Кахуранги стоял неподвижно, глядя им вслед. В цветной куртке с надетым капюшоном, из-под которого виднелось расписанное шрамированной татуировкой лицо, он казался необычным существом — может, пришельцем из прошлых веков, может, инопланетянином, а может, и действительно посланником бога маори Туматауэнка… Сейчас даже изощренный и недоверчивый «Виктор» готов был в это поверить… Вождь поднял руку в прощальном жесте. Но почти сразу туман обнял каноэ со всех сторон и поглотил его фигуру.

Негромко шумел мотор. Вака шла как бы наугад — ничего не было видно ни сзади, ни спереди, ни по бокам. Густой туман действительно напоминал парное молоко.

— Ты уверен в нем? — спросила Оливия по-французски, чтобы маори не поняли.

— Был уверен, — ответил Энтони. — Во всяком случае, другого выхода у нас нет.

— Он знает, что при тебе камни?

— Да нет, что ты… Об этом я и думать не хочу… Такого быть не может…

Хотя оба бывших военных разведчика знали, что в жизни бывает всякое. Тем более что бывших разведчиков не бывает. Тем более они знали поговорку: «Подозревать хуже, чем знать. У реальности есть границы, а у воображения нет». Поэтому оба были готовы к худшему, хотя каким это «худшее» будет, не представляли. Но догадывались, каким бы оно ни было, от него не удастся защититься ни «вальтером», ни даже мощным «кимбером».

Лодка уверенно преодолевала волны и устойчиво шла вперед. Ее даже почти не качало — все-таки этот балансир в стороне играл такую же роль, как второй корпус катамарана, придуманного сотни лет спустя. Они плыли уже довольно долго, когда вдруг впереди туман стал темнеть и как бы разошелся, словно кто-то раздернул занавес, открывая длинный и высокий борт какого-то судна с надписью «Гавайка» в носовой части. Энтони знал, что, по легендам, это прародина народа маори.

— Это ваш корабль! — сказал сидящий на носу матрос и улыбнулся. — Вы же не думали, что мы довезем вас до Большой земли на ваке?

— Почему нет? — ответил повеселевший Энтони. — Когда-то вы же приплыли сюда на таких лодках!

Оливия тоже улыбалась. Сомнения рассеялись — похоже было, что Кахуранги сдержал свое слово. Они поднялись на борт, их приветливо встретил капитан — европеец лет тридцати пяти со шкиперской бородкой.

— Я Кельвин, — представился он, поздоровался с Энтони обычным рукопожатием, а Оливии учтиво поклонился. — Я счастлив приветствовать вас на своем судне. Мы идем в Индию, в Мумбаи. Правда, комфорта на контейнеровозе меньше, чем на «пассажире», но шеф сказал, что вам нужно срочно уехать… А у нас есть специальная каюта для гостей, думаю, она вам понравится. И никто вас не побеспокоит… Отдохните пока, потом я позову вас обедать…

«Специальная каюта» оказалась двухкомнатным «люксом» со всеми удобствами и отделкой по высшему разряду. Измученные событиями последних дней, Уоллесы заснули как убитые. Капитан, как и обещал, разбудил их звонком по внутренней связи около шестнадцати часов.

— Собирайтесь, приглашаю на капитанский обед. Жду на палубе.

«Гавайка» ходко шла на север, впрочем, туда вели все маршруты из этих широт. Туман рассеялся, ярко светило солнце и отражалось в спокойной глади океана. Казалось, что стало теплее, но это было самовнушение — слишком малое расстояние пройдено. Да и ветерок дул довольно неприятный. Поэтому Кельвин ждал их в застегнутой под горло куртке, шерстяных брюках и вязаной шапочке. Настроение у капитана было приподнятым.

— Мы уже полтора часа идем в нейтральных водах, — упругим голосом сообщил он и обвел рукой все вокруг. — Видите, какая красота! И туман рассеялся ровно в четыре, как сказал хозяин!

— А он откуда знает? — ненавязчиво поинтересовался Энтони.

— А ему этот сообщил… Как его… Который во всех вопросах разбирается… Только имя у него такое, что не запомнишь…

— Туматауэнк?

— Вот-вот, точно!

Оливия встрепенулась.

— А кто ваш шеф?

— Как кто? Хозяин судоходной компании «Маори», господин Кахуранги! Кстати, он сказал, что в любом порту мира вы можете на него сослаться и вас переправят в любую точку земного шара! Впрочем, что я вам зубы заговариваю? Время обеденное, стол накрыт в моей каюте. Прошу!

Капитан стал подниматься по узкой и крутой железной лестнице. Безымянные мужчина и женщина двинулись за ним следом. Фамилия Уоллес осталась в Новой Зеландии. Им предстояло изобретать новые имена, новые биографии и новые жизни. Но над этим сейчас ломать головы не хотелось. Впереди их ждали более приятные вещи: капитанский обед и несколько недель спокойного путешествия, за которые можно хорошо отдохнуть. Об этом они и думали. А еще они с удивлением размышляли о том, что вождь племени маори является хозяином судоходной компании, а бог племени — Туматауэнк, похоже, по совместительству его вполне легальный советник и хорошо справляется со своими обязанностями. А главное — в реальности его существования и в полезности его советов никто не сомневается…

После Парижа Нефтяное Королевство казалось другим миром — аскетичным, требовательным и строгим. Нет постоянного шумного оживления на улицах, разношерстных и разноязыких толп, сигналов автомобилей и громкой музыки, пестроты и разнообразия одежды, бесцельно слоняющихся личностей, напрочь отсутствуют пьяные и женщины в недопустимых нарядах. Хотя понятия «недопустимости» в Халялье и на Елисейских Полях различаются коренным образом: здесь обнаженные плечи и юбка до середины икры будут расценены как преступление, наказуемое тюремным заключением. Среди то и дело проезжающих по дорогам полицейских патрулей есть и те, которые специально следят за соблюдением местного дресс-кода. Ну и, конечно, жара… Но это природное явление, к тому же африканца жара не пугает…

Во дворце Ахмеда бен Касима ничего не изменилось. Просторные залы, высокие куполообразные потолки, тишина, едва нарушаемая журчанием фонтанов, прохлада, молчаливые слуги, которые появляются по хлопку ладоней, звонку с переносной кнопки вызова или по мысленному приказу хозяина в тот момент, когда они нужны. Сам он, в обычном национальном наряде, восседал на возвышении в похожем на трон кресле, в котором обычно принимал просителей и лиц, находящихся ниже него на социальной лестнице. Хотя сейчас перед властные очи явился начальник его личной охраны. Или уже нет? Шейх быстро принимал кадровые решения, и далеко не всегда они заканчивались просто отставкой… Вот и распорядитель акульих охот Али стоит на месте главного охранника — справа и чуть сзади господина. Может быть, уже он начальник охраны? И даже без ножевого поединка? Но для этого нужно сильно разгневать шейха, а ведь он ровно ничего не сделал! Пока…

— Ну, выполнил свой обет? — спросил шейх.

Вроде обычный вопрос, и вполне соответствующий обстановке, но Мадибе не понравилось ни как он смотрит, ни каким тоном говорит…

— Да, еще один виновник побрел в небесные луга прислуживать моему хозяину…

— Но ведь туда должны отправиться все причастные! Ты уже знаешь, кто будет следующим?

— Знаю, — кивнул Мадиба, а сам подумал, что шейх бы очень сильно удивился, услышав, кто третий на очереди.

— А что ж ты так долго делал в Париже?!

— Надо было найти того, кто хоть что-то знает…

— А разве это очень трудно? Там ведь много ваших!

— Да, много. Но из БББ никого нет. А те, кто есть, — обычные беженцы, которых больше заботят вопросы работы и вида на жительство.

— А ты под каким именем среди них ходил? — проницательно спросил шейх и прищурился.

— Под тем, под которым они меня знают.

— Вот то-то и оно! — Шейх осуждающе покачал головой. — А сейчас ты стоишь передо мной в костюме гяуров, и я не знаю, как тебя зовут в данный момент…

— Я только с самолета, господин! Не стал тратить время на переодевание…