Но на вилле Афолаби не было ни скульптур, ни даже каменных конусов. Хотя нет — скульптура, хотя и одна-единственная, но была! И она полностью подходила для клятвы духам! Оставшись только в набедренной повязке, Мадиба исполнил перед ней ритуальный танец и, разрезав руку, поклялся на крови, что так же прольется кровь тех злодеев, которые погубили хозяина, сколько бы их ни было… И все они отправятся во владения Небесного Отца, чтобы прислуживать погибшему по их вине хозяину! Он вытер кровь о скульптуру и почувствовал непреодолимую тягу к отмщению — значит, обет прошел удачно и клятва принята благосклонно. А это серьезная клятва — если ее не исполнить, то гнев духов обрушится на него самого!

Через несколько дней городские власти объявили, что в связи с лишением иностранного гражданина Афолаби прав на имущество резиденция будет национализирована с обращением в собственность Французской Республики. До соответствующего решения суда лицам, находящимся на ее территории, следует привести в порядок свои служебные и личные дела и покинуть виллу, а тем, у кого нет документов на право проживания во Франции, добровольно выехать за пределы республики, чтобы избежать процедуры депортации.

Персонал виллы был распущен, да и начальнику охраны в ней было больше нечего делать. Поэтому через несколько дней Мадиба совершил прощальный обход территории. По узкой тропинке он вошел в самый настоящий тропический лес, где кричали попугай, пели, перелетая с ветки на ветку, яркие райские птицы, азартно резвились в кронах пальм мартышки, сторожко дремали в огороженном бетонном бассейне специально подобранные огромные крокодилы…

Чернокожий гигант не был склонен к сентиментальности, но сейчас у него защемило сердце: это был бережно и точно воссозданный островок его родины, где все выходцы из Борсханы чувствовали себя хорошо и привольно, как дома… Недаром улетающие птицы обычно возвращались обратно, а тех, которые заблудились и сгинули в непривычных условиях шумного курортного города, приходилось заменять новыми партиями, отловленными в борсханских джунглях, и они продолжали безмятежно радоваться жизни, как и раньше. Теперь же всей этой живности тоже придется скверно: вырванные из вольготных условий заповедника, они окажутся в тесных вольерах и клетках зоопарков, а уж крокодилов точно не станут кормить свежей человечиной. Он даже задумался над этим парадоксом: гибель большого босса плохо сказывается не только на его окружении, его охране, его приближенных, но и на тех животных, которые ублажали его взгляд и развлекали его сердце. Хотя крокодилы в конечном счете выиграют, потому что на них больше не станут охотиться с ножом ради развлечения… Как тесно все переплетено в этом запутанном мире!

Тропинка свернула в заросли, и опечаленный Мадиба вышел к небольшому живописному озерцу, заросшему цветущими лилиями. Из воды поднимался каменный фундамент, на котором стояла статуя в половину человеческого роста — мраморная девушка, обнаженная, едва прикрытая развевающейся на ветру косынкой, выполненной скульптором с исключительным мастерством: мрамор напоминал настоящий шелк и не скрывал очертаний гибкого молодого тела. Ее ноги выпачканы кровью, его кровью! Эта была та русская, которая стала Королевой Бала Цветов, которую похитили торговцы живым товаром и которую он со своей группой «Черных леопардов» по указанию босса освободил из плена… История наделала много шума, но на этом не закончилась: она помогла найти алмазные копи в Борсхане, вышла замуж за французского разведчика и, по слухам, сама оказалась русской разведчицей…

Но мистер Афолаби относился к ней особым образом, к тому же в алмазной экспедиции она стала голосом Великого Буру и, по поверьям племен, превратилась в могущественную горунью — женщину, слова которой приобретают магическую силу… Ее желания исполняет сам Великий Дух, всесильный и беспощадный, а она находится под его защитой! Конечно, босс не принимал всерьез кантерию — африканское колдовство, считал эти поверья сказками, но сам он верил в их правдивость…

Он обошел статую кругом, завороженный словно живым, но внезапно окаменевшим телом. И, конечно, красотой оригинала, которого скульптор, работающий по фотографиям в журналах, не видел, но интуитивно почувствовал и сумел воплотить в мраморе. Босс заплатил за каменную красавицу огромные деньги. Даже скупой на эмоции шейх Ахмед бен Касим восхищался тонкой работой и говорил, что статуя может украсить любой музей мира. И Афолаби с ним гордо соглашался. А эти люди никогда не бросали слов на ветер… И никогда не восхищались женщинами… Но это не простая женщина — это горунья, и в ней скрыты вековые силы лесных племен… Разве можно оставлять ее на произвол судьбы здесь, в брошенной усадьбе?

Мысль, которая неожиданно пришла ему в голову, смыла нахлынувшую печаль, как мыльная пена и губка смывают пот, кровь и усталость после тяжелой схватки. Мадиба Окпара взбодрился и был снова готов к очередному раунду.

На следующий день он пригласил двух рабочих из художественного музея, они сняли памятник с постамента, осторожно уложили в специальный ящик с амортизаторами и засыпали стружками. А потом Мадиба отвез упаковку в местное отделение банка «Лионский кредит» и поместил в сейф, специально предназначенный для сохранности произведений искусства. Туда же он спрятал и все бумаги, связанные с усадьбой своего шефа.

Ждать решения суда можно было и месяц, и два, все это время находиться на вилле в одиночестве не имело смысла, а главное, было довольно опасно: рано или поздно по его следу пойдут посланные Кинизело Белой головорезы, возможно, «Черные леопарды» из его вчерашних подчиненных, а они наизусть знают все места, где можно найти бывшего командира. Правда, президент перестал им доверять и, скорей всего, отправит армейских десантников, тогда его шансы возрастут, ибо тем придется действовать вслепую. Правда, если им не удастся выпотрошить «леопардов»…

Надо было искать себе новое место в жизни. А где мог устроиться чернокожий тренированный гигант, который прекрасно стрелял, владел ножом, дрался и знал тонкости охраны, а значит, и покушений, которые могут совершаться на высокопоставленных лиц? Конечно, первая мысль о той же работе личного охранника ВИП-персон. Но важные фигуры не берут телохранителей со стороны, их специально выращивают с младых ногтей… Конечно, бывают исключения, но тогда кандидат обязан иметь солидные рекомендации и должен суметь расположить к себе нового работодателя. Если эти условия не соблюдены, то ему, в лучшем случае, предложат место сторожа на автомобильной парковке, охранника дома мелких буржуа или не успевших как следует засиять «звездочек» шоу-бизнеса…

Попытав счастья в бюро по найму, а также в частных охранных агентствах, Мадиба убедился в правоте своих предположений. И пришел к выводу, что единственным перспективным вариантом для него является друг погибшего босса шейх Ахмед бен Касим.

Найти шейха было задачей не из легких, поскольку он постоянно перемещался по миру, а место его пребывания и маршруты сохранялись в тайне, которая не уступала по строгости государственным секретам. Но Мадиба Окпара не был простым обывателем и знал множество тайн самого разного уровня. А главное, умел добывать информацию и раскрывать секреты.

Он вычислил, что шейх находится на родине, в своем дворце, и стал собираться в дорогу, ведущую в неизвестность. Привычный камуфляж и маскировочную шутовски-яркую одежду заезжих бездельников он оставил в гардеробной, надел тонкий льняной европейский костюм молочного цвета, белую шведку, выбрал бордовый галстук, который, как ему казалось, придавал респектабельный вид, черные носки и черные туфли из мягкой кожи с почти незаметными дырочками. Такой наряд надевал босс на официальные встречи, он просто скопировал его, и потому сейчас снова подумал о мщении…

Конечно, нужны были деньги. Афолаби не был жадным, и за время работы его охранник сколотил приличный капитал, но он остался на счетах в Борсхане, которые теперь, несомненно, конфискованы. Он забрал из кассы резиденции деньги на текущие хозяйственные расходы, из личного сейфа вынул наличку, кредитные карточки и несколько бриллиантов, которые дарил ему босс по значительным поводам — на тридцатипятилетие, за освобождение Королевы Бала Цветов, за поимку и ликвидацию Гастона Синей Бороды, за памятную охоту на носорога и другие подобные случаи… Яхту или дирижабль на них не купишь, такое поместье с уголком Борсханы не построишь, но если скрыться в каком-то уютном и тихом местечке, то жить можно вполне безбедно. Однако у народа донго есть поговорка: «Мышь храбра только в своей норке…» А он презирал мышей, даже брезговал ставить на них капканы, а тем более не хотел превратиться в мышь и всю жизнь просидеть в норе…