Я выдохнул, успокаивая рой мыслей, что словно туча, начали сгущаться надо мной. То, что я не знаю чего-то — нормально. И, если я не могу решить эту проблему сейчас, то нужно заняться чем-то другим.

Открыв свой пространственный карман, я вытащил оттуда две половинки артефакта, который формирует поле обратного потока Ци.

— Что ж, — выдохнул я, прогоняя остатки тревожных мыслей. — Попробую то, что я задумал. Пока Вэя нет, у меня есть время на плодотворную медитацию.

Вэй стоял перед Джином, его глаза внимательно изучали результаты, которые показала формация, анализирующая тело молодого практика. Удовлетворенный увиденным, он решил перейти к следующему этапу — исследованию родословной своего ученика. То, что дается каждому практику просто во время рождения и зависит от того, чем были заняты его предки и насколько далеко они продвинулись на своем этапе Возвышения.

Старый отшельник начал формировать сложные печати, его пальцы двигались с удивительной для его возраста ловкостью и точностью. Воздух вокруг них начал сгущаться, наполняясь видимыми потоками духовной энергии. Эти потоки сплетались в замысловатые узоры, образуя сложную формацию, предназначенную для выявления наследия практика.

Когда формация была завершена, Вэй ожидал увидеть обычное проявление родословной — может быть, какого-то духовного зверя среднего уровня. Что-то посредственное, как зачастую бывает. Но то, что появилось перед его глазами, заставило даже его, повидавшего за свою долгую жизнь множество чудес, застыть в изумлении.

Над головой Джина начала формироваться огромная фигура. Сначала это была лишь смутная тень, но постепенно она обрела четкие очертания. Вэй с изумлением наблюдал, как из этой тени вырастают одна за другой семь огромных змеиных голов. Каждая голова была увенчана гребнем, напоминающим бурлящий водопад.

Гидра. Семиглавая гидра, чье тело, казалось, состояло из чистой воды, переливающейся и бурлящей, словно неукротимая река. Ее глаза светились неукротимой мощью и хищной жестокостью. Каждая чешуйка на ее теле была подобна маленькому водопаду, а от движения ее огромного тела, казалось, сотрясался сам воздух в пещере.

Вэй почувствовал, как его челюсть непроизвольно отвисает. За всю свою долгую жизнь он никогда не видел ничего подобного. Гидра была настолько огромной, что, казалось, заполнила всю пещеру, ее головы почти касались потолка.

Хорошо еще, что Джин не мог этого увидеть, иначе парня бы точно хватил сердечный удар.

«Но как это возможно?» — пронеслось в голове отшельника.

Он знал о гидрах. Эти существа были известны своей невероятной силой и опасностью. Вот только водились они на другом континенте, куда можно попасть, лишь достигнув Императорской Сферы, ведь расстояние между его нынешним континентом и вторым — немыслимо огромное, а водное пространство, разделяющее их, слишком опасное.

Сам Вэй, несмотря на свой огромный опыт и силу, все еще находился на пике Небесной сферы уже третью сотню лет, так и не сумев совершить прорыв дальше.

Но эта гидра была не простым духовным зверем, а особым. Она обладала именем, и оно четко врезалось в разум отшельника.

Вэй никогда не слышал о Гидре Семи Водопадов. Однако он знал, что имена даются духовным зверям только в особых случаях — когда существо достигает высокой ступени возвышения и совершает нечто поистине выдающееся или ужасное. Обычно это было связано с убийством и поглощением именитого, могущественного практика или даже уничтожением целого города. Или же сам духовный зверь развился до такой стадии, что обрел полноценный разум и смог отстоять свое существование. Как-никак, все в этом мире подчиняется принципу Возвышения.

Вэй почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Если эта родословная действительно принадлежит Джину, то кем же были его родители? Очевидно, что сам юноша не мог добыть такую родословную от зверя, как это делали многие практики ради увеличения своей силы — она, должно быть, перешла к нему по наследству.

Отшельник понял, что ему нужно время, чтобы все обдумать. Он быстро свернул формацию, стараясь не показать своего потрясения, и сказал Джину оставаться на месте, а сам поспешил покинуть пещеру.

Оказавшись снаружи, Вэй глубоко вздохнул, пытаясь привести мысли в порядок. Он прошелся вдоль склона холма, его длинная борода развевалась на ветру.

«Гидра Семи Водопадов», — повторял он про себя. Это название звучало как легенда, как что-то из древних мифов.

Выходит, родители парня или его еще более дальние предки мало того, что с другого континента, так еще и обладали возвышением не ниже Императорской сферы, раз смогли попасть сюда.

Вэй задумался о том, стоит ли расспрашивать Джина о его происхождении. Но быстро отбросил эту мысль.

Во-первых, было очевидно, что сам юноша не знает о своей родословной, а если и знает, то не понимает ее ценности.

Во-вторых, если родители Джина действительно были настолько могущественными, то, возможно, у них были причины скрывать свою истинную природу.

— Во что же ты вляпался, Вэй… — подумал отшельник, поглаживая бороду.

Старик понимал, что знание о такой необычной родословной может быть опасным. Если об этом узнают другие, те, кто, как и он смыслят немного о другом континенте, даже ни разу там не побывав, Джин может стать мишенью для тех, кто захочет использовать его силу или уничтожить потенциальную угрозу. Не говоря о действиях фанатиков, которые точно такого уникального практика не упустят.

— Нет, — решил он, — лучше не копаться в прошлом парня. Очевидно, он и сам о нем не знает. Придет время, и все откроется. А я буду рядом, и тогда, может, узнаю что-то новое. Вряд ли его родители живы, но если кто-то из родни признает его, меня могут щедро вознаградить за оказанную помощь.

Отшельник улыбнулся.

Он вспомнил, как Джин справлялся с испытаниями, как быстро учился и адаптировался. Возможно, эта родословная объясняла его необычные способности. Но в конце концов, не это было главным.

Вэй всегда верил, что истинная сила практика заключается не в его происхождении или врожденных талантах, а в его решимости, упорстве и способности преодолевать трудности. А Джин уже доказал, что обладает этими качествами в избытке.

«Пусть все идет своим чередом, — решил в итоге Вэй. — Я буду наблюдать и направлять, но не буду вмешиваться в естественный ход вещей. Если судьба уготовила Джину великое будущее, оно само найдет его. А там посмотрим, что ему уготовит Небо».

После этих размышлений Вэй внезапно вспомнил слова Джина о недостатке техник. Старый отшельник нахмурился, его морщинистое лицо приобрело задумчивое выражение.

«Мальчишка прав, — подумал он, поглаживая свою длинную седую бороду. — С такой родословной ему нужно что-то особенное. Не просто техника, а нечто уникальное».

Вэй усмехнулся, вспоминая бесчисленные свитки, которые он изучил за свою долгую жизнь. Тысячи и тысячи древних текстов, хранящих секреты могущественных техник и забытых искусств. Он погрузил руку в свою бездонную сумку, которая казалась обычной на вид, но могла вместить в себя целую библиотеку.

Спустя мгновение он извлек оттуда около десятка свитков. Каждый из них был окутан тонкой аурой древней духовной энергии, настолько старой, что даже воздух вокруг, казалось, дрожал от их присутствия.

«Давненько я этим не занимался, — хмыкнул Вэй, разглядывая свитки. — Но вспомнить — не проблема. Как там говорится? Мастерство не пропьешь… хотя я, признаться, пытался. Забавные были семьдесят лет моего загула… или я больше странствовал?»

Он взмахнул рукой, и свитки послушно поднялись в воздух, зависнув перед ним на уровне глаз. Их поверхность слабо светилась, отбрасывая блики на лицо отшельника.

Вэй начал всматриваться в древние письмена, его глаза двигались с невероятной скоростью, впитывая информацию. Символы на свитках, казалось, оживали под его взглядом, сплетаясь в сложные узоры и формации.