По бокам зомби голые, полуразложившиеся взбираются к ним, хватают скулящих баб в колодках, легко поворачивая их в горизонтальное положение, потому что «качели» так устроены, и долбят в распахнутые щели.

Рыжая, лавируя, мимо пронеслась. А другие дурочки с хрустом на что–то наступая ловятся. Колодки–качели возникают со вспышкой за долю секунды, обвивая тело и ставя в позу уже подвешенным. К пойманной бедолаге и зомбак спешит. Другие, закончив с жертвами, зачинают их сжирать. Успел увидеть стадию, когда и колодки, и уже мёртвая девка в пепел осыпаются.

Ногой уже замахнулся на площадку вступить и шарик–ловушку размером с вишню заметил! А они с кустов странных и сыплются, позвякивая. Вот, значит, на что девки наступают.

Под мучительные бабские стоны и звериный рёв на цыпочках прыгаю и под ноги смотрю! Позади новые дуры напирают и, как идиотки, попадаются.

Зомбак на меня пошёл! Вижу, что шаркает по земле, распинывая шарики, которые от такого воздействия не активируются. Аааа, хитрая ты тварь.

Уворачиваюсь от попытки схватить меня и бегу дальше. Второй лезет, в прыжке ему в рыло пяткой бью. И башка отваливается. Но приземляюсь неудачно. Хруст под ногой. Бах! Тело выворачивает с такой мощью, что невозможно сопротивляться. И вот в колодки я завёрнут, как миленький, с задницей и свободно свисающими причиндалами. Зашибись.

Позвоночник трещит, жилы натянулись, будто в бетон закатали. И зомбак радостный подкрадывается, гогоча.

Замечаю девку, которая вроде бы как померла, упав в пропасть, а она мимо проносится.

Так стоп! Они возрождаются постоянно⁈ Пошатал колодку влево–вправо и ножками металлическими до края кое–как дотолкался. А там и запрокинулся в пропасть. Даже если сдохну насовсем, это лучше, чем меня трахнет зомби!

Удар, хруст, костей с треском пережёвывания, адская боль, доводящая до безумия. И вот я снова пробуждаюсь в сталактите. Отголоски мучений заставляют мой рот широко открываться, в мозгу мыслей нет. Только долбаная боль, которая дотлевает ещё какое–то время. Но вот я нахожу силы и вырываюсь снова на волю. И уже бегу, не отвлекаясь по той же дорожке.

Ощущение такое, что я часть сознания с этой болью отдал. Дюжина таких смертей, и я превращусь в тупое животное, как вот эти!

Не желая срываться и испытывать мучения снова, иду аккуратно, пропуская невменяемых. До той же площадки дохожу, картина не сильно поменялась. Весь процесс экзекуции поэтапно, как на ладони. Одни только попались, других наказывают.

Зомби что–то уплотнились, мешают пройти или вынуждают наступать на шарики. В прошлый раз их было раза в два меньше, а теперь, как специально, меня ждут.

К крайнему кусту решаю подобраться, пригибаясь. Они на краю растут, можно попробовать по ним пролезть, незаметно.

Шарики–ловушки с цветков сыплются, зрея довольно быстро. А на стеблях ничего нет. Хватаю за один. А он как фольга гнётся. И листья такие же. Млять, так с целым кустом и улечу, не удержит он меня.

Что делать, что делать⁇

Листы стал отрывать, которые тоже, как фольга. И первым делом стопы облепил, сразу стало полегче. Оборвал веточки, вокруг голени щитки сделал. Жарить перестало, сразу мозги и заработали. Латы на руках сварганил. Затаив дыхание стал цветок отрывать, где шарики зреют. Примотал его к левой руке аккуратно со стороны запястья, сверху листом прижал и лунку сделал, чтоб шарики выкатывались прямо в ладонь.

При слабом ударе не детонируют, отлично!

Вышел, как римский легионер в начало площадки. И в первого же зомбака кинул шарик, да посильнее приложился. Бах! В оковах тварь! Задёргался, сразу и посыпался урод. А за ним и колодки развеялись.

Пособирал с пола шары и так всех зомбаков перемочил. Те, что к руке приспособил, растратил. И созрели новые, как предполагал. Правда не сразу, но по мере готовности стали выкатываться к запястью в ладонь.

Прошёл по площадке, ног не поднимая, и шаркая, ибо красный туман периодически закрывал или искажал видимость на земле. При том, что дуры и даже дураки в ловушки всё равно умудряются попасться. А с этим и новые зомби вылезают. Но это уже не моя проблема. Преодолев первое испытание, спешу дальше.

Ступенями сперва по метру подъёмы на плиты, приходится подтягиваться. А плиты всё шире становятся, дорогу расширяя, ступени всё выше и выше. Девок уже немного, фильтруют их зомбаки. У полутораметровой ступени скопились и корячатся. Увидев меня, пугаются и часть летит вниз.

Делать нечего, выталкиваю ногой и остальных, чтоб не мешали.

— Вон на исходную, шмары! — Кричу им в след.

— Уёбок!! — Визжит одна глазастая, показывая мне средний палец на лету. А затем её перемалывают шипастые шестерёнки в котлетный фарш.

Мля, похоже, ещё одну адекватную нашёл.

Вылез наверх к новой довольно большой площадке и назад поскорее спустился. Ибо впереди вообще замес!

Колодок нет уже никаких, зомбаки ходят целым стадом и ловят девок, как тупых цыплят. Среди трёх дюжин уродцев два здоровяка по два с половиной метра. Ряхи широченные, выражения лиц, как у дебилов малолетних. У одного молот огромный, которым он ноги всем плющит, второй с тесаком трёхметровым ходит и размахивает, цепляя и своих.

Девок мечущихся ловят и на крюки насаживают, коих целая отвесная стена с цепями. Болтается там беспомощно тел тридцать, воют, мучаются, медитируют. Кто испустил дух, похоже, в пепел превращается и перерождается на старте.

Замечаю, что подъём сюда с трёх сторон и по бокам, не поднимаясь наверх одну ступень, человек по десять прячется, одни мужчины в основном. Они же с удовольствием девок подсаживают наверх. А сами топчутся на месте, ибо земля жарит.

Рыжую приметил, спряталась у стены с подвешенными. Видимо, собирается по цепям выше залезть. Кстати, туда и надо. Других вариантов нет. На глаз четыре метра подниматься.

К нашей же площадке пути с трёх сторон стягиваются, а значит, три трассы тут.

— Что делать будем? — Раздаётся дрожащий голос позади.

А вот и мужичок разговаривающий подоспел. Худой, высокий и чернокожий. Топчется на месте, как и все.

— А какие предложения? — Интересуюсь, видно по глазам, что не первый старт у него. Однако о листиках в роли обуви не догадался, как я.

— Надо одолеть двух десятников, тогда солдаты перестанут возрождаться какое–то время. Прорвёмся выше уже всей толпой, и у малого числа будет больше шансов проскочить.

— Какой ты умный. Давно тут?

— Не помню, потерял счёт заходам, — отвечает.

— А почему большинство, как безмозглые животные? — Спрашиваю.

— Боль действует на многих так, а некоторых наоборот бодрит.

— Слушай, а зачем наверх все лезут? — Продолжаю выпытывать.

— Зов, ты разве не слышишь?

Пожимаю плечами. И в башке, как по заказу, музыка начинает играть печальная, будто отражающая моё истинное состояние души. Кажется, что источник её где–то наверху. И он зовёт. Ох, млять, как зовёт. Словно здесь жажда, высушивающая дотла, а там водица прохладная и вкусная….

Бью себя по щекам. Вроде отпускает.

— Миюки Сасаки не знаешь? — Спрашиваю по существу, хотя вопрос звучит глупо.

Мужик мотает головой с недоумением.

— Девственницей сюда попала, — уточняю.

— Чел, ты бред несёшь.

— Короче, понятно, — вздыхаю, теряя к нему интерес. Надо было у Рыжей спросить. Хотя когда там успеешь.

— Ну что сходи, убей десятников, — предлагает мне вдруг чернокожий, имея в виду тех двух здоровяков.

— А может, ты сходишь? — Огрызаюсь. — Как ты этих горилл убьёшь?

— Ты же как–то убивал, я видел.

— А ну да, — посмеиваюсь.

К нам две девки влезают.

— Мужики, подсадите! — Просит одна, вторая сама корячится.

Разговорчивую подтолкнул под волосатую письку бесцеремонно, вторая поскользнулась и в пропасть сорвалась. Первой повезло меньше, не пробежала и пяти метров, зомбаки налетели и понесли на крюки насаживать. Одно дело сразу помрёшь, а тут ещё и промучаешься денёк.

Пользуясь отвлечением, выскакиваю наверх, чернокожий следом поднимается. Чую затылком, что готовится мной прикрыться и рвануть. Поэтому сам хватаю его и толкаю под ноги двоим заметившим меня уродцам.