Как тут сдержаться?! Если все ради этого…

Он рывком развел гладкие женские бедра и взял. Свое взял.

Свою. Потому что только свою можно вот так, плоть к плоти, без всяких барьеров, когда ты уже на грани, а она такая горячая и влажная, без всяких долгих прелюдий, только потому, что это ты. и ты ей нужен так же, как она тебе.

Уля сдавленно охнула под ним, и это самую чуточку отрезвило.

— Прости, — прохрипел Захар, мелко целуя влажный висок. Он замер, не двигаясь, и давалось это колоссальным напряжением. — Я понимаю… Что нельзя так набрасываться… Как дикий кабан. Но я просто ужасно… ужасно по тебе соскучился.

Женская ладонь провела от затылка по шее, дальше по спине, легла на поясницу. От этой ласки Захар вздрогнул и приблизился к почти подростковому фиаско практически вплотную.

А Уля неожиданно и тихонечко хрюкнула ему на ухо.

— Мне ужасно нравится, когда ты дикий кабан.

Где, ну вот где она была раньше?! Такая… такая красивая, жаркая и настоящая?! Захар сильнее двинул бедрами, вжимаясь до конца в податливое женское тело. И скрипнул зубами от того, как некстати проснулся здравый смысл.

— Уля, садани меня по затылку со всей силы.

— Зачем?

— Я сам из тебя не выйду.

— И не выходи, — она скользнула рукой обратным транзитом до шеи, а ноги ловко переплела на его пояснице. — Я тебя и не отпущу.

Так, это уже запрещенный прием!

— Уль, я про презерватив забыл! — выдохнул он как есть. И вопреки своим словам начал потихоньку двигаться в раскачку.

Сейчас речевой аппарат откажет, точно.

— К черту его, — прошептала она. — У меня менструация должна начаться со дня на день. Последствий не будет.

Где, ну вот где все это время она была… такая?!

— Улька, я думал, таких, как ты, не бывает, — это последнее, что сказал Захар. Дальше уже не было слов. Только мощные толчки мужского тела в женское, тихие всхлипы и громкие стоны. И двое, слившиеся в единое целое.

Тело никак не остывало. Колкий жар оргазма прочно поселился во всех нервных окончаниях и никак не желал оттуда уходить. А сзади Улю обнимал Захар и подливал масла в огонь.

Он тихонько терся щекой о ее плечо и гладил бедро. Из-за этого было очень сложно удержаться от того, чтобы не прогнуться по-кошачьи в спине и не прижаться попой к его паху.

— Я на два дня приехал, — голос его еще хриплый. — Похоже, все эти два дня мы проведем вот так. В постели. Я по тебе соскучился просто дико.

— Я тоже, — вырвалось само собой. И они снова замолчали.

О чем думал Захар, когда его пальцы скользили по ее бедру, Уля, конечно, не знала. А она сама в это время выносила себе определение — как положено, ясное и четкое.

Человека, который обнимает ее сзади и трется щекой о ее плечо, она любит.

А как его не любить? Невозможно было в него не влюбиться.

Захар сказал ей: «Я думал, таких, как ты, не бывает». И она тоже не думала — что такие, как Захар, бывают. Ульяна даже не могла объяснить, каких это — таких. Наверное, любовь невозможно объяснить. Уля моргнула несколько раз. Непонятно, отчего вдруг появилась какая-то влага на глазах.

К черту ее. Любимый человек приехал на два дня.

Уля мягко повернулась к Захару, уткнулась лицом ему в шею и обвила руками и ногами. Захар довольно вздохнул и тут же облапил ее за ягодицу. А в ее живот уперся его уже снова отвердевший член.

— Ты и в самом деле дикий кабан.

Захар лишь усмехнулся и прижал Улю к себе плотнее.

— Тебе нравится, ты сама сказала.

— Нравится, — согласилась она. — Давай, я тебя покормлю. Ты ГОЛОДНЫЙ?

— Ужасно, — он скользнул рукой по пояснице и прижал Улю к себе еще плотнее. — Ужасно голодный.

— Извините, трюфелей не завезли. Желудей тоже.

Теперь Захар уже рассмеялся.

— Язва.

— Ты когда ел поседений раз?

— Утром.

— Все! — Уля вывернулась из его рук. — Пошли есть!

Она быстро встала с кровати, оглянулась на разбросанную одежду, махнула рукой — и вытащила из шкафа тонкий атласный халат. А Захар остался сидеть на кровати — обнаженный и возбужденный.

— Может, мы поедим потом? — искусительным тоном поговорил он и похлопал по кровати рядом.

— Мы так никогда не поедим! Ты вообще похудел вон как!

— Я летом всегда худею, — пожал плечами Захар. — За зиму немного отъедаюсь, а летом худею. У-у-у-у-ль?

Она поспешно отступила к двери в спальню.

— Я на кухню!

В спину ей полетел мягкий смех Захара.

Пока Захар плескался в ванной, Ульяна сделала самое неотложное. Она позвонила Наталье Николаевне. А то неизвестно, когда Уля в следующий раз останется одна, а ее завтра ждут на кофе и пирог. Надо предупредить.

— Я вас разбудила? — с запозданием сообразила Уля, услышав в трубке какой-то непривычно невнятный голос Натальи Николаевны. Как будто спросонья. Ульяна бросила взгляд на часы.

Начало девятого. Есть люди, которые в это время уже спят.

— И хорошо, что разбудила, — Наталья Николаевна, кажется, зевнула. — Я задремала с книжкой в кресле. Добрый вечер, Уля. Что-то случилось?

— Добрый вечер. Нет, ничего. То есть… — Уля прислушалась к шуму воды в ванной. — Извините меня, Наталья Николаевна, но завтра я к вам прийти не могу, — Ульяна перевела дыхание и выпалила: — Захар приехал.

— Это уважительная причина, — невозмутимо ответила Мелехова. — Я полагаю, он приехал на пару дней?

— Да.

— Ну что же, тогда пирог отложим на неделю, до следующей субботы.

— Хорошо. Спасибо. И еще раз извините.

Наталья Николаевна помолчала. Вода в ванной перестала шуметь, и надо было прощаться. Но Уля тоже молчала.

— Так и хочется сказать — передавай Захару привет, — наконец раздалось в трубке. — Но это глупо. Хороших выходных, Уля.

— Спасибо, — ответила Ульяна и почему-то покраснела. А потом они с Натальей Николаевной все же распрощались. Такой Улю и застал Захар — сидящей на стуле с задумчивым видом и с телефоном в руке.

— А где еда? Если ты не будешь меня кормить, я потащу тебя в постель. Впрочем, — Захар поднял ее за плечи к себе. — Я тебя туда и так потащу.

Уля постояла так немного в его руках, а потом мягко высвободилась.

— Садись за стол. Сейчас что-нибудь придумаю.

Ульяна открыла холодильник и поняла, что придумывать не из чего. Находясь в состоянии перманентной борьбы со своим весом, Уля старалась не держать дома больших запасов еды — чтобы не было соблазна.

— Ты чем питаешься вообще? — раздался за спиной голос Захара. Он подошел и теперь стоял сзади и смотрел в практически стерильное нутро холодильника.

— Я стараюсь следить за питанием. Ну, это необходимо. С моей-то фигурой.

— А что не так с твоей фигурой? Нормальная у тебя фигура. Нет, не так. У тебя прекрасная фигура. Мне очень нравится, — и Захар снова привлек Ульяну к себе.

— Ты еще скажи — модельная. Например, как у Миланы Балашовой, — вырвалось почему-то у Ульяны.

— Не скажу. У Миланы — модельная. А у тебя другая.

Уля не могла понять, что ей так не понравилось в словах Захара. Но в этот момент Захар разжал руки и подтолкнул ее к стулу.

— Так, садись. Я сам сейчас закажу чего-нибудь.

— Захар… — Ульяне стало неловко. Предложила накормить, а сама… А самой нечем!

— Ты же сама сказала — трюфелей нет, желудей тоже. А дикий кабан хочет желудей!

Ульяна улыбнулась. Ну какой же он… Как с ним легко! Они устроились за столом, и Захар взял в руки телефон.

— Так, говори, чего хочешь.

— Кто ест на ночь?

Захар закатил глаза.

— Ой, не начинай. Даже если ты съешь казан плова с бараниной и шмат сала, у тебя все равно за выходные будет отрицательный баланс калорий. Это я тебя обещаю!

Уля рассмеялась этой великолепной самоуверенности.

— Тогда заказывай всего и побольше.

Пока Захар оформлял доставку еды, мысли Ульяны вернулись к Наталье Николаевне. По хорошему, надо рассказать Захару о том, что Уля встречалась с его мамой. И планирует встречаться еще.