— Дельное замечание, Линси.

— Кэп, я тут уже подсыхать начинаю. И все чешется.

— Спасибо, что поделился, Кюнехелм.

— Ладно, к чертям. — Ровен оттолкнулся от рамы и вытянул руку, сложив пальцы так, будто собираясь щелкнуть ими. — Запускай гаденышей, очкастый. Я спалю их всех разом.

Аркаша, задрожав, окончательно съехала на пол. В последнее время огонь ее не особо вдохновлял.

— Рехнулся?! — Грегори возмущенно тряхнул головой. От этого движения его очки едва не слетели. — Хочешь сжечь собственность университета?! Отлично, огромное мерси от Немезийского обеспечено. Как думаешь, долго ли нас продержат в Блэкджеке после этого?

— Сам тогда что-нибудь предложи, — огрызнулся демон.

Скрежет над их головами возвестил о том, что противник обнаружил новую лазейку.

— Выбили верхние петли! — Грегори судорожно вцепился в собственное запястье.

— Сжечь их?

— Нет, Шарора! Не вздумай! — Юноша ткнул коленом в плечо сидящей на полу Аркаши. — Эй, первогодка, тебя как звать?

— Теньковская Аркадия.

— Давай в другой конец аудитории. Спрячься под каким-нибудь столом и не высовывайся. Поняла меня? Поняла, Теньковская?!

Тон, с которым староста обратился к ней, не предусматривал ни возражений, ни бесполезных увещеваний, поэтому Аркаша кротко кивнула и, сорвавшись с места, ринулась вверх по лестнице. Пробежав мимо уровня, где томился вожделенный для шишаков Джадин, девушка замедлилась у следующего уровня и юркнула под стол, который ранее занимал Луми.

— Что ты задумал? — Ровен с подозрением следил за манипуляциями Грегори — тот, прикрыв глаза, делал глубокие вдохи, а затем медленно выдыхал, будто предаваясь молчаливой медитации. — Выкладывай, очкастый.

— Ты, ты и ты, — староста поочередно указал на Луми, Роксана и Ровена, — делаете ноги отсюда. Желательно уйти с траектории атаки шишаков. Представьте, что перебегаете из одного конца чарбольной площадки в другой. С мячом. Живо. Чтоб через десять секунд видел, как ваши пятки сверкают на той стороне!

— А ты? — Роксан говорил вполне спокойно, но на самом деле был не на шутку напуган. Прижатые к голове кошачьи уши выдавали его с потрохами.

— Как только они ворвутся сюда, — Грегори с мрачным видом хрустнул пальцами, — усыплю всех разом заклинанием. Сон им не повредит.

— Не пойдет. — Ровен клацнул зубами, реагируя на новый грохочущий удар с противоположной стороны. — Из-за сдерживающей метки ты не сможешь воссоздать заклинание нужной силы, как и я, думаю, не сумел бы зажарить всех за одну атаку. Кто-то все равно прорвется.

— Я маг, демон. Забыл? Когда дело касается заклинаний, нет никого лучше магов. Так что, Шарора, вали в конец аудитории.

Ровен резко развернулся к Грегори всем корпусом.

— Чего это ты вдруг свое происхождение стал выпячивать, а? На тебя не похоже.

— Потому что это правда. Я маг. И я лучше справлюсь с этим. И уж точно лучше какого-то демона или дикого кота. Просто уйдите и не мешайте мне.

— Не мешать?! Поля попутал, очкастый?! — Ровен разъяренно вцепился обеими руками в воротник блейзера Грегори и приподнял так, что последнему пришлось балансировать на цыпочках. — Пренебрегать нами вздумал?! Кого из себя строишь?!

— Рошик, эй, Рошик, не время буянить.

— Заткнись, Котяра!

— Отвали от Кэпа, демонская скотина!

— Заткнись, Кюнехелм!

Покрасневший от нехватки воздуха Грегори между тем не растерялся и, протянув руку, вцепился в малиновую шевелюру Ровена. Локоны, столь часто образующие на демонском лице «икс», теперь торчали между пальцев Грегори, как поломанные усики тараканчика.

— По... поче... почему... ты... не можешь... просто свалить... ко всем чертям? — Грегори почти выкашлял слова, одновременно усиливая хватку. Ровен зарычал от боли.

— Потому что ты выставляешь нас бесполезным мусором. И, видать, сдохнуть тут собираешься.

— Кэп, он просто волнуется за тебя, — громким шепотом сообщил Роксан.

— Заткнись, Котяра. — Ровен, продолжая удерживать на весу Грегори левой рукой, правой впился в горло Роксана. — Раздражаешь.

— Не души меня, Рошик! Пока вы тут с Кэпом милуетесь, мы с распутным Снеговиком, между прочим, из последних сил удерживаем баррикады!

— Распутным Снеговиком? — Лицо Луми при всей катастрофичности ситуации умудрялось удерживать выражение вежливого недоумения.

— Дерьмо драконье, Шарора! — Грегори качнулся и вдарил коленом Ровену под дых. Тот отпустил и старосту, и дикого кота и, хрипя, согнулся. — Я отвечаю за вас всех. И не допущу, чтобы кто-то пострадал.

— Не надо за меня отвечать, очкастый. — Сквозь покров малиновых локонов, скрывших демонское лицо, сверкнули алые огни. — Сам решу, где мне быть.

— Ну ты и упрямая зараза. — Грегори чертыхнулся и гневно глянул на сразу съежившегося Роксана и невозмутимого Луми. — А вы двое катитесь. Быстро.

— Не-а. — Роксан помотал головой. — Прости, Кэп, но сейчас я тебе не подчинюсь. Мне не нравится, что ты останешься один против них. Как и Рошик, я боюсь за тебя.

— Да плевать мне на него! — От ярости Ровена всего перекосило.

— А я вообще никуда особо не спешу. — Луми пожал плечами.

С секунду Грегори просто смотрел на них, а затем опустил голову, прикрывая лицо ладонью и делая вид, что поправляет очки.

— Идиоты. — По интонациям можно было смело сказать, что он пытался спрятать улыбку. — Братскую могилу тут решили устроить?

— Лично я здесь подыхать не собираюсь. — Ровен, разминаясь, встряхнул руками. — Расклад ясен: или они, или я. Может и не заметно, но мне моя шкура дорога.

— Мы можем отбить атаку вместе. — Роксан с воодушевлением налег на трясущуюся дверь. — Кэп заклинанием сна, Рошик огнем. У меня неплохо выходит Наложение заклинаний воздушной стихии. А распутный Снеговик пусть закидает птах льдом.

— Почему я распутный? — полюбопытствовал Луми.

— А нечего кидаться на мою Зефиринку!

«Чью Зефиринку? Надо бы потом уточниться, где чья корова, — сделала себе мысленную пометку Аркаша. — А то не ровен час в рабство продадут или печень по дешевке сдадут, а почки вообще отдадут задарма».

— Твое «вместе» звучит как абсурдный пафос, — заметил Грегори, взмахом ладони привлекая внимание Роксана к себе. — Мы даже на чарбольной площадке не можем поладить. Не командная игра, а чистый фарс. Поэтому в прошлом году и продули остальным факультетам.

— Но должно же когда-нибудь получиться! — Роксан был полон оптимизма, несмотря на то, что верхняя половина двери уже начала прогибаться внутрь, как плавящаяся пластина из масла, а в зазор пропихивалась масса, сплошь состоящая из перьев.

— Заметано. — Грегори дернул головой, и остальные послушно отступили от двери, позволяя шишакам и дальше прорываться внутрь. — Главное, чтобы потом на надгробной плите не выгравировали постыдное «погиб от перышек». Что ж, Сириус, повеселимся!

«Чума! — Аркаша заметалась. — Это же я во всем виновата! Если бы все можно было вернуть назад!»

Следующая мысль заставила ее сосредоточить взгляд на измазанной зеленым веществом спине Джадина.

«Вот бы вернуться на шаг назад. Словно ничего и не случилось».

«Любую стадию можно узреть. Абсолютное Знание видит каждое отражение. Абсолют может отразить конечный результат до каждой предшествующей ему формы. Абсолют абсолютен...»

Этот голос по-прежнему пугал, ведь вместе с его бесцветными интонациями приходила и всепоглощающая боль.

Аркаша прикрыла ладонью левый глаз, предчувствуя приближение нового приступа. Распластавшись на столе, она, подчиняясь внутреннему порыву, потянулась в сторону Джадина.

«...Абсолют может отразить конечный результат до каждой предшествующей ему формы... отразить. отразить…»

«Будет очень больно», — почему-то подумала Аркаша.

Дверь, атакуемая шишаками, хрустнула, переламываясь надвое.

Боевой клич чарбольной команды Сириуса слился со щелканьем, издаваемым шишаками, поэтому Аркаша не услышала собственного голоса, а лишь ощутила, как двигаются губы.