Они шли по аллее, окруженной системой из зданий-придатков основной тринадцатиэтажки, постепенно приближаясь к громадному стеклянному куполу — столовой.

 Уже успевшие позавтракать студенты, устроившись на скамейках вдоль аллеи, вели ленивые утренние беседы, что-то дожевывали или просто спали, откинув голову назад и широко открыв рот. Либо активность необычных студентов притупляло раннее утро, либо Аркаша зря беспокоилась и дальнейшее ее пребывание в этой образовательной организации будет спокойным и вполне безопасным.

 — По-моему, та девушка пытается привлечь твое внимание. — Маккин кивнул в сторону дальней скамейки.

 Словно маленький позитивный лучик солнца, к ним спешила феечка Виктория. Она неистово махала руками и улыбалась во весь рот. Аркаша оглянулась — позади нее никого не было. Похоже, маленькая помощница старосты Фомальгаута и правда приветствовала именно ее.

 — Успела уже завести друзей? А ты время зря не теряешь. Даже слегка завидую.

 Аркаша скорчила рожу.

 — Всем бы так друзей заводить, Макки. С грохотом и односторонним членовредительством.

 — Звучит не очень.

 — А уж как побаливает — мрак.

 — Надеюсь, потом расскажешь подробности. — Маккин устремился к куполу, предоставляя соседке шанс спокойно пообщаться с названой подругой, и на ходу выкрикнул: — Пойду вперед и займу место.

 Пока русал не покинул общество Аркаши, Виктория держалась поодаль, не решаясь подойти. Но как только феечка вновь начала сокращать расстояние между ними, на сцене неожиданно появились новые действующие лица. 

Чьи-то пальцы крепко вцепились в волосы Аркаши чуть повыше затылка, а затем девушка ощутила резкий рывок, отчего ее голова откинулась назад, а взгляд уперся в безоблачное небо. 

— Ты глянь, Бруня, какая кочерыжка! — Голос так и изливался протяжными интонациями, напоминающими кошачье мяуканье. — Я в шоке! Какой цвет обалденный! 

Аркашу отпустили, и она тут же вильнула в сторону, чтобы прикрыть тылы от следующей атаки. 

Напавшей оказалась девушка лет восемнадцати. Длинный носик и маленькие хитроватые глазки превращали ее в подобие лисички в человеческом облике, а длинные прямые волосы ярко розового цвета наводили на мысли о приторно сладкой тянучке. Позади нее бесстрастно чавкала жвачкой Брунгильда.

 «Неужто это розовое чудо и есть Ваниль?»

 — Эй, девчонка. — Бесцеремонная девушка подошла вплотную к Аркаше и придирчиво осмотрела ее со всех сторон, словно платье в бутике, а затем, ухватившись за воротник блейзера, хорошенько встряхнула. Ее взгляд задержался на гербе-нашивке с маской. — Сириус? — Поджав губы, она пробубнила: — Симпатичная зараза... — А затем громко потребовала: — А ну отвечай! Ты кто? Сирена? Мавка? Нимфа?

 — Ваниль, не бросайся на всех подряд с утра пораньше. — Брунгильда утомленно вздохнула и с неохотой начала выдувать из жвачки шарик.

 Просьба ведьмы не возымела должного эффекта. Разбушевавшаяся Ваниль, шумно сопя и едва ли не выдыхая из ноздрей горячий пар, толкнула Аркашу в грудь, но тут же снова поймала ее одной рукой за подбородок.

 — Настоящий цвет волос, а?! — Ваниль по-гангстерски обнажила зубы. — Долго молчать будешь? Крашеная? Или натур? Чем головенку красила, мымренция, а?

 «Чудесно, маги здесь тоже потенциальные клиенты психбольницы. Понятие терпимости плавно перешло в разряд сказок. Эй-эй, ногти при себе держите, дамочка!»

 Отсутствие у жертвы хоть какой-то реакции привело Ваниль в состояние тихого бешенства, и она еще крепче сжала подбородок Аркаши. Ее пальцы с силой вдавились во впалые щеки.

 — Так что ты за зверь?

 — Чубуек.

 — Что? Чебурек? — Ваниль раздраженно нахмурила тонкие бровки.

 — Человек, — подсказала Брунгильда. — Челюсть ей не сломай.

 — Не смеши меня. — Пальцы сменили дислокацию: большой и указательный продолжали сплющивать внутреннюю часть щек о плотно сомкнутые зубы, остальные нырнули под подбородок, притворившись подпоркой для челюсти. — Мои прикосновения, словно ласка перышка. Я — образчик нежности, Бруня. Не так ли, мымренция?

 Длинные густо накрашенные реснички угрожающе затрепетали. Аркаша тоскливо пробежалась взглядом по сторонам, а затем сфокусировалась на зеленой масти бубны на гербе-нашивке блейзера Ваниль. Хотя куда больше внимания оттягивало на себя глубокое декольте блузки цвета зеленого мха под пиджаком. Количество расстегнутых пуговичек опасно кренилось к отметке «непотребная вульгарность».

 Безосновательная агрессия и непоколебимая уверенность в собственном совершенстве — одна из причин, почему Аркаша предпочитала держаться подальше от девушек вроде этой, что, сложив пухлые розовенькие губки в форму малюсенькой «о», смаковала каждую секунду молчаливого унижения пойманной жертвы. Непрошибаемые индивиды, рьяно верящие, что Вселенная создана исключительно для их потехи. А что, для чего-то еще?

 — Ваниль, а, Ваниль. — Брунгильда рассеянно оттолкнула пальцами забравшиеся в нос белесые волоски, выбившиеся из ее сегодня не совсем аккуратно уложенного «гребня». Трудовая ночь с Немезийским не прошла незамечено: под глазами девушки залегли темные круги, а голова временами теряла баланс и клонилась то к одному, то к другому плечу. А еще она забывала жевать, отчего кончик жвачки то и дело высовывался из уголка рта вместе с прозрачными нитями слюны. — Если не ошибаюсь, твой принц только что вырулил из столовой.

 — Правда?!

 Аркаша, успевшая привыкнуть, что ее челюсть держат на весу, ухнула, потеряв опору: Ваниль, услышав слова Брунгильды, немедленно убрала руку и, пихнув плечом недавний предмет своего интереса, жадно уставилась в сторону столовой. 

— Ну, клятву на крови давать не буду. — Брунгильда пожала плечами и протяжно зевнула. — Вроде он был. 

— Супер. А куда же он пошел? Видела?! Видела?!

 — Я похожа на справоч... Что ж ты меня опять тащишь-то за собой?

 — Успех близок, Бруня. — Ваниль, подхватившая соседку под локоть, продвигалась вперед с упорством ледокола. Буксируемая Брунгильда страдальчески возводила взор к небесам и вяло сопротивлялась. — Вчера он рявкнул мне «с дороги!». Представляешь?! Такой мусипусичка злой и с красными глазюшками. Он точно ко мне неравнодушен. Разве он бы стал орать на того, кто ему не симпатичен? 

— Естественно. Демон же. Мочилово здесь запрещено, вот и остается только глотку драть.

 — Не-е-е-ет, Брунечка. Что ж ты такая глупенькая-то? — Сияющая Ваниль на секунду прекратила буксировку, но только чтобы игриво щелкнуть мрачную соседку по лбу. — Он ведь так и шнырял глазками по мне, так и шнырял. Небось, соскучился по мне за лето. Я же знаю. А ты бы видела его пламенный взгляд... ох, горю, горю! 

— Гори где-нибудь подальше. Приватно и без свидетелей, — попросила Брунгильда.

 — Так, Бруня, готовься! Марш-бросок сейчас будет. — Ваниль, мечтательно вздохнув, свободной рукой перекинула волосы за плечо и без дополнительных предупреждений рванула вперед, волоча за собой шатающуюся соседку. — Мои чувства столь глубоки, что приведут нас прямиком к нему! 

Как на это пафосное высказывание отреагировала Брунгильда, Аркаша уже не услышала. Парочка стремительно скрылась за поворотом.

 Из-под локтя, будто пугливая птичка из надежного гнездышка, тут же высунулась сине-белая голова, а затем феечка Виктория, удостоверившись, что опасности поблизости больше не наблюдается, выпрямилась и замерла перед Аркашей.

 — Не очень милая ведьма. — Делясь впечатлениями, Аркаша сосредоточенно ощупывала подбородок. Странное дело: каждое новое знакомство сопровождалось получением телесных повреждений. Что-то вроде «Привет! Как поживаешь?» и сразу «бабац по щам».

 Виктория согласно кивнула. Изобразив руками когтистые лапы, девочка клацнула зубами.

 — Она злобная, как зверюга, — перевела Аркаша.

 Закатив глаза до упора, феечка принялась беспорядочно выводить круги пальцами прямо в воздухе.

 — Да к тому же неуравновешенная.

 Показав на себя, Виктория сморщила носик.