Больше девушка не пыталась его догнать, рассчитывая на то, что, когда он отойдет достаточно далеко, она развернется и уйдет.

Однако Чжу Цзань продвигался не спеша и уже не торопился так, как ночью. Он, постоянно озираясь, шел медленно, словно обычный селянин, что вышел на прогулку спозаранку.

Юная госпожа Цзюнь чувствовала, что благодаря своему учителю стала очень терпеливым человеком. Но именно сейчас она не могла себя назвать таковой.

Может, просто развернуться и уйти? Если обнаружит меня – то так тому и быть. Да и что Чжу Цзань может сделать? Как будто он единственный, кто приехал в столицу. Или единственный, кто шел по этой дороге? Просто очередное совпадение!

Только Цзюлин собралась развернуться, как увидела, что Чжу Цзань остановился в конце дороги.

На самом деле дорога не заканчивалась: в той точке она вела либо куда-то вниз, либо в сторону.

Свет слегка потускнел, и взгляд Цзюлин вновь прояснился, поэтому, помимо Чжу Цзаня, у дороги она также увидела и хижину.

Такая постройка не могла без причины находиться в столь безлюдном месте. На самом деле этот дом не обычный: там жил смотритель гробницы.

У захоронения простого человека была могильная насыпь, что вполне неплохо. Далее уже могли поставить мемориальную доску. У людей с более высоким статусом надгробные камни выглядели куда изысканней, а также им по возможности отстраивались небольшие открытые павильоны. Их размеры, конечно, оставляли желать лучшего, однако таким образом четко обозначалась грань между живыми и мертвыми.

Хижина перед Чжу Цзанем, где как раз проживал смотритель гробниц, выглядела куда лучше, нежели темные постройки рядом.

Смотрители, ухаживающие за могилами, были только на кладбищах знатных особ.

«В поселении Луцзячжуан есть гробница?» – промелькнуло в голове у Цзюлин. Внезапно она напряглась и сжала кулаки.

Усыпальница знати в Луцзячжуане.

Цзюнь Цзюлин вышла из-за кустов и быстро направилась к Чжу Цзаню.

Шла она по-прежнему изящно и бесшумно, выражение ее лица также оставалось спокойным и мягким. Пока Цзюлин бежала вперед, выглянули первые лучи солнца.

Чжу Цзань исчез за дорогой.

Цзюлин остановилась там, где только что стоял молодой человек.

Ошиблась. Концом дороги оказался не поворот и даже не спуск, – тропинка в самом деле обрывалась именно здесь. Впереди было кладбище, а точнее – гробница.

Захоронений в гробнице не так много, всего шесть.

Отделка выглядела безупречной, вокруг поддерживалась чистота: ни единому сорняку места не нашлось. Кипарисы перед гробницей также были аккуратно пострижены. Невооруженным глазом видно, что смотрители тщательно ухаживали за этим местом.

Рядом возвышалось захоронение, казавшееся относительно новым. Перед ним лежали подношения. Очевидно, кто-то приходил сюда совсем недавно.

Юная госпожа Цзюнь посмотрела на могильный камень, на котором сверху вниз было отчетливо выведено несколько иероглифов.

«Могила принцессы Цзюлин».

Так на самом деле меня похоронили на родовом кладбище семьи Лу.

Привязана к ним как при жизни, так и после смерти.

Взгляд юной госпожи слегка затуманился. В этот же момент первые лучи утреннего солнца выглянули из-за горизонта, благодаря чему девушка смогла отчетливо разглядеть надгробие.

Чжу Цзань все еще стоял на месте, словно что-то его сдерживало. После он бережно достал из-за пазухи два маленьких пузырька.

Что он собрался делать?

Что в этих бутылочках?

Неужели хочет отомстить Лу Юньци, разрушив захоронение?

Смех, да и только. Лу Юньци не рассердится из-за такого.

Цзюлин наблюдала. Чжу Цзань высыпал содержимое одного пузырька на каменные плиты перед могилой. В свете солнечных лучей казалось, словно это гнилые листья.

Что это такое? Хочет развести огонь?

Цзюнь Цзюлин, слегка нахмурившись, увидела, как Чжу Цзань перевернул и второй пузырек.

Оттуда вылился какой-то темный сок.

Масло для разведения огня?

Сок попал на сгнившие листья, мгновенно смачивая их.

Однако не последовало ни огня, ни дыма. Листья просто продолжали лежать на каменной плите.

«Для чего все это?» – снова подумала юная госпожа Цзюнь, после чего вдруг распахнула глаза и разинула рот.

Кучка сухой травы и гнилых листьев вдруг вспыхнула красным светом, а после на их месте плавно распустился алый цветок.

Но не просто цветок.

Девушка узнала его, хоть собственными глазами не видела ни разу.

Северный ликорис.

Этот цветок произрастал только на севере на отвесных скалах. Во время цветения он становился подобен огненному шару небывалой красоты, однако увядал сразу же, стоило его только сорвать. Легенда гласит, что лишь свежая человеческая кровь способна поддерживать яркость и живучесть этого растения.

Очень многие использовали ликорис для выражения своих чувств к любимому человеку. Люди срывали его, резали руки, проливая кровь, и преподносили цветок возлюбленному.

В детстве эта легенда показалась Цзюлин весьма любопытной, поэтому она часто искала сведения в книгах либо просила кого-нибудь нарисовать для нее ликорис.

А еще она хотела лично кое в чем убедиться: правда ли можно подпитать цветок кровью? Ее отцу следовало лишь слово сказать, и ликорис бы доставили во дворец, даже несмотря на труднодоступность этого растения.

Однако отец, воспитанный сановниками в строгости, был добр и великодушен. Наследный принц категорично бы не позволил ей заниматься столь абсурдными вещами: во-первых, он выступал против кровопролития, а во-вторых, назвал бы это глупым расточительством и пустой тратой человеческих ресурсов.

Но она ведь была всего лишь ребенком, которому были безразличны подобные тонкости.

Позже ее столкнули со стены резиденции гогуна и избили. Когда же хозяин дома пришел навестить ее, Цзюлин тайком попросила его прислать ей ликорис, чтобы она наконец смогла взглянуть на него.

Вскоре она покинула столицу, отправившись на юг, и больше не видела гогуна. Потом скончались ее родители, а после – и она сама.

И вот до сих пор того цветка она так и не смогла увидеть.

Чжу Цзань поднял ликорис, и тот пропал из поля зрения девушки.

Она смотрела на молодого человека, державшего цветок.

Чжу Цзань взмахнул рукой, и ликорис плавно приземлился на надгробную плиту.

В этот же момент солнце выглянуло из-за горизонта, освещая алые лепестки и делая их еще ярче, словно цветок только-только сорвали.

С самого севера пересек тысячи ли.

Ускользнул от охраны.

Жил в бегах.

Сменил имя, фамилию и даже внешность.

Ворвался в столицу, убил стражу, бросился к городским воротам.

Шел всю ночь и умывался утренней росой.

И все ради того, чтобы просто возложить на ее могиле один-единственный цветок?

Цзюнь Цзюлин стояла как вкопанная. Будто ослепленная солнцем, она не могла ничего разглядеть.

Цзюнь Цзюлин казалось, что она должна о чем-то поразмыслить, но в голове у нее было пусто. К тому же именно в этот момент налетел сильный порыв ветра.

– Приятель, если так хочется посмотреть на меня – выйди уже сюда. Всю ночь следил за мной и на таком далеком расстоянии не нагляделся, полагаю? – послышался голос Чжу Цзаня.

Цзюлин почувствовала резкую боль в ногах и, не в силах сопротивляться, упала на колени.

Перед ней были ступеньки, ведущие вниз, поэтому то, как она грохнулась, напомнило ей то самое падение со стены в резиденции гогуна.

У Цзюнь Цзюлин голова пошла кругом. Шлеп! И она уже оказалась на земле.

Упала она на аккуратно выложенный голубовато-серый камень и чувствовала себя лепешкой, которую раскатали по поверхности.

Внезапно у нее хлынули слезы.

Не всегда люди плачут просто потому, что им так захотелось. Порою это естественная реакция организма на боль.