— А я говорю — стоки проверены! Я сам с фонариком прошелся, когда работу принимал! Чисто там!

Дебил сам себе выписывает штраф к зарплате…

— И смотреть там нечего! — крикнул он вслед бригадиру.

Тот его словно и не услышал. Подошел, сделал фонарь на каске ярче, вывел на максимум светильник в руке, точно так же как и я, скрипнув сапогами, поднялся на носки, повел двойным лучом, вглядываясь и тут же опустился в исходное положение. По тому как тяжело он зашагал обратно, демонстративно не глядя на парня в желтом, всем стало ясно, что плесень он нашел.

— Вычистить! Прямо сейчас! — прошипел старший бригадир, берясь за скобу лестницы — Проверить трижды! Бригадира той группы — утром ко мне!

Когда он поднялся, растерявший свою веселость парень, зло топнув ногой и хлопнув в ладоши, пытаясь не орать в голос, сдавленно спросил:

— А чисто мне ты это сказать не мог? Представление надо было устроить?

— А зачем ты старшего сюда спустил? — спросил я в ответ — Сам не мог спуститься?

— Холисурв! — рыкнул тот — Если он сам захотел сапоги испачкать — как я его остановлю?

— Просто исправь проблему. Тут работы на пару часов самое большее. Извинись перед старшим. Накажи виновную бригаду.

— Тетка там моя рулит… чтоб ее!

Пожав плечами, я потянулся к лестнице, и он тут же вцепился мне в рукав:

— Так помоги исправить. С меня десятка.

Я покачал головой:

— Не. Не спал почти сутки.

— Так заработай прямо сейчас пятнашку — и иди себе спать. Пятнадцать динеро за два часа. А ты может и раньше справишься.

— Мне нужен еще один человек минимум.

— Найдем! — он снова заулыбался — Ты просто ткни пальцем в любого из этих, а я помогу ему сделать правильный выбор. Только давай быстрей, сурвер — мне еще старшего догнать надо и хорошенько лизнуть ему промеж ты сам знаешь чего.

— Без разницы — ответил я, отпуская скобу и поворачиваясь к осточертевшему за эти часы коридору — Главное, чтобы таскал табуретку и подавал инструменты.

— Договорились! Ты уж выручи, а еще и сэндвичей добавлю!

— Три порции рыбной соломки — сказал я, натягивая перчатки — Вкусная она.

— Да без проблем — ты главное сделай все как надо…

В результате домой я попал уже утром и едва волочил ноги. Напади сейчас на меня кто и я даже сопротивляться не стану. Голова легкая-легкая, почти невесомая, в ушах шумит фантомное море, на языке горечь, в глазах по ведру песка, а пятки залиты свинцом. Закрыв дверь, я кое-как разделся, дотащился до койки и упал на нее лицом вниз.

Надо отдохнуть…

Глава четвертая.

После тех долгих и денежных суток без сна и отдыха, я проспал меньше восьми часов и проснулся пусть и с серьезной болью в ногах, но зато бодрый и жаждущий еды, воды и чтения. Эти базовые человеческие потребности я и удовлетворял следующие полдня, а вечером вышел на беговую дорожку Манежа и несколько часов ходил по кругу, изредка перебрасываясь парой слов с бессменной чернокожей продавщицей воды и сэндвичей. В тот день на беговых дорожках было немало народу, некоторые пришли размяться целыми семьями. На самой «медленной» дорожке длинной цепочкой пыхтели гости из дома Вечной Заботы, как назывался наш дом престарелых для одиноких сурверов. Вообще надо признать, семьи у нас крепкие и просто так никто старика не прогонит. Но семьи сложились не у всех, а по статистике семейных с каждым годом все меньше, что позволяет остальным заводить не одного, а двух детей.

Следом за старательно бредущими старичками, на небольшом отдалении, двигалась пятерка удивительно жилистых стариков в черных шортах и белых майках — и двигались они на всех четверых конечностях, почти ползя по дорожке. Помнится мне название у этого упражнения какое-то рептильное и ведет свои корни от первого поколения. Мне вдруг сильно захотелось попробовать самому, но народу было слишком много, и я просто продолжил шагать, стараясь не привлекать к себе внимания.

Посетив общественную уборную — туда я зачастил — вернулся домой, обтерся намоченным полотенцем и опять провалился в чтение, грызя солидный и скучноватый мощный труд полузабытого сурверского автора, умершего лет двести назад. Устав, отключился на пятичасовой сон, проснувшись посреди ночи и сразу же отправившись на долгую изнурительную пробежку. Манеж был пуст. И радуясь этому, я то бежал изо всех сил, то переходил на трусцу или на шаг и так круг за кругом — а круги я не считал и на время не глядел. Я просто двигался до тех пор, пока мое тело подчинялось. А когда уже не смог сделать ни шагу, то упал и долго лежал, глядя в потолок, хватая пересохшим горлом воздух и колотя кулаком по сведенному судорогой левому бедру. Немного отойдя, с трудом поднялся и побрел в Чистую Душу, по пути заглянув в комнату и захватив чистый комплект одежды. Затем еда, несколько часов сна и снова чтение, пока в дверь не постучали…

Не став медлить, ВНЭКС снова показала всем бодрый темп развития, прислав ко мне того же курьера через два дня после его последнего визита. На этот раз он доставил мне приглашение на сегодняшний вечер. А приглашали на то самое мероприятие по случаю открытия нового офиса партии ВНЭКС на козырном перекрестке шестого уровня. Инверто Босуэлл доказал не только словом, но и делом, что его планам свойственно реализоваться в назначенное время и указанным способом. Значит, ту речь обо мне, молодом честном сурвере, что никогда не будет произнесена публично, он уже озвучил, где надо и, как и ожидал, получил нужные ему уступки и поблажки. И теперь он громко праздновал победу…

Во мне сразу зашевелились всякие опасения и измышления, поднялось раздражение, захотелось избавиться от приглашения и забыть об этой ерунде. Я все же занялся подготовкой — времени было в обрез — но продолжал сопротивляться…

«Не пойду я туда» — это была первая и уже традиционная мысль, прозвучавшая в черепе глухим и слегка задушенным голосом.

«Еще как пойду!» — а это уже не мысль, а озвученное мной твердое мысленное решение, благо я уже подготовился на всякий случай — постирал и погладил относительно приличную одежду.

«Ну зачем мне туда идти? Он меня просто использовал. И там я буду как кукла тупая. Все станут глядеть, задавать гребаные вопросы… Зачем это все? Выгоды ноль» — я продолжал отчаянный самосаботаж, одновременно парируя самому себе холодными и спокойными аргументами:

«Выгода есть. Там наверняка будет еда. Вода. Напитки всякие. Обычно на таких встречах всегда раздают пакеты с подарками».

«Да я уже нормально заработал. А если что — рыбные садки всегда рядом и работа там не кончится никогда».

«Фото с родителями» — последний довод заткнул мой мысленный фонтан наглухо, а взгляд прилип к стоящей на столе старой фотографии.

Я пойду на эту встречу. Обязательно пойду. Но не стану отвечать на вопросы других — я сам буду задавать вопросы тем, кто знает ответы.

Некогда белая, а теперь скорее серая футболка, сверху ветхая, но неплохо выглядящая синяя рубашка, потертые чистые брюки, легкая небритость, стрижка налысо и едва заметный цитрусовый аромат одеколона «Праздничный сурвер» — у меня оставались остатки еще с тех времен, когда я наивный считал, что буду ходить на свидания с красивыми девушками. В таком вот виде, рассовав по карманам несколько монет и сурвпад, я отправился на мероприятие ВНЭКС. Уже выйдя и пройдя десяток шагов, чертыхнулся и вернулся обратно — забыл партийный билет. Вдруг без него не выдают подарки и еду. Вешать его на нагрудный карман рубашки я не стал, не собираясь никому и ничего демонстрировать.

ВНЭКС заняло помещения, некогда принадлежащие небольшому залу детских развлечений «Лучик Веселья». Еще во времена моего детства тут стояли древние, но функционирующие игровые автоматы, батуты, стены скалолазов, а по углам валялись подушки с неистребимыми следами пролитых напитков, вытертых соплей и выкашлянной блевоты. Еще тут плавал запах хотдогов и газированной воды с сиропом. После того как зал прикрыли, тут пару раз что-то появлялось, но держалось недолго и двери снова закрывались. Мы, пожалуй — чистильщики — единственные, кто наведывался сюда регулярно, чтобы проверить вентиляцию и туалеты. И я даже знал, где находится личный сортир Босуэлла — он наверняка занял кабинет управляющего залом.