Элизабет посмотрела на них через плечо:

– Я все объясню тебе, а ты сама решай, как и когда сказать им.

– А что потом?

– Лучше всего встретиться у вас, я думаю, или послать на Генриетта-стрит записку о месте встречи. Здесь слишком многолюдно, чтобы оставаться долго. Господи, пусть уже все скорее закончится! Я вернусь к госпоже Далтон и буду ждать и молиться. Подойди поближе, Кэт, чтобы я могла шепнуть тебе на ухо.

Лакей герцога Альбемарля впустил посетителей через ворота сада. Он проявил нарочитое отсутствие любопытства к их передвижениям, отвернувшись, чтобы убрать монеты, которые дал ему Ривс, в свой кошелек. Если лакей и подумал, что у Ривса довольно странные родственники из деревни, то виду не подал. Его также не удивило, что золотарь решил совместить устранение засора в канализации с экскурсией по Большому саду Кокпита. Заперев ворота, он вошел в жилые помещения через боковую дверь. Рассматривать гостей лакей не стал.

Хэксби озирался по сторонам:

– Все так изменилось. Я с трудом узнаю это место. – На его лице читалось замешательство. – Когда я был здесь в последний раз, сад был больше. И планировка была другая.

Ривс бодро шагал по дорожке, посыпанной гравием, между живыми изгородями из самшита. Феррус плелся позади, как верная тень. Кэт взяла мужа под руку и потащила его за ними. Последним, не торопясь, уверенной походкой шел господин Вил.

Здесь было на удивление тепло, поскольку сад был огорожен и выходил на юг. Поместье герцога Альбемарля раскинулось на обширной территории в форме восьмиугольника. Бóльшая часть апартаментов, выходящих окнами в сад, была построена недавно или, по крайней мере, снабжена современными фасадами. В больших окнах отражалось солнце. Легко можно было предположить, что по ту сторону стекла за ними наблюдают.

Ривс подошел к ряду строений, тянувшихся вдоль южной стороны сада. Они были ниже остальных, и их частично скрывали деревья и высокая зеленая изгородь.

– Куда он идет? – спросил Хэксби, чуть не плача.

– Тише, – сказала Кэт, указывая на правый конец ряда зданий. – Мне кажется, старый огород должен быть вон там. Рядом с той дверью.

Ривс украдкой обернулся и поднял щеколду двери. Остальные последовали за ним вниз по лестнице из нескольких ступенек и оказались в длинном, слабо освещенном помещении. За исключением двух маленьких зарешеченных отверстий под потолком, свет сюда проникал только через дверной проем. Хэксби споткнулся о рулон холста на полу. Он упал бы, если бы Кэт не схватила его за руку.

Вил вошел последним. Потолок здесь был таким низким, что он не мог выпрямиться во весь рост.

– Оставьте дверь приоткрытой, сэр, – велел Ривс. – Нам нужен свет, чтобы видеть.

– Что это за хлам? – спросил Вил.

В полумраке рядом с деревянной колонной, которую когда-то разрисовали под камень, блеснул бюст какого-то мужчины в лавровом венке. Парочка выцветших херувимов парила в центре небесно-голубой ширмы, испещренной дырами, – похоже, кто-то безо всякой системы колол ее шпагой.

Ривс обернулся и пояснил:

– Это все из старого театра, сэр.

– Из какого еще театра?

– Ну… в Кокпите ведь прежде играли пьесы. Во времена старого короля.

– Дьявольские увеселения, – изрек Вил. – Где этот коллектор?

– Там. – Ривс подергал ширму. – Феррус, возьмись за другой конец. Да не так. Толкай, дубина!

Вдвоем они отодвинули ширму, и все увидели пыльный деревянный люк в полу. В центре его было железное кольцо. Не дожидаясь приказаний, Феррус развернул сверток, который нес, достал лом и продел его в кольцо. Он приподнял крышку, кряхтя от усилий, и сдвинул ее. Вверх поднялась струя смрада.

– Пахнет лучше, чем я ожидал. – Ривс выразительно понюхал воздух, словно бы желая это доказать. – Чуть ли не сладко. – Он глянул на Хэксби. – Я ведь говорил вам, сэр, почти все отсюда уходит по новому коллектору. Нам же лучше, да?

Хэксби сжал руку Кэт:

– Скажи ему! Объясни Ривсу, где искать то, ради чего мы сюда пришли! – Его голос стал резким. – И поскорее!

– Сам я туда не пойду, сэр, если вы не против. Коли нет особой необходимости. Я в выходной одежде, и все такое. – Ривс подтолкнул локтем своего помощника. – А вот Феррус выполнит любые указания. Так, Феррус? – Он снова подтолкнул его. – И ты можешь пролезть туда, куда я не смогу. Так? – (Феррус отшатнулся.) – Он не такой глупый, как кажется, – пояснил Ривс. – Парень многое понимает, особенно что касается канализационных труб и их содержимого. Надо только объяснить ясно и не пороть чепухи.

Кэт отцепила пальцы Хэксби от своей руки. Она подошла к Феррусу ближе и почувствовала идущий от него смрад, способный перешибить ту вонь, что исходила из темной дыры, окруженной плитками.

– Все в порядке, Феррус, – сказала она так, как говорят, когда хотят успокоить собаку или ребенка. – А теперь послушай меня.

Он впервые взглянул на нее прямо, по крайней мере левым глазом, правый уставился куда-то за ее плечо.

– Когда спустишься, иди вон туда. – Кэтрин показала на юг от Кокпита и главных жилых апартаментов, примыкающих к нему. – Примерно двадцать шагов. Когда будешь идти, смотри на ряд кирпичей с левой стороны на высоте приблизительно два фута. – Она снова показала рукой, на этот раз левой, отмерив на себе два фута. – Ищи кирпич вот с такой меткой. – Она присела и нарисовала пальцем на пыльном люке: «хХх». – Три креста, и запомни: тот, что в середине, намного больше других двух. И они не нацарапаны, они вырезаны в кирпиче зубилом. Ты меня понял?

Феррус кивнул. Тем временем Ривс нагнулся и стал разворачивать сверток. Там оказались кремень и кресало. Он сложил ладони лодочкой и стал дуть на трут. Искра выскочила почти сразу, и между пальцами показался колеблющийся огонь.

– Когда найдешь этот кирпич, – продолжала Кэт, – отсчитай три кирпича вперед, – она продемонстрировала ему три пальца, – а потом еще два вверх, – она показала два пальца, – выскреби засохший раствор вокруг этого кирпича и кирпича над ним. Он должен отходить легко. А потом вынь кирпичи. И принеси нам то, что найдешь в углублении за ними.

Она медленно повторила указания. Заметила, как на лице Ферруса двигаются мышцы. Он словно бы пережевывал смысл того, что ему говорили, прежде чем проглотить.

– Ты понял? – спросила Кэтрин.

Феррус улыбнулся, отчего его лицо разделилось пополам, и кивнул.

Ривс зажег от пламени свечу, некоторое время подержал ее в руках, а затем поставил внутрь небольшого фонаря с железной решеткой. Он протянул его Феррусу вместе с железным зубцом, пояснив:

– Это чтобы ковырять засохший раствор. Иди. – Он придвинулся к Феррусу очень близко. – Смотри не подведи нас. Сам знаешь, что тогда тебе будет. – Он подтолкнул помощника. – Иди!

Феррус проскользнул в шахту, ведущую в коллектор. Кэт подошла ближе и наблюдала. Он спускался медленно, нащупывая опоры, вырезанные в кирпиче, и цепляясь за вертикальный железный поручень, прикрепленный к стене шахты. Дно коллектора находилось в шести или семи футах ниже уровня плиток на полу. Свет фонаря поблескивал на сырых стенах. Феррус поднял голову и посмотрел на Кэтрин. Ей показалось, будто он все еще улыбается, но подобное было бы столь нелепо, что она решила: это обман зрения и все дело в освещении.

Скорчившись, помощник золотаря медленно исчезал из поля зрения. Кэт выпрямилась. Осторожные шаги Ферруса внизу затихали.

Все молчали. Ривс бросил взгляд в сторону двери. Господин Хэксби с хмурым видом снимал со своего рукава невидимую соринку. Вил стоял поодаль с отсутствующим выражением лица. Кэт гадала, зачем ему или его хозяину Бекингему вообще понадобилось здесь присутствовать. Для герцога интерес представлял Ричард Кромвель, а вовсе не старые ценности, которые госпожа Кромвель спрятала до того, как ее выселили из Кокпита почти девять лет назад.

Внезапно Вил вскинул голову:

– Сюда кто-то идет.

Не успел он договорить, как Кэт услышала хруст шагов на гравиевой дорожке: кто-то даже не шел, а бежал. Вил схватился за эфес своей шпаги и укрылся за ширмой. Хэксби начал дрожать. Ривс выругался себе под нос.