По наморщившемуся лбу скользнули теплые пальцы, но Аркаша вздрогнула, словно по ее лицу провели куском льда. Огладив лиловый синяк на ее лбу, парень медленно провел рукой по шее девушки, затем по плечу и участку кожи до локтевого сгиба. При каждом касании сине-лиловых пятен, доставшихся Аркаше в награду за чрезмерную инициативность и любопытство, юноша начинал дышать чаще. Пальцы отдергивались, а затем вновь возвращались к поврежденной девичьей коже, как будто касались ледяной поверхности воды в теплую погоду — не в силах вытерпеть низкой температуры прерывали контакт, но и, не выдержав разлуку, возвращались к жестоким холодным объятиям.

Алые глаза приблизились настолько, что образ потолка больше не спасал. На щеку легла ладонь, не позволяя отвернуться. Большой палец зафиксировал подбородок. Юноша, с изяществом, присущим нежной лани, изогнул шею, но повелительно, словно царь зверей, удержал на месте задергавшуюся пленницу. Чуть приоткрытые губы потянулись к Аркашиным губам.

Столь мерзко Аркаша еще не чувствовала себя никогда. Приторно сладкий запах перемолотой кокосовой стружки и миндаля проникал в ноздри, щекотал полость носа почти до болезненного зуда и практически дезориентировал. Этот запах был совсем не похож на приятный персиковый аромат, исходящий от Момо. Задыхаясь от ужасающей сладости, Аркаша неожиданно поняла, что предпочла бы сотню раз проехаться на коленях злыдня Ровена, чем простоять вот так еще хотя бы пару секунд.

Горячий выдох прямо в Аркашины губы, принесший новую волну сласти. Губы юноши оказались в паре миллиметров от ее.

«Отгрызть к чертям и сжевать», — захихикал внутренний голос. Аркаша и не подозревала, что где-то глубоко внутри в ней спит каннибал, — похоже, только и ждал, пока разум застелет дымка непонятной дремоты.

Воплотить в жизнь безумный план так и не удалось. На плечо демона легла чья-то рука, и в следующую секунду он был насильно оторван от совершенно ослабевшей девушки и отброшен к противоположной стене кабины.

— Прекрати! — Маккин с одичалым видом сжимал и разжимал кулаки. Капюшон слетел с песочных волос, глаза искрились яростью. Пацифист до мозга костей, он, скорее всего, совершенно не представлял, что следует предпринять дальше, и поэтому просто стоял, огорошенный необходимостью участия в драке.

Сквозь густую челку, упавшую на лицо, сверкнули искры злобы. Отброшенный демон, опираясь ладонью на стену, медленно выпрямился.

Синяя тонкая линия скользнула от левого нижнего века русала на щеку. Затем сразу три. Линии переплелись, образуя кривоватую паутинку вокруг глаза юноши.

«Это еще что?» — Аркаша ошарашено вгляделась в символ, напоминающий светящееся клеймо.

— Знак Седны... — прошелестел демон, по-змеиному качнувшись из стороны в сторону. — Русал с севера? Славненько.

Что-то хрустнуло в затылке. Ноги подкосились, накренилось тело, волосы провисли вдоль щек, словно грязные водоросли. Аркаша жалобно замычала, чувствуя жутчайшее давление, — будто лифт начал складываться, как конструктор, а его крыша медленно двинулась вниз. Подобное девушка ощущала всего пару часов назад, когда Ровен атаковал Отца Диспатера.

«Неужто и этот хочет создать огонь прямо в лифте?» — ужаснулась Аркаша, с трудом справляясь с желанием распластаться морской звездой на полу.

Однако вместо пламени замкнутое пространство занял вихрь. Демон развел руки в стороны, рубашка забилась вокруг его тела поломанными крыльями. Нескончаемые воздушные потоки летели без разбору во все стороны, набирая силу.

Маккин издал гортанный звук и, задыхаясь, схватился за горло. Аркаша беззвучно вскрикнула и сипло закашляла, когда воздушный поток угодил в ее распахнутый рот.

Сквозь завывание ветра пробилось звонкое треньканье. Створки лифта разъехались в сторону. Миниатюрное торнадо в мгновение ока спало, оставив напоминание о себе лишь в виде всклокоченных волос да побелевших лиц.

— Томас Багро! Что здесь происходит? — Оказывается, все это время лифт находился в движении и добросовестно вез пассажиров на верхний этаж. В холле тринадцатого этажа, выполненного в светло-голубых тонах и обставленного мягкими креслами, стоял Эрнст Немезийский, судя по реакции, неприятно пораженный открывшимся перед ним зрелищем. — О гнилые первоцветы! Только не говорите, что устроили драку в лифте. И это в десяти метрах от кабинета директора!

Аркаша хотела сказать что-то вроде «в драке обычно атакуют обе стороны, а здесь планировалось целенаправленное избиение», но горло исторгло лишь новую порцию кашля.

Русал стоял как громом пораженный — ни жив ни мертв. Он даже не шевелился. Знак Седны бесследно исчез. В широко распахнутых глазах юноши застыло немое отчаяние — беспросветный ужас беспомощной жертвы перед летящим в прыжке хищником. Взгляд застыл на Томасе, чьи алые глаза маняще сияли. Их чарующе мерзкому свету ничуть не мешал упавший на лицо покров из волос. Гипнотическое сияние пронизывало насквозь, оплетало липкими нитями, лишало воли. Если так ощущала себя Аркаша, обделенная вниманием демона, то что же чувствовал Маккин, которого он просто пожирал взглядом?

— Не сошлись характерами, профессор, — пояснил Томас настолько обыденным голосом, что могло показаться, что повздорили они из-за чего-то столь же обыденного типа по-глупому пропущенного гола любимой команды или бездарного функционала на новой тачке.

— Багро, ничто не может оправдать применение силы. — Эрнст разочарованно поджал губы. — Тем более до обновления метки. Честно говоря, не ожидал от тебя такого. Придется проинформировать об этом Владлена.

Томас смиренно опустил голову, всем своим видом выражая раскаяние в содеянном — ни дать ни взять пушистый котеночек, опрокинувший миску с молочком.

Аркашу, у которой от пережитого все еще кололо в груди, будто от иголок поселившегося внутри гиперактивного ежика, такое поведение покоробило. Тут любому стало бы понятно, что Томас ничуть не сожалел о своем поступке и более того, — если бы не вмешался Немезийский, довел бы дело до конца. И в чем заключался этот конец, девушка предпочла бы не знать.

— Багро.

Алые глаза оставили безвольную жертву и сфокусировались на заместителе директора.

— Томас. — Немезийский покачал головой. — Иди сюда.

— Профессор?

— Ты знаешь, что так будет правильнее.

От Аркаши не укрылось раздражение, на миг мелькнувшее в глубине демонских глаз. Несмотря на это, юноша послушно вышел из лифта и протянул Немезийскому руку. Эрнст вновь покачал головой и обхватил пальцами тонкое юношеское запястье.

Сколько ни всматривалась Аркаша, никаких искр, радуг или иных пространственных изменений так и не заметила, но когда Немезийский отпустил Томаса, девушка увидела на его запястье черную вязь «БД» и четыре масти вокруг — точно такую же татуировку, что была у Брунгильды.

— Мне пришлось запечатать твои силы раньше других, Багро, — извиняющимся тоном сообщил Немезийский, дуя на собственные пальцы. — Это вынужденная мера наказания.

— Понимаю, профессор. Благодарю.

Слышать вежливую речь от парня, похожего на фаната металла, было столь же странно, что и уличный сленг от какого-нибудь напомаженного и прилизанного джентльмена.

Удрученно вздохнув, Немезийский похлопал Томаса по плечу и указал на дверь в конце холла.

— Ступай, Багро. Директор в совещательной.

Невинно улыбнувшись мужчине, демон чинно прошествовал мимо него, а затем за спиной Немезийского оглянулся, поймал взгляд Аркаши и беззвучно чмокнул воздух.

«Паршиво. — Аркаша бочком двинулась к все еще неподвижному Маккину и тихонько толкнула его плечом. — Лучше держаться подальше от Денеба».

— Ребят, вы с какого факультета? — Немезийский участливо улыбался обоим, и Аркаша сильнее толкнула Маккина. Тот вздрогнул и заморгал, словно после тяжелейшего пробуждения.

— Сириус, — выдохнул юноша и с усилием выпрямился — до этого он горбился, будто к его шее привязали груз.

— Снова Сириус. — Немезийский растерянно захлопал глазами и провел рукой по волосам, отчего парочка непослушных локонов вздыбилась, как миниатюрные антенны. Столь милый жест был достоин публики, но, к сожалению, Аркаша и Маккин были далеки от идеальных благодарных зрителей. — Ох, нет, я ничего не имею против вашего факультета, но уж больно часто он сегодня фигурирует в отнюдь не хвалебных отзывах.