— Итак, мы едем в Запорожье, потому что этого от нас не ждут, — произнесла она с глубоким вздохом.

— Плюс там есть аэропорт. И до Запорожья всего семьдесят километров. Даже по этой погоде мы будем там минут через сорок или через час. Я надеюсь пробиться туда раньше, чем они выставят блокпосты. Там нас не будут искать.

— Ну приедем мы в Запорожье, а что дальше?

— Мы отправимся в Киев и выясним, кто на самом деле стоит за убийством Черкесова. Это наш единственный шанс.

— А что будет с выборами? Что нам делать, если вмешаются русские?

— То же самое. Для Кожановского единственный шанс состоит в том, чтобы разрешить эту проблему. И это позволит ему попытаться предотвратить войну.

Снегопад сделал езду опасной даже при использовании полного привода. Скорпион всматривался в дорогу через разметенные дворниками «арки» в ветровом стекле и старался держаться в колеях, оставленных идущим далеко впереди грузовиком. Движения по дороге почти не было, лишь изредка мелькали фары встречных грузовиков. Ирина закурила сигарету.

— Пятова убили «Черные повязки»?

— Нет, это была милиция.

— Сказал он, кто стоит за ним?

— Не успел, милиция появилась уже через несколько секунд.

— А что с Аленой? Что он с ней сделал?

— Он выглядел очень удивленным, словно не понимал, о чем я его спрашиваю.

— Вы верите ему?

— Нет, — покачал головой Скорпион. Он не хотел говорить Ирине, что на самом деле сказал Пятов. Он тревожился, ибо это был оборванный конец, который ни с чем не сходился. — Он только начал говорить, когда они убили его.

— Боже, как все смешалось, — Ирина посмотрела на Скорпиона. — Я даже не знаю, как вас теперь называть.

— Питером.

— Вы спасли мне жизнь. Я очень благодарна вам, но я так и не знаю, кто вы. Вы — как призрак. И я не знаю, как с этим быть.

— Если нас схватят, чем меньше вы будете знать, тем лучше.

— Нас подставили, правда?

Он кивнул. В зеркале заднего вида он заметил в отдалении фары. За ними нужно было следить.

— Кто это сделал?

— Когда мы выясним это, мы будем знать убийцу, — сказал Скорпион.

Ориентируясь по GPS, он проехал по стальному мосту через Днепр и поехал по проспекту Ленина, главной улице города. Улица была широкой, и на ней лежали отблески огней реклам и окон зданий. Как и в Киеве, и в Днепропетровске, она была обсажена деревьями, голые ветви которых сейчас наводили тоску. Несмотря на снегопад, движение было оживленным, машины, желтые троллейбусы и маршрутки заполняли дорогу.

— Что нам нужно сделать в первую очередь? — спросила Ирина.

— Сменить обличье и бросить машину, — ответил он, сворачивая за угол, чтобы обогнуть квартал и тем самым проверить, нет ли за ними «хвоста». После еще нескольких поворотов под громкие сигналы GPS-приемника, убедившись, что никакие фары за ними не следуют, он подъехал к большому торговому центру и остановился на крытой стоянке.

— Забирайте все, — сказал он Ирине, выйдя из машины и вынимая свой рюкзак из багажника. — Машину мы оставим здесь. Протрите шапкой все, чего касались.

Они протирали машину, прерывая работу, когда кто-нибудь появлялся вблизи, чтобы никто не видел, что они делают. Он заставил Ирину обмотать шапку шарфом, закрыв им нижнюю часть лица, чтобы ее не узнали. Закончив все, они закрыли машину и пошли в торговые залы.

Почти все магазины и кафе были еще открыты. На втором этаже они нашли магазин косметики и париков, купили там кое-что, а потом отправились покупать одежду. Сделав все покупки, они зашли в кафе, где Скорпион поискал в своем ноутбуке сдаваемое в наем жилье. Он нашел одно невдалеке от торгового центра, и Ирина позвонила туда. Когда они вышли из торгового центра, на Ирине был рыжий кудрявый парик под шапкой и очки в стальной оправе, а на Скорпионе — костюм под новым пальто и островерхая казачья шапка. Свои старые вещи, включая окровавленную куртку, он нес в пластиковом мешке.

Снег все еще шел.

— Как вы думаете, будут авиарейсы этой ночью? — спросила Ирина.

— Этой ночью нет, — ответил Скорпион, показав на снег.

Они шли по переулку вблизи торгового центра. Мешок со старой одеждой Скорпион оставил в мусорном контейнере позади здания торгового центра, а ключи от машины и порванные на мелкие куски паспорт на имя Колбейна и пресс-карточку выбросил в сточный колодец. Они пошли сквозь снегопад к найденной квартире.

Эта квартира помещалась в кирпичном доме в советском стиле на улице Сталеваров, всего в квартале от проспекта Ленина. У входной двери их встретил консьерж. Это был толстый лысеющий мужчина в футболке харьковской команды «Металлист». Он показал им квартиру на пятом этаже. Окно ее гостиной выходило на пустую в этот час заснеженную улицу с одиноким фонарем. Плата составляла 400 гривен за ночь. Скорпион сказал, что они снимут квартиру на неделю за 2500 гривен.

Консьерж спросил у них документы.

— Никаких документов, никаких вопросов, никакой милиции, — сказал Скорпион, добавив еще 2000 гривен.

Ирина что-то сказала мужчине по-украински. Тот кивнул и ухмыльнулся, принимая деньги у Скорпиона. Когда они поднялись в квартиру, она сказала Скорпиону:

— Я объяснила ему, что мы оба состоим в браке с другими людьми. Я не думаю, что мы первые, кто использует это место для любовных утех. Ну и деньги помогли.

— Не похоже, чтобы он узнал вас.

— Парик, — сказала она, снимая его и очки. — Но мне все же нужно что-то сделать на случай, если от парика придется отказаться.

Она села перед зеркалом, взяла купленные в торговом центре ножницы, накинула полотенце на шею и стала подрезать волосы. Скорпион наблюдал за ней, потом стал искать в ноутбуке информацию о грузовых рейсах в Киев. В гостиной был старенький телевизор. Они включили его и нашли новостной канал.

Кожановский и Горобец обвиняли друг друга в организации убийств ради победы на выборах. Горобец требовал отсрочки выборов, чтобы партия «Свобода» могла выдвинуть другого кандидата. Во всех крупных городах Украины начались прямые столкновения между черноповязочниками и сторонниками Кожановского. Корреспондентка брала интервью у черноповязочника, который, угрожающе уставившись в камеру, говорил, что они знают, что сделать с Ириной Шевченко и иностранцем, если найдут их раньше милиции. Ирина приостановила стрижку. Они со Скорпионом смотрели друг на друга в зеркале.

Скорпион помог ей остричь волосы сзади. Когда дело было закончено, перемена оказалась невероятной. У нее была короткая, почти мужская стрижка, на лоб косо свисала челка, и все это делало ее совершенно иной, трогательной и притом невероятно сексуальной.

— Я чувствую себя голой. Это не слишком ужасно? — спросила она.

Скорпион никогда не видел столь красивой женщины. Появилось ощущение, что они одни в крохотном мире. Все, что с ними произошло — стадион, перестрелка в туннеле, их отчаянное бегство, — все обрушилось на них, как удар грома, и необычайно сблизило.

Скорпион больше не владел собой. Он схватил Ирину в объятия и стал целовать. Она жадно, неистово отвечала ему, и они, спотыкаясь, срывая на ходу одежды, направились к кровати. Это было как сумасшествие. Когда все закончилось, они лежали, тяжело дыша, все еще не в силах оторваться друг от друга, словно хотели навсегда остаться одним целым и не возвращаться в действительность.

— Господи, что это было? — спросила Ирина.

— Не знаю, — ответил он.

— Что мы делаем? — в ее глазах отражался свет из гостиной.

— Я и этого не знаю, — ответил он серьезно. «Когда задача не выполнена и весь мир против тебя, это действительно безумие», — говорил он себе.

— Ты должен сказать мне что-нибудь. Что угодно. Я не могу оставаться с человеком, имя которого меняется за одну минуту и который может навсегда исчезнуть в любую секунду. Есть у тебя имя или что-нибудь в этом роде?

Он колебался, потом все же ответил:

— Скорпион.

— Какой ужас!

— Я сам выбрал это имя.