— Ох. — Аркаша смущенно потупила взор, внутри нещадно ругая себя за то, что распустила руки. Чтобы хоть как-то сгладить возникшую неловкость девушка, откашлявшись, брякнула:

— У тебя и правда четыре уха?

Юноша перестал щупать собственные уши и ошарашено уставился на нее.

— Удивилась, что у меня четыре уха. — Похоже, Золотоволосый был поражен этому обстоятельству не меньше, чем Аркаша его ушам. — Никогда не встречал того, кого бы интересовало во мне именно это.

— А что обычно интересует в тебе окружающих? — Вообще-то Теньковская не намеревалась задавать подобный вопрос, но абсурдность ситуации выбила ее из колеи и заставила продолжить странноватый диалог с не менее странноватым парнем. Хотя, если вспомнить, сколько всего она пережила за последние пару часов и сколько подозрительных и вроде как несуществующих созданий встретила по дороге сюда, то разговор с этим полукотом вполне вписывался в общую картину несуразности, в которую превратилась ее тихая неприметная жизнь.

— Что за вопрос! Я же красавчик! — Ушастый тряхнул золотом волос и, выпрямившись во весь свой немаленький рост, сделал шаг назад — судя по всему, чтобы Аркаша воочию убедилась в данном факте.

Крепкая поджарая фигура, облаченная в бежевые длинные шорты и черную свободную майку, мускулистые руки. Аркаша устремила взор на лицо юноши — приятное, миловидное, с тонкими чертами, а глаза-то как сияют! Подобных типов Теньковской раньше встречать не приходилось. Даже если бы парень не был обладателем кошачьих ушей, внешность все равно бы выгодно выделяла его в толпе. Едва слышно вздохнув, Аркаша страдальчески закатила глаза.

«Ладно, соглашусь, красавчик и от скромности явно не помрет».

— Нравится? — самодовольно ухмыльнулся юноша.

— Уши зачет.

— Только уши? — почему-то расстроился собеседник.

Аркаша равнодушно дернула плечами, внутренне недоумевая: какая разница этому парню, что она о нем думает?

— У кого четыре уха, тот похож на лупоуха, — вдруг донеслось из-за спины Золотоволосого.

В дверях строения с колоннами, прислонившись спиной к косяку, стоял еще один парень. Секунду он просто смотрел на них, а затем медленно двинулся навстречу. Малиновые волосы, алые глаза. Аркаша мгновенно напряглась, узнав в подошедшем грубияна, на коленях которого имела несчастье проехаться на пути в Блэк-джек.

— У кого четыре уха, тот похож на лупоуха, — гнусавым голосом повторил демонический юноша, нагибаясь, чтобы подобрать мяч, на поверхности которого, к слову, теперь не было ни намека на недавнее пламя, и при этом бесцеремонно таращась на Аркашу.

— Что еще за «лупоух», Ровен? — взвыл Золотоволосый. — Не похож я на лупоуха!

— Не знаю. Просто в рифму было. — Демон пожал плечами. — Можно еще «на глупоуха». Как раз особым умом не блещешь.

— Ну, Рошик! — возмутился ушастый. — Враки, враки, это все враки!

— Не называй меня так, котяра. — Демон отвесил парню-коту подзатыльник. — Я тебе не дойная коза в лентах.

— Понял, понял. — Побитый обиженно поджал губы. — Смотри, Ровен, ты своим пасом едва не покалечил премиленькую девушку!

«Так этот огненный мяч прилетел от демона». — Аркаша ощутила, как неспешными, меланхоличными волнами на нее накатывается злость.

— Кошмар! А я говорил, что не стоит играть до того, как нам поставят сдерживающие метки. — Золотоволосый схватился за голову. — Чуть девчушку не замочили!

— Заткнись, Линси. Девка сама виновата. — Ровен пару раз ударил мячом о землю. — Слишком неустойчива. Крепче стояла бы на ногах, меньше бы падала.

От такого несправедливого высказывания Аркаша зарделась. Как будто она сама лезла под его мяч!

— Ну в некотором смысле мы тоже виноваты. — Блондинистый паренек возбужденно замахал руками. — Признай, Шарора.

— Не-а… — Ровен сверкнул глазами — Ненавижу слабаков. И, кстати, это был не пас, Линси. — Демон крутанул мяч на указательном пальце. — В мои планы входило подчистую выбить тебя с площадки Стопроцентными.

— Снова ты за свое! Мы же в чарбол играем, а не в вышибалы.

— Хотелось посмотреть, как Стопроцентные будут действовать без меток.

— Грегори это не понравится.

— Грегори здесь нет. — Ровен подкинул все еще вращающийся мяч, поймал его одной рукой и протянул Аркаше.

Вопросительно вскинув брови, девушка потянулась к мячу. Ее пальцы уже почти коснулись яркой апельсиновой поверхности, когда мяч вдруг исчез из ее поля зрения — демон стремительным движением спрятал руку за спину.

«Издевается!» — Аркаша цыкнула, прожигая ухмыляющегося парня взглядом.

— Слишком медленно двигаешься. — Ровен прокатил мяч по сгибу руки, на мгновение задержал на ладони, а затем продолжил ударять им о землю. — С ауропожирателем ты была намного резвее.

— Вы что, уже знакомы? — удивился блондинистый юноша.

— Про знакомство слишком громко сказано. Это она. — Ровен раздраженно скривился. — Девка, из-за которой я сегодня превратился в откровенного опоздуна.

— О, неужели? То-то ты на нее так взъелся. Ну а я, пожалуй, с такой тоже был бы не прочь куда-нибудь опоздать. — Блондин игриво улыбнулся и подмигнул Аркаше, на что девушка недоверчиво выгнула одну бровь.

На его слова Ровен издал пару хрюкающих звуков. Немного успокоившись, демон сообщил:

— В любом случае она — крепкая заноза в моем тощем седалище и следует от нее избавиться прежде, чем войдет глубже.

Вот это комплимент так комплимент.

— Приятно знать, что я столь глубоко запала в подкожные жиры вашей кормы, — хмуро отозвалась Аркаша под оглушительный хохот блондинистого юноши.

— Мне показалось, что ты ратуешь за искренность. — Ровен обнажил снежно-белые зубы. — Признаюсь, лень делать над собой усилие и притворяться душкой. Да и хвалить тебя не за что — как говорится, ни кожи ни рожи.

«Точно у папаньки рыльце взяла...»

— Не обращай внимания. — Блондин, смешно надув щеки, погрозил демону пальцем. — Выводить всех из себя — его визитная карточка и попытка самоутвердиться. Хотя про самоутверждение немного привираю. Ведь твою самооценку скорее повышает игра в чарбол, а, Рошик?

— Еще раз назовешь меня так, получишь в изнеженный пятак. Самоутверждаться посредством чарбола могут лишь такие слабаки, как она. Медлительные, плохо соображающие и недалекие.

— Но она же не игрок, Роши... Ровен. — Парень-кот, глуповато улыбаясь, встал перед демоном, заслоняя его от взора Аркаши. По всей видимости, ему было очень стыдно за поведение красноглазого. — Не мерь других по себе. Девушки — хрупкие и нежные создания. Не в пример тебе, грубый обезьян! Кстати, прости, Зефиринка, забыл представиться.

— Вот это твое «Зефиринка» сейчас ко мне относилось? — уточнила Аркаша, непроизвольно отвлекаясь от злости на демона и сравнивая собственные ощущения от неожиданного нового прозвища с привычным «соплячка». Впечатления пока были неясными.

— Ох, не нравится? Тогда прости, прости, — всполошился Золотоволосый. — Но у тебя такая беленькая кожа, что мне сразу вспоминается снежная сладость зефира. Аж слюнки текут.

— Не надо слюнок, — настороженно попросила девушка.

— Я ж говорю, этот котяра тупой. — Ровен сильнее ударил ладонью по мячу. Тот понесся к земле и, достигнув пункта назначения, отскочил в сторону донельзя возмущенного парня-кота.

— Ты такой жестокий, Шарора. — Золотоволосый протянул руку, чтобы поймать мяч, но Ровен метнулся вперед и блокировал его, на ходу перехватывая апельсиновый кругляш. — Ну ты скотина, Ровен!

— Я же демон, котяра. И вообще надо быть расторопнее, Линси, а иначе на турнире нас снова уделают все факультеты. Один. За. Другим.

— Без тебя знаю, — пробурчал юноша. Развернувшись к Аркаше, парень-кот вновь расплылся в широкой улыбке. — Слушай, смотрю на тебя, и прямо настроение повышается.

БАБАХ!

Голова блондина дернулась, и Аркаша непроизвольно отступила. Мяч, отскочивший от затылка юноши, плюхнулся на землю, где им тут же вновь завладел Ровен.

— Подлюка из подлюк, вот ты кто, Шарора! — возопил раненый.