— Извините! — Роджер подчеркнуто быстро отдернул руку.

Советы Дианы Сорель продолжали работать. «Мужчину надо заставлять чувствовать себя виноватым, — говорила она. — Даже если у тебя и нет определенной цели, это всегда себя оправдывает!»

И они пошли в зал, смотреть очередной фильм бондианы.

За три года до описываемых событий

Начальник охраны всегда разделяет судьбу своего хозяина. Не только при покушениях он обязан закрыть босса своим менее ценным телом, но и помочь, если его карьера оборвалась на пике славы, власти, возможностей, денег… Как говорят на Востоке: «Когда караван разворачивается, первый верблюд становится последним…» Переворот, мятеж, банкротство, происки врагов, да мало ли что еще может обусловить падение с заоблачных высот на беспощадно твердую землю! И телохранитель должен, подобно запасному парашюту, как сумеет смягчить столкновение… Только что он может? Обрушение с Олимпа бывшего божества больно бьет и по тому, кто охранял его всю жизнь. И ему самому приходится уносить ноги! Но в первую очередь надо выполнить свой долг до конца!

Поэтому, когда парашютно-десантный полк вооруженных сил Республики Борсхана окружил виллу алмазного барона Афолаби, начальник его охраны майор «Черных леопардов» Мадиба Окпара предложил хозяину уйти тайным ходом. Тот отказался, потому что спрятаться в стране, где он объявлен врагом народа самим президентом Кинизела Бело, было совершенно невозможно. Но верного телохранителя хозяин отпустил.

Десантники взяли виллу в кольцо, но Мадиба знал место, через которое можно было уйти. Русло сброса воды из многочисленных фонтанов и бассейна выходило в овраг за пределы территории сквозь решетчатую ограду под высоким, неприступным забором. Однако у него, конечно, имелись ключи от калитки, замок и петли которой регулярно проверялись и смазывались. Заросший густой растительностью и заполненный водой овраг был, конечно, не самым безопасным путем к свободе, так как кишел змеями и крокодилами, которые регулярно подрывались на противопехотных минах, устанавливаемых раньше Окпарой для противодействия возможным диверсантам. Потом он отказался от минирования, резонно решив, что эти твари сами по себе надежная защита и вдобавок не пугают взрывами обитателей дворца и не поднимают по ложной тревоге дежурный взвод «Черных леопардов».

Правда, Окпара не думал, что когда-нибудь через эту калитку для прислуги, периодически очищающей сток, придется выходить ему самому, причем без предварительного отпугивания опасных рептилий. Но сейчас, ни минуты не раздумывая, он нырнул в эту страшную, но спасительную для него стихию. В конце концов, солдаты с «М-16» гораздо опасней крокодилов, на которых они с хозяином, вооружившись только ножом, время от времени охотились для забавы.

Ему повезло — он преодолел опасную зону невредимым, не встретив ни крокодилов, ни змей. Впрочем, неизвестно, кому повезло больше: Мадибе или тем гадам, которые не попались ему на пути. Потом он пробрался сквозь частую гребенку патрулей, которыми Бюро безопасности Борсханы вычесывало с территории страны потенциальных врагов и тех, кто им сочувствует, миновал кордоны и обошел засады… То, что это ему удалось, говорило о высочайшем уровне подготовки одного из лучших «Черных леопардов». Как бы то ни было, через два дня он оказался в Европе.

Вначале Мадиба приехал в Ниццу, где у его хозяина имелась большая резиденция с огромным участком, стилизованным под африканские джунгли. А точнее, превращенным в настоящие джунгли, где жили мартышки, попугаи, крокодилы и другие представители борсханской фауны. Обслуживающий персонал во главе с комендантом хорошо знал начальника охраны и привык беспрекословно ему подчиняться. Он занял свой кабинет и свою спальню, пытался отоспаться, но великолепная нервная система давала сбои — сон не приходил. Мадиба Окпара происходил из племени донго — второго по цивилизованности и влиянию после фулари, но это не значит, что его народ отказался от святого обычая возмездия за унижения и обиды, а особенно за убийство члена рода. Хозяина и благодетеля Джелани Афолаби, который принадлежал к фулари, он приравнивал к старейшинам своего рода. И хотя тот еще был жив, Мадиба знал, что конец босса наступит неизбежно, причем скоро, и будет ужасен. Поэтому в сердце горел огонь, сжигающий изнутри его душу и тело. Так будет до тех пор, пока он не зальет его прохладной водой отмщения…

Но возможности человека тем больше, чем он богаче. Это правило в полной мере распространяется и на возможность мести. Мадиба взялся за дела и принялся дергать за ниточки, связывающие окружение почетного гражданина Афолаби с местными властями. Надо было аккуратно и деликатно решить вопрос о временном переходе права управления виллой к другому лицу, каковым вполне мог стать сам Окпара, имеющий ряд доверенностей от бенефициара на ведение дел, даже не связанных непосредственно с охранными функциями. Впоследствии можно было найти юридические зацепки и приобрести объект дружественного государства Борсхана в собственность доверенного управляющего, гражданина Борсханы… Да и «временное право управления» — категория довольно расплывчатая, эта «временность» могла длиться и десять, и двадцать, и пятьдесят лет…

Но, обычно доброжелательные и исполнительные, чиновники сейчас держались настороженно и медлили с принятием решений, как будто ждали сигнала, определяющего их последующее поведение. Так оно, собственно, и было. Через две недели офис президента Борсханы распространил официальное сообщение о том, что директор Алмазной корпорации Афолаби, начальник Бюро безопасности Борсханы Бонгани и другие высокопоставленные военные и ответственные чиновники страны, забыв о служебном долге, разворовывали государственную казну, покупали шикарные дворцы по всему миру, строили дирижабли, а вдобавок, вступив в сговор с врагами, организовали заговор против законного правительства и планировали убийство президента Кинизело Бело. Заслужив за свои злодеяния смертную казнь, они были помилованы гуманным президентом, лишены всех наград, званий, имущественных и политических прав и отправлены в тюрьму на длительные сроки…

Когда в специальных выпусках новостей передавали это сообщение, исклеванные тела Афолаби и Бонгани уже сорвались с веревок, упали на землю и через специальную калитку были выброшены за забор, в джунгли, на съедение гиенам. Такая же судьба постигла десяток «Черных леопардов» из личной охраны Афолаби и Бонгани, расстрелянных накануне. Только бесследно исчезнувший Мадиба Окпара, слушавший новости с родины в фешенебельной Ницце, хорошо знал, как на самом деле выглядит проявленная «гуманность» и что связывает ее и стоящий в углу двора БББ высокий столб с поперечной перекладиной наверху… И еще он знал, что босс никогда не замышлял заговоров и не помышлял об убийстве президента, а то, что он построил дирижабль и пользовался всеми доступными по должности материальными благами, так это по умолчанию разрешалось всем чиновникам его уровня. То есть хозяина несправедливо обвинили и безвинно убили!

Поэтому в полночь, когда красноватый диск луны тускло освещал кусок борсханских джунглей в центре Ниццы, Мадиба Окпара совершил обряд Рикарди — клятву обязательной мести. У африканских племен каждый дух имеет свое материальное воплощение — у фулари и донго их высекают в человекоподобной форме, причем степень подобия зависит от способностей «скульпторов», поэтому зачастую оно бывает довольно условным, у бхуту и тутси их заменяют обтесанные в форме конусов камни в человеческий рост, у тегали в ходу просто массивные валуны, а у имбузи — любой подходящий кусок песчаника или гранита. Каждый символ получает свое наименование, и тот, кому нужна удача в рыбалке, обращается к духу воды, в охоте — к духу леса, кто хочет жениться — идет к духу любви, за успехом в бою — к духу войны, и ему же, как ближе всех стоящему к пролитию крови, приносят обет мести. Каждому духу делают подношения — кусок мяса, несколько яиц, красивое ожерелье… Внизу скульптуры есть щель, куда вставляют кусок коры или листок с изображением того, чего хочет ходатай, — грубый рисунок, которым тот сумел изобразить желаемое. Прошение можно засунуть и просто под камень. Потом совершается ритуал, и остается дождаться в нужный момент помощи всемогущего духа!