— Рассказывай давай с самого начала про эту драку.

Я рассказал, как было. Ничего не добавил, не убавил. А когда закончил я, закончился и виски в стакане. Мне тут же пополнили его на пару пальцев, а Босуэлл, делая неспешный тягучий глоток виски, задумчиво произнес:

— Вот и повод для меня встретиться с Дугласом Якобсом в приватной обстановке.

— Я не хочу быть жалобщиком — возразил я — Конфликт исчерпан.

— А это неважно чего ты хочешь, Амос — ответил Инверто — Важны открывающиеся пусть небольшие, но возможности. К тому же ты не знаешь имен работяг… не знаешь ведь?

— Откуда?

— Описаний ты их мне тоже не давал. Да и говорить мы будем не о тебе, Амос. Ты и эта драка лишь повод для нашей с ним встречи. И успокойся ты уже — я же вижу что ты до сих пор зол.

— Бесят такие как они — признался я и одним глотком допил свой виски — Просто бесят и всегда бесили. Почему я должен делать свое дело плохо ради того, чтобы им жилось хорошо? Ведь тут даже логики никакой! Если я не буду делать свою работу хорошо — тот же Дуглас Якобс никогда больше не заключит со мной контракта! А если я делаю дело хорошо — меня пытаются избить!

— Логика? — Инверто неожиданно хохотнул и, перегнувшись через стол, налил мне из графина в бокал, выплеснув немного виски на стол — О чем ты, Амос? Таким как они плевать на логику. Им плевать на тебя. Им даже плевать на самих себя. Ты не понимаешь… все, чего они хотят, так это и дальше влачить свое инертное существование, где каждый новый день повторяет предыдущий. И в этом нет ничего удивительно — ведь именно так их запрограммировали, именно так их и вылепили. Понимаешь? Хотя вылепили их ущербно… вылепили неправильно — и этот огрех надо исправлять.

— Вылепили? Этих работяг?

— Этих работяг. И других. Всю народную массу — он несколько раз сжал и разжал пальцы руки, затем прижал ладонь к столу и будто покатал что-то под ней, затем нажал, словно расплющивая — Всех их вылепили по нужным лекалам.

— Как горшки? Из глины…

— Из глины? — Инверто сморщился — Нет, конечно же. Ну о чем ты? Разве глина пластичный материал?

— Ну вообще — да.

— Нет! Глина пластична только свежая, хорошо замешанная, оттоптанная. Но стоит из нее что-то вылепить и куда отправится готовое изделие?

— На сушку.

— А потом?

— В печь для обжига. Так сказано в школьных учебниках.

— Правильно! В печь для обжига! И что там происходит с глиняным горшком?

— Он становится прочным?

— Да! Он становится закаленным. Принимает навеки окончательную форму — до тех пор, пока его не разбить. Разве можно работать постоянно с таким непослушным материалом, если под разные цели то и дело требуются разные формы? Вот налепил ты винных амфор, а завтра тебе требуются горшки для варки каши. Или вдруг пора хлебные горшки менять на фигурки глиняных солдатиков. И что тогда?

— Накопать еще глины и…

Босуэлл недовольно поморщился и качнул головой:

— Нет! Ты слишком буквален, Амос. Пей свой виски! Разом!

Кивнув, я выпил, ощутил, как алкоголь потек вниз огненной рекой, а Инверто уже долил еще по порции мне и себе, глянул на часы и вдруг спросил:

— Слышал когда-нибудь о пластилине, Амос?

— Пластилин?

— Да. Он самый. Пластилин. Послушная твоей воле и всегда податливая липковатая масса. Как пластилин… ты знаешь, что такое пластилин?

— Детская лепка?

— Нет. А знаешь один из главных секретов работы с пластилином, Амос?

— Он пачкает стол?

— Нет. Один из главных секретов — всегда держать пластилин слегка подогретым. Заморозишь — и он станет неподатливым и хрупким как кусок льда. Перегреешь — и он не удержит нужную тебе форму. Вскипятишь — и пластилин растечется бесполезной яркой пузырящейся слизью — говоря это, Босуэлл повторил свои движения, будто он что-то разминает прямо на столе, а затем лепит — Из пластилина ты можешь вылепить себе все что угодно. Ворчащих, но продолжающих трудиться работяг, послушных слезливых секс кукол, мрачную надежную охрану, рать верных солдат, готовы выполнить любой твой приказ. Пластилин — чудесная масса для творчества. И пластилин — это народ. Народная вязкая и всегда требующая небольшого подогрева масса, с которой, при должном умении, ты можешь вылепить все, что только тебе заблагорассудится. Да потребуется время, потребуется быть может целое поколение, а то и два, но зато в итоге ты получишь настоящее чудо…

— Пластилин — повторил я, пытаясь уловить суть, но у меня никак не получалось.

— Позже я объясню подробней, Амос — Инверто широко улыбнулся — Ты прочитал то, что я тебе дал?

— Раз двадцать.

— Что-нибудь понял?

— Думаю понял почти все. Могу пересказать.

— Не сегодня — он снова взглянул на часы — Видишь ли этот вечер для меня особенный и таких вечеров у меня в году очень немного — к сожалению. Что-то вроде личного праздника в уединении, где я ем любимое блюдо, слушаю музыку, немного выпиваю, думаю о разном. Понимаешь?

— О… я не знал и…

— Не переживай — улыбнулся Босуэлл, обходя стол и вынуждая меня подняться — У нас будет еще много вечеров для умных бесед и рассуждений о будущем. Если ты со мной, Амос, если ты действительно пойдешь со мной до самого конца, то обещаю — ты узнаешь гораздо больше обо всем.

— И о Базисе?

— Само собой. Его мы обсудим еще не раз и каждый раз, когда я пойму, что ты готов двигаться дальше, ты будешь получать следующую порцию знаний. Завтра буду ждать тебя. Мероприятие…

— Помню — подтвердил я.

— Вот и отлично. А сегодня мой особенный вечер…

— Уже ухожу — сказал я от выхода и поспешно шагнул в сторону, когда дверь внезапно открылась и невысокая шатенка внесла достаточно большой деревянный красивый поднос, на котором покоился прикрывающий какое-то блюдо серебристый колпак, а рядом на белоснежной салфетке лежали нож и вилка.

Поняв, что я тут слишком задержался, я шагнул за порог, не удержавшись, втянул воздух и признался:

— Пахнет вкусно. Жареное мясо…

— Жареное мясо — подтвердил от своего стола улыбающийся Инверто Босуэлл, нетерпеливо потирая руки.

— Вроде не курица — заметил я, прикрывая дверь — Приятного аппетита, мистер Босуэлл.

— Благодарю, Амос. Угости и ты себя сегодня в Золотом Кортике! За мой счет! И я настаиваю!

— Да я…

— Настаиваю! Там предупредят о тебе — отрезал Босуэлл, в то время как девушка уже поставила поднос на стол — Ступай, Амос. Поешь вкусного, пока я наслаждаюсь этим прекрасным куском свинины…

— Свинины? — я удивленно заморгал — Но мы не выращиваем…

— На вкус — широко-широко улыбнулся Босуэлл, усаживаясь в кресло, пока уже вышедшая в коридор девушка закрывала дверь — На вкус как сочная жирная и поджаристая молодая свининка… Умелый повар творит чудеса! Не переживай — однажды я и тебе дам попробовать этого особого яства! Хорошего вечера, Амос!

— И тебе, Инверто! Еще раз спасибо!

Я двинулся прочь, успев заметить, что шатенка не просто закрыла дверь — она ее еще и заперла, а затем уселась на стульчик в коридоре и замерла, уставившись в экран сурвпада.

Ну и праздник у него… думаю, он мог бы провести вечер в самой элитной компании.

Хотя какое мое дело?

Я уже думал о другом — идти или нет сегодня вечером в Золотой Кортик? Это самое дорогое заведение нашего этажа. И я даже представить не мог что там подают… может оттуда Босуэллу доставили этот поднос с одуряюще ароматным жареным мясом?

Я бы может и сходил, но там, наверное, вся эта золотая молодежь, надменные девушки и…

— Пойду! — решил я, шагая к своей каморке — Переоденусь — и в Золотой Кортик!

И закажу самое дорогое блюдо, чтобы потом ни о чем не жалеть, если в следующей драке меня наконец-то прибьют насмерть. А драки, как мне чудилось, впереди еще будут…

Конец второй книги.

Огромное спасибо, что читали, хвалили и ругали!

Мой официальный канал в Телеграм: https://t. me/demmius