Сделав пару хлюпающих глотков, он прочистил горло и заговорил, обращаясь к приведшему меня охраннику:

— Агацума.

Я покосился на охранника, похожего на кого угодно, но только не на азиата. Скорей всего эхо старых поколений и где-то в его предках затесался человек с достаточно известной в нашем убежище фамилией Агацума. А если точнее, то известность фамилия получила благодаря человеку Реджимо Агацума, пожертвовавшего собой в каком-то действительно опасном происшествии, связанном с угрозой пожара.

— Мистер Маккой — кивнул охранник — Привел вот парня, о котором говорил мистер Дуглас Якобс. А у меня там незаконченное дело с хищениями.

Поименованный Маккоем оживился, что-то хотел сказать, но неожиданно громко хрюкнул, потом еще раз и еще. Только на четвертом разе он совладал с собой, подавил лезущий наружу хрюк и, будто ничего не случилось, спокойно произнес прежним мягким голосом:

— Нащупал ниточку?

— Вроде нащупал.

— Вытяни этих мерзавцев на свет! Они обязаны возместить нанесенный ущерб!

— Конечно, мистер Маккой. Я позабочусь об этом.

— Благодарю, Реджи — улыбнулся начальник.

Реджи? Реджимо? Назван в честь знаменитого предка? Вполне возможно.

Попрощавшийся охранник ушел, а Маккой повернулся ко мне, сузил глаза, но прежде, чем успел сказать хотя бы слово, его снова одолело желание хрюкать и несколько секунд он был оглашал помещение мерзковатыми звуками. Мимо ходили рабочие, но на хрюкающего босса никто и не глянул. Даже плечом никто не дернул и смешок никто не прятал, а значит для них это зрелище привычное. Значит у него это постоянно. Кто-то щипает себя, другие выдергивают волосы, грызут ногти, а этот хрюкает и, похоже, у него это как-то связано с эмоциями. Пока он нас не видел и спокойно делал какие-то заметки, хрюканья не наблюдалось. А стоило увидеть меня — именно меня — и он зашелся в веселом похрюкивании…

Тяжелая сумка оттягивала плечо, отвертка вжималась в спину, но я терпеливо ждал, когда Маккой вволю нахрюкается и наконец-то перейдет к делу.

Ждать пришлось еще с минуту, после чего он, утерев заслезившиеся глаза вытащенным из кармана носовым платком с эмблемой «Бункерснаба», уже тише и спокойней заявил:

— Я сомневаюсь в тебе.

Произнеся эту короткую фразу, он вскинул глаза на меня. Я промолчал. Даже не двинулся, ожидая продолжения. При этом внутри меня аж свербело от застарелой привычки главного чмошника Хуракана всем угождать и всех бояться. Будь я своей старой версией, уже заюлил бы, задал бы кучу уточняющих вопросов, заранее, еще толком ничего не зная, начал бы заверять в своей упорности и честности, в своей приверженности кредо сурвера… а сейчас я стоял и молча ждал продолжения не слишком хорошо начавшегося разговора.

Отрывисто хрюкнув, Маккой повторил:

— Я сомневаюсь в тебе, сурвер. Сильно сомневаюсь.

Я промолчал. А он дернулся как от укола — не нравится ему молчание. Поняв, что идти ему навстречу я не собираюсь, он наконец-то перешел к сути:

— Я смотрел те схемы коридоров под бассейнами. Ты обнаружил столько нарушений…

— Обнаружил — подтвердил я.

— Прямо огромное количество.

— Немалое — кивнул я — За это мне и платят.

— Но ведь до тебя туда спускались дежурные проверяющие, раз в полгода устраивалась генеральная ревизия…

Я промолчал, выжидательно глядя на Маккоя. Кажется, начинаю догадываться, куда он клонит. В помещении кроме нас было еще несколько человек и все вроде как занимались собственными делами, но явно прислушивались.

— И вот я подумал, что не могло там быть такого количества неисправностей. Я изучил отчеты, просмотрел твои пометки и что-то засомневался… и засомневался я в тебе, сурвер Амос Амадей.

Я промолчал. Пусть скажет прямо. Я ему работу облегчать не собираюсь.

— Пока что у меня только сомнение и ничего более — чуть торопливее, чем следовало, добавил Маккой, страхуясь от моего возможного ответного обвинения в клевете — Быть может ты, молодой еще сурвер, решив подзаработать и заодно получить доверие и уважение мистера Дугласа Якобса, взял да и… создал с десяток протечек? Тут открутить пару болтов, там воткнуть отвертку в прокладку, здесь той же отверткой пробить ржавое, но еще не текущее место на трубе… — перечисляя это, он не сводил с меня испытующего взгляда — Понимаешь, о чем я говорю, сурвер?

Меня бросило в жар.

— Понимаю.

— Таким образом ты заработал баллы репутации, а несколько десятков трудяг получили выговоры, некоторые лишились части зарплаты и даже работы. Так поступать нельзя! Правду говоря, я сейчас с трудом сдерживаюсь, парень, чтобы не наговорить тебе лишнего и…

— Да мне плевать сдерживаешься ты там или нет — бухнул я — Главное слюной на меня не хрюкай больше.

Замерев с полуоткрытым ртом, Маккой уставился на меня пораженным взглядом. За его спиной молодой сурвер в старом синем комбезе зажал рот обеими ладонями и, буквально перекатываясь плечами по стене, добрался до двери и вывалился в коридор. За секунду до него туда же выскочило две женщины в прорезиненных фартуках и длинных рукавицах до локтей.

— Что ты сказал? — отмер он наконец и запрокинул голову в оглушительном хрюканье.

— Ты обвиняешь меня в саботаже, сурвер Маккой? — спросил я все столь же громко — Ты обвиняешь меня? Повторишь свои слова под запись? Если да — то говори. Если не рискнешь повторить — завали пасть и не хрюкай! И либо я начинаю работать, либо ухожу.

Ответом стало частое отрывистое хрюканье. Поморщившись, я демонстративно утер лицо ладонью и отступил на шаг назад.

— ТЫ! — давясь лезущими из горла хрюками, он наставил на меня руку и заорал — Пошел вон отсюда! Нхр-р-р-а-а! Нхр-р-р-а-а! Кто ты такой… Нхр-р-р-а-а! Да кто ты такой… Нхр-р-р-а-а!

Кивнув, я развернулся и вышел, а мне вслед продолжали лететь отрывистые восклицания и надрывное хрюканье. Дорогу я запомнил и вышел тем же путем. Проходя мимо мокрых от недавнего мытья пластиковых колесных контейнеров, услышал донесшееся из-за них восклицание:

— Ты слышала, Дульси? Слышала, как он Всхрюка Маккоя на скумбрию натянул! Охренеть просто!

— Тише ты, дурень! Тише! Работу потерять хочешь?

— Смотри тот сурвер мимо идет!

— Тише говорю! И не высовывайся, придурок! Тому сурверу деньги видно не нужны, а нам без динеро никак! Если без работы останемся — на что свадьбу сыграем? Молчи!

— Да молчу я… но как он Всхрюка красиво натянул… Круговорот жизни! Всхрюк меня на премию кинул, а его…

— Тише! И не называй его так! Он Илий Маккой! Илий!

Подавив улыбку, я прошел последнее помещение и вышел во внешний коридор. Сделал еще шаг и буквально наткнулся на беседующего с тем непростым охранником Дугласа Якобса. Этот неприметный властный человек реально обладает редким даром оказываться там, где его не ждут, но где происходит что-то важное. Ему хватило одного взгляда, чтобы понять прущую из меня злость — а я только сейчас понял, что реально сдерживаюсь изо всех сил. Гребаный Всхрюк Маккой прямым текстом заявил, что я не просто солгал ради собственной выгоды и очернения других, а еще и провел технический саботаж! Мы живем в замкнутом мирке. Дырявя трубы, я в буквальном смысле слова дырявлю Хуракан — а значит и собственные безопасность и жизнь! Гребаный Всхрюк…

Понимая, что я сейчас не лучший собеседник, сместился к дальней стене, кивнул и попытался просто пройти, но не тут-то было — он тут же перегородил мне дорогу.

— Здравствуй, Амос — Дуглас едва заметно улыбнулся — Что случилось? Мне сказали, ты согласился на предложенный контракт и должен вот-вот приступить…

Я качнул головой:

— Не срослось, мистер Якобс.

— И почему?

— М-м-м… — хотелось высказать все, что думаю, но я решил не уподобляться клеветнику и пожал плечами — Просто не срослось.

— А точнее? Что тебя не устроило? Оплата? Условия труда?

— Не получится, мистер Якобс — я уже пришел в себя и почувствовал, как напряженные мышцы лица начинают расслабляться — Так уж вышло.