– Элизабет сказала, что намерена пригласить нас на обед в дом ее крестной в Хаттон-Гардене. Она там остановилась.

Хэксби вытер нос рукавом рубашки.

– Мы примем приглашение. Для меня большая честь отобедать с внучкой самого Оливера.

– Не уверена, что это благоразумно. Несмотря на то что членам семьи бывшего протектора разрешено мирно жить в Англии, вам не стоит появляться в их обществе. Кромвелям настоятельно рекомендовали не показываться в Лондоне.

– По какому праву ты решаешь, что благоразумно, а что нет? – набросился на жену Хэксби. – Или забыла, что я твой муж? Забыла, чем мне обязана?

– Нет, сэр. Я этого никогда не забуду.

Воцарилось молчание. Кэт слышала, как перо Бреннана царапало бумагу. Он составлял список пиломатериалов и прочих необходимых вещей для строительства зданий в Драгон-Ярде: то был основной заказ, над которым они сейчас работали. Чертежник наверняка слышал, о чем говорили супруги, хотя бы частично.

Хэксби закрыл глаза. Временами его внезапно одолевала усталость. Кэт выжидала, надеясь, что муж задремлет.

Но он резко открыл глаза и спросил:

– Она знает, где нас найти?

– Госпожа Кромвель?

– Кто же еще? Ты объяснила ей, где мы живем?

– Да, сэр. Разумеется, объяснила.

Я сегодня же напишу вам и назначу день. Пришлю приглашение в дом со знаком розы.

Глаза старика снова закрылись, и вскоре дыхание Хэксби замедлилось и стало ровным. Рот у него открылся, и он захрапел.

– Что насчет дымовых труб, госпожа? – понизив голос, спросил Бреннан. – Заказывать дополнительные опоры для внутренних рам?

– Решайте сами, – рассеянно бросила Кэт.

Она все еще стояла за креслом мужа, хотя ее ждала уйма дел. Да, Кэт сказала Элизабет Кромвель, что они живут на Генриетта-стрит, неподалеку от Ковент-Гарден, однако не уточнила, где именно. Но откуда же тогда Элизабет узнала про дом со знаком розы?

– Слышали новости? – спросил Бреннан, когда пришел в чертежное бюро в субботу утром. – В четверг в Барн-Элмсе состоялась ужасная дуэль. Весь город только об этом и говорит.

– Между кем и кем? – поинтересовалась Кэт.

– Между графом Шрусбери и герцогом Бекингемом. – Бреннан осклабился, показав зубы, и стал еще больше, чем обычно, похож на облезлого лиса. – О причине догадаться нетрудно.

– Что такое? Какая причина? – Хэксби приставил ладонь к уху, хотя со слухом у него все было в порядке. – Говорите громче, молодой человек.

– Как, хозяин, неужели вы не знаете? Всем известно, что миледи Шрусбери видится с герцогом чаще, чем с собственным мужем. И днем и ночью, если вы понимаете, о чем я.

– Двор стал рассадником порока, – заявил Хэксби. – Аристократы ведут себя как мартовские коты, несмотря на все их утонченные манеры. При Оливере этого бы никогда не допустили.

– Тише, сэр, – прошептала Кэт.

Ее вчерашняя встреча с Элизабет Кромвель открыла шлюзы воспоминаний мужа и выпустила поток ностальгии по временам Республики и протектората.

– Но это правда. И рано или поздно дьявол воздаст должное нечестивцам.

– В дуэли участвовали не только Шрусбери и Бекингем, – выпалил Бреннан, которого аж распирало от новостей. – У каждого из них было по два помощника. Так что всего сражалось шестеро джентльменов. Один, его фамилия Дженкинс, убит, а лорд Шрусбери тяжело ранен и может умереть. Остальные скрываются, включая герцога.

– По моему мнению…

Тут, к счастью, в дверь постучались, и Хэксби не договорил. Пришел посыльный привратника с двумя письмами. Хэксби забрал их и принялся изучать.

– О, это от доктора Рена из Оксфорда. Интересно, что ему понадобилось? – Он взглянул на второе письмо, потом посмотрел на Кэт. – А это тебе. Надеюсь, не очередной счет на немыслимую сумму?

Она взяла у мужа письмо.

Хэксби развернул послание Рена и воскликнул:

– Как интересно! Прекрасная новость! Рен пишет, что господин Говард предложил Лондонскому королевскому обществу участок земли в саду возле Арундел-хауса, чтобы построить там здание, где ученые смогут собираться и проводить всякие эксперименты: оснащенное лабораториями, обсерваторией и тому подобным. Пока еще ничего не решено, но доктору Рену нужен предварительный план. Он спрашивает, не желаю ли я ему помочь.

– Пока еще ничего не решено, – повторила Кэт. – То есть из этой затеи может вообще ничего не выйти?

Хэксби отмахнулся от вопроса жены:

– Подумать только, какие перспективы! Насколько повысилась бы наша репутация, если бы мы участвовали в таком проекте! – Он уткнулся в письмо. – Для начала Рен спрашивает, не могу ли я провести землемерные работы и прислать ему подробный план участка. Если я соглашусь, он попросит господина Говарда выписать доверенность.

– А деньги за проект вам обещают? Землемерные работы хотя бы оплатят?

– Ну, деньги не проблема.

– Еще какая проблема, сэр. – Кэт вела счета чертежного бюро и знала с точностью до фартинга, сколько им должны и сколько должны они. – Мы не можем позволить себе работать бесплатно.

Муж нахмурился:

– Наверняка в свое время на здание будет открыта подписка. Члены общества не поскупятся, а возможно, и сам король примет участие.

Однако Кэт в этом сомневалась. Найти деньги на новые проекты всегда было непросто, в особенности в городе, где половина домов лежала в руинах и все пытались что-то строить. А уж если прибавить к этому нехватку строительных материалов и квалифицированных рабочих, то станет ясно, что шансы Арундел-хауса выглядят еще более неутешительно.

– Его назовут Соломон-хаус, – с энтузиазмом продолжал Хэксби. – Что ж, это весьма уместно.

– Почему?

– Ты разве не читала «Новую Атлантиду» Бэкона? – Возбуждение Хэксби нарастало. – Он описал там грандиозное учреждение, предназначенное для расширения наших знаний, и основание Королевского общества рассматривалось как огромный шаг в этом направлении. – Муж погрозил Кэт пальцем. – Бэкон назвал его Соломон-хаус, потому что царь Соломон – самый мудрый человек из всех, кто упоминается в Библии. Открытия Королевского общества ничего не стоят, если, помимо знаний, они не приносят мудрости.

Кэт отвернулась, чтобы вскрыть свое письмо. В ней тихо закипал гнев. Их счета были в лучшем состоянии, чем до свадьбы, но Хэксби еще раньше накопил кучу долгов, и проценты на эти долги постоянно подрывали их доходы. А уж если прибавить сюда все ухудшающееся здоровье владельца чертежного бюро, то со стороны Хэксби было бы сущим безумием ввязаться в рискованную авантюру, не потребовав предварительной оплаты. И он еще рассуждает про мудрость? Кэт взломала печать и развернула бумагу.

– От кого письмо? – требовательно осведомился муж. – Снова торговец углем? Подойди поближе, чтобы я мог видеть.

Как и опасалась Кэт, послание было от Элизабет Кромвель. Округлым неровным почерком Элизабет сначала воздавала хвалу Господу за то, что Он воссоединил ее с сердечным другом детства, а затем, прежде чем перейти к сути, приводила несколько примеров промысла Божьего. После чего наконец сообщала, что ее крестная, госпожа Далтон, настоятельно просит госпожу Хэксби с супругом нанести ей визит. Смогут ли они отобедать с ними завтра, в воскресенье? Элизабет понимает, что слишком торопит события, но ничто не сможет доставить ей большего удовольствия, чем увидеть подругу и ее мужа как можно скорее. Она заканчивала письмо почтительным приветом господину Хэксби и выражением глубочайшей любви к Кэт.

– Это от госпожи Кромвель, сэр.

– Правда? – удивился Хэксби. – Какой удивительный день: два таких письма одной почтой! От доктора Рена и от госпожи Кромвель. Когда мы званы на обед?

– Она приглашает нас завтра, сэр. Но это не совсем удобно…

– Пустяки, дорогая. Дай-ка мне посмотреть. – Он чуть не выхватил письмо у жены из рук, пробежал его глазами и расплылся в широкой благодушной улыбке. – Как учтиво: «с глубочайшей любовью». Ты тотчас напишешь госпоже Кромвель и ответишь, что для нас нет ничего более приятного, чем отобедать с ними. Мне нужно побриться.