Он возвышался перед аудиторией, окинув каждого студента острым взглядом. Мое сердце бешено заколотилось в груди, когда я решила поднять руку, как мышь, попавшая в поле зрения ястреба. Но профессор тепло улыбнулся мне.

— Да, Мила.

Я не могла не почувствовать волнение от глубокого тембра его голоса, когда он произнес мое имя.

Несмотря на тишину в аудитории, я робко произнесла:

— История повествует о главной героине, Элизабет Беннетт, и конфликте, связанном с ее попытками найти подходящего мужа, несмотря на трудности, возникающие в связи с социальными условностями и недостаточным самосознанием. На протяжении всей книги она встречает множество людей, которые играют роль антагонистов, создавая препятствия между ней и желаемым браком.

— А кого бы вы назвали антагонистами в книге? И почему?

Профессор Хейзел подошел к своему столу и сел на край, скрестив руки на груди, глядя на меня своими кристально голубыми глазами.

— Я думаю, что первым антагонистом был ее отец, — мистер Беннетт, который считал, что Элизабет следовало снизить свои стандарты. Я не думаю, что он понимал, почему дочь требовала, чтобы ее будущий муж соответствовал определенным критериям. Вторым был мистер Коллинз, который пытался убедить девушку, что ей следует принять его предложение руки и сердца, хотя данный брак никогда бы ее не удовлетворил.

— Это хороший анализ. Вы выявили еще каких-нибудь антагонистов?

— Я считаю, что Элизабет сама действует как антагонист.

— Это интересная точка зрения. Почему вы так думаете?

— Упрямство Элизабет и нежелание признать то, что мистер Дарси всё же соответствует ее стандартам и станет подходящей парой. Девушка отказывается в это верить и уходит от счастья вместо того, чтобы принять его.

— Хорошая работа, мисс Грей. Я ценю вашу точку зрения. Кто-нибудь еще может что-то добавить?

Профессор Хейзел одобрительно кивнул и взглянул на верхний ряд аудитории.

— Да, мистер Кинг?

— Я думаю, что творчество Джейн Остин архаично и суховато.

Меня передернуло, когда я узнала этот голос. Медленно обернувшись, я внимательно осмотрела задние ряды, пока не нашла человека, голос которого я только что услышала.

Арчер.

С каких это пор он в моем классе литературы? Не могу припомнить, чтобы видела его тут раньше. Как я могла его не заметить? Ведь присутствие этого мужчины практически невозможно было игнорировать. Он заполнял своей мощной аурой любое пространство, в котором находился.

Воздух, казалось, сгустился, когда Арчер повернул голову в мою сторону встретившись с моим потрясенным и растерянным взглядом.

— Не хотите уточнить, почему вы так считаете? — профессор Хейзел будто решил бросить вызов.

— Как можно игнорировать ее, по сути, бессмысленную болтовню? Она посвятила целых три страницы, описанию семейных отношений и вопросам имущества, — слова Арчера были небрежными, а тон голоса, — властным.

— Хм. Кто-нибудь разделяет мнение мистера Кинга?

— Я думаю, что точка зрения мистера Кинга сексистская и ей не хватает зрелости, — выплюнула я, изначально не собираясь говорить это так агрессивно, но как только слова сорвались с губ, мое лицо вспыхнуло от смущения. Хотелось провалиться сквозь землю. Я заставила себя отвести взгляд от прекрасного лица Арчера, отметив промелькнувшее на нем веселье.

— Можете объяснить? — попросил профессор Хейзел.

Я сделала паузу и глубоко вздохнула, прежде чем продолжить.

— Если бы мистеру Кингу удалось приспособиться к менее поверхностному взгляду на литературные произведения Остин, он увидел бы в них глубокое развитие персонажей, великолепную прозу и юмористические высказывания. Я считаю баланс основополагающей точки зрения писательницы образцовым. Она создавала плавные переходы от одного персонажа к другому, наполнив историю остроумием, сарказмом и черным британским юмором.

— Ха. Юмор и остроумие, — смех Арчера, такой красивый и мелодичный, эхом разнесся по аудитории.

Таким, каким я себе и представляла.

У меня по спине пробежали мурашки, и между ног внезапно возникла боль, которую я попыталась унять, крепко сжав бедра вместе, но от этого стало только хуже.

Я была не намерена отступать.

— Миссис Беннетт говорит: «Вы не бережете мои бедные нервы». Тогда мистер Беннетт отвечает: «Вы ошибаетесь, моя дорогая. Я очень берегу ваши нервы. Они мои старые друзья. Я слышал, что вы принимали их во внимание, по крайней мере, последние двадцать лет», — с каждым аргументом мой голос становился громче, а каждое слово рикошетом отлетало от стен.

Аудитория в ответ рассмеялась.

— Я думаю, что эта романтичная история, — вмешалась ухмыляющаяся девушка из первого ряда.

Арчер усмехнулся, продолжив привлекать к себе внимание класса:

— Романтичная? Шарлотта хочет выйти замуж за любого бедолагу, который достаточно стабилен в финансовом отношении, чтобы содержать ее. Лидия бегает и раздвигает ноги перед каждым мужчиной в королевской армии. Шарлотта слишком застенчива, чтобы стремиться к истинному счастью, а Элизабет ищет человека с хорошей репутацией. Эта история не имеет ничего общего с любовью или желанием, а полностью связана с деньгами и помолвками. Она нереалистична и лишена смысла.

— Джейн Остин не писала любовные романы в общепринятом понимании сегодняшних норм. Она не наполняла свое произведение драматической тоской, громкими признаниями в любви или сценами жарких поцелуев, — жгучий пыл пробежал по венам от моей тирады. — Ее истории изображают социальные проблемы и человеческую природу. Хоть вы, возможно, не найдете страницы, пропитанные полуночными встречами, но встретите глубокие и вдумчивые сюжеты персонажей и сложную, поистине настоящую историю любви. Как сказал мистер Дарси Элизабет: «Напрасно я боролся. Это не поможет. Мои чувства не будут подавлены. Вы должны позволить мне сказать вам, как горячо я восхищаюсь вами и люблю вас». Как насчет такой романтики, мистер Кинг? — фыркнув, я скрестила руки на груди и откинулась на спинку сиденья.

Закончив свою речь, я отказывалась смотреть на Арчера, вместо этого сосредоточив взгляд на профессоре Хейзел. Его губы изогнулись в легкой улыбке. Он одобрительно кивнул, отчего я почувствовала удовлетворение.

Прозвенел звонок, и студенты начали собирать вещи, чтобы уйти. Когда я начала идти в сторону выхода, профессор жестом пригласил меня спуститься к его столу.

— Мила, не могли бы вы уделить мне минутку?

Я кивнула, почувствовав внезапное чувство беспокойства. К тому времени, как я дошла до прохода, весь класс уже вышел, включая Арчера. Я нервничала от того, что сказала что-то не так и из-за возникшего спора, который мы устроили посреди лекции. Тревожно закусив губу, я последовала к профессору Хейзел, мысленно готовясь к худшему.

— Я был впечатлен вашим сегодняшним анализом, Мила. У вас настоящий литературный талант, и важно, чтобы вы продолжали развивать его. Вы думали о том, чтобы предложить свою кандидатуру на должность моего ассистента в этом году? Прием заявок закончится на следующей неделе, и я думаю, что вы будете полезны на занятиях.

Мое сердце забилось быстрее от этого предложения.

— Я думала, что нужно быть старше, чтобы подать заявление?

— Как правило, да. Однако, если студент превосходит ожидания во время курсов бакалавриата, могут быть исключения, но для этого потребуется пройти дополнительный курс литературы для старших классов.

— Я бы с удовольствием подала заявку, профессор. Спасибо, что рассматриваете мою кандидатуру, — просияла я, пока мое сердце от волнения колотилось в груди, и я чувствовала, как по шее ползет румянец.

— Отлично. Я пришлю вам подробную информацию о том, как подать заявку на электронную почту, — улыбнулся он мне, прежде чем вернуться к своему столу.

Окрыленная чудесной новостью, я развернулась, и чуть ли не вприпрыжку направилась по лестнице к выходу, когда услышала:

— О, и Мила, не позволяйте мнению мистера Кинга обескуражить вас. Работы Остин — сокровище английской литературы, и ваш взгляд на них обоснован и ценен.