Но когда поиски в столовой и в летней кухне ничего не дали, он опросил слуг. Никто ее не видел.

В мрачном расположении духа Рене еще раз обошел весь дом. Его гнев возрастал. Куда, к дьяволу, она могла деваться? И почему покинула его постель?

Постепенно прежние подозрения на ее счет дали о себе знать, отравляя его мысли, и Рене поразился, что мог пренебречь ими. Может быть, она умышленно позволила ему соблазнить себя в надежде отвлечь на достаточно долгое время, чтобы совершить побег.

Он тихо выругался. Это глупо. У нее и прежде было достаточно удобных случаев, чтобы сбежать, но она ими не воспользовалась, потому что знала – ей не удастся без лошади добраться до города, а ее страх перед лошадьми удерживал ее от попыток воспользоваться этим способом.

Тут Рене подумал, что потратил почти полдня, обучая ее ездить верхом, расслабляться, сидя на лошади.

– Пусть только попытается когда-нибудь сделать это! И я сверну ее нежную шейку, – в гневе проворчал он, направляясь в сторону конюшни.

Он не успел спуститься с террасы, когда какое-то движение на другом ее конце привлекло его внимание.

Бонанж свернул в том направлении и увидел, что знакомая хрупкая фигурка направляется в его сторону. Узнав Элину, он испытал огромное облегчение, однако выражение невыносимой боли на ее лице помешало ему немедленно броситься к ней.

И тут она заметила его. Ее глаза на мгновение вспыхнули радостью, но сразу же погасли. Свет заходящего солнца уже давно едва пробивался сквозь клубящиеся черные грозовые тучи, но и этого освещения оказалось достаточно, чтобы увидеть, как она отшатнулась от него.

Ее реакция привела его в бешенство. Он не представлял, какие чувства будут владеть ею после их занятий любовью, но такого не ожидал.

В ярости он потерял осторожность.

– Где ты была, черт тебя возьми? – прорычал он, приближаясь и хватая ее за руку, чтобы помешать ей отступить.

Элина взглянула в его рассерженное лицо и испугалась такой внезапной перемены. Ведь он был с ней так нежен! Она все еще не могла прийти в себя после встречи с незнакомцем в саду, а теперь еще должна была терпеть Рене с его непредсказуемым нравом.

И все же, когда она поняла, что он беспокоился о ней, сердце ее замерло в груди.

– Мне… мне нужно было побыть одной, – пробормотала она, вглядываясь в его лицо в надежде заметить хоть что-нибудь, указывающее на то, что незнакомец солгал.

Видимо, пристальное внимание с ее стороны вывело его из себя.

– Никогда больше не оставляй меня так, – сказал он, сильнее сжимая ей руку.

Его властный голос и собственническая манера обращения вновь пробудили в ней прежние опасения. Должно быть, он смотрит на нее, как на рабыню, с которой можно делать все, что ему заблагорассудится.

Гордо вздернув подбородок, Элина холодно произнесла:

– Я не знала, месье, что не могу выйти на прогулку без вашего разрешения.

– Черт побери, Элина, ты отлично знаешь, что я совсем не то имел в виду. – Он обнял свободной рукой ее за талию. – Что я должен был подумать, увидев, что тебя нет в постели? Что ты ушла навсегда!

Ей послышались в его тоне нотки любви, но после всего, что ей наговорил незнакомец, она боялась в это поверить.

– Мой отъезд что-то значил бы для тебя? – спросила девушка с нескрываемой болью в голосе.

Бонанж еще сильнее нахмурился.

– И ты спрашиваешь об этом после того, что произошло сегодня? После…

– После того как ты уложил меня в постель? – воскликнула она, вспоминая слова незнакомца. – Да, я хочу это знать. Разве не этого ты добивался? Завоевать мою любовь и уложить меня в постель, не обручившись со мной?

Она с вызовом смотрела ему в лицо, изо всех сил пытаясь не показать, как она обижена, как сильно ранили ее наглые слова незнакомца.

Рене мгновенно отпустил ее. Она стояла перед ним, растирая запястье, на котором остался след от его пальцев. Он смерил ее пристальным взглядом, недоверчиво покачивая головой.

– Бог мой, и это все, о чем ты думаешь после того, что с нами случилось сегодня? Все, что тебя заботит, – это пристойность, соблюдение правил приличия?

– Нет… да… ты не понимаешь. – Ее голос упал почти до шепота. – Скажи мне, Рене, какое будущее ждет нас обоих? Что ты собираешься сделать со мной?

Нахмурившись, он пристально смотрел в ее полные мольбы глаза.

– На этот счет у тебя не должно быть сомнений. Ты сказала, что у тебя ничего нет. Так не должно больше продолжаться. Я позабочусь о тебе, дорогая. Бог свидетель, Уоллес плохо справлялся с этим делом, даже если и был твоим братом.

– Алекс не имел обыкновения брать меня с собой в игорные заведения. Того, что произошло на корабле, раньше не бывало. И я, разумеется, растерялась.

Он насмешливо вскинул бровь.

– Но ты быстро сообразила, что надо делать. Действовала как профессионалка.

– Внешность обманчива! – отрезала она.

– Совершенно верно. В связи с этим возникает вопрос, на который я хочу получить ответ. Почему ты была девственницей? Ведь Алекс мог продать тебя за хорошую цену.

Элина была задета за живое.

– Алекс никогда бы не позволил мужчине прикоснуться ко мне, только после свадьбы.

– Возможно. Но, держу пари, он бы и себе выторговал кругленькую сумму от твоего будущего супруга.

Она содрогнулась, вспомнив о том, что Алекс намеревался найти ей богатого поклонника, если они не сумеют отыскать отца.

– Я уже говорила тебе, почему оставалась невинной. Отец отвергал всех моих поклонников. Если не веришь, дело твое.

– А здесь нечему верить. Ты все еще не предоставила никаких доказательств своего происхождения. Но пока я не принимаю во внимание твои притязания по одной-единственной причине. Я хочу тебя, Элина. И готов быть твоим покровителем, если это требуется, чтобы обладать тобой.

– Ты не предлагал мне стать моим покровителем. Ты предложил мне стать твоей содержанкой. Или, попросту говоря, твоей любовницей, твоей шлюхой, твоей…

– Нет! – Взгляд, которым он одарил ее, мог бы заморозить солнце. – Не говори так. Я никогда не считал тебя шлюхой.

– Любовница или шлюха, не все ли равно? – решительно заявила она, едва сдерживая слезы.

– Разумеется, нет. Ты не имеешь ни малейшего понятия о такого рода женщинах. Шлюха не свободна. Она обязана обслужить любого мужчину, который платит ей деньги, это ее заработок. То, что произошло между нами, не может происходить между шлюхой и клиентом. Только свободная женщина может заниматься любовью с такой неподдельной страстью. Любовница может выбрать себе партнера.

Элина побледнела.

– Свобода? Любовница должна быть готова заняться любовью, как только мужчина этого пожелает, независимо от ее собственных чувств и настроения в этот момент. И ты называешь это Свободой! Любовница – все равно, что комнатная собачка. Единственное преимущество любовницы перед шлюхой – это что она лучше оплачивается. Но шлюха, по крайней мере, не обязана отдавать клиенту любовь, только тело.

Рене с изумлением смотрел на нее. Он никогда не задумывался о том, о чем она сейчас говорила. Просто считал, что любая женщина ее класса была бы счастлива стать любовницей такого мужчины, как он.

– У нас все будет иначе, дорогая, – заверил он ее. – Я страстно желаю тебя, и ты, конечно же, это знаешь. – Он снова привлек ее к себе и прошептал: – Ты говоришь, что не желаешь быть моей любовницей, но чего еще ты можешь желать?

Он попытался ласками разжечь ее страсть, покрывая поцелуями ее шею и плечи, и ей стоило немалых усилий устоять перед ним.

– Нет, – прошептала она, и слезы покатились по ее щекам. – Нет, – повторила она уже тверже, отталкивая его от себя.

– Нет? Тогда чего же ты хочешь? Денег? Я щедро тебя обеспечу. Дам тебе все, что ты пожелаешь.

У нее замерло сердце. Все обстоит именно так, как говорил незнакомец. Она нужна ему лишь как трофей, как очередная победа.

– Ты говорил о свободе. Этого я и хочу – настоящей свободы, – в отчаянии сказала она ему. – Теперь, когда ты получил то, чего добивался, отпусти меня. Ты уже убедился, что никто не поверит мне. А теперь позволь мне уйти!