— Испугана?
Екатерина кивнула.
— Сергий — здоровенный парень. Страшный человек.
— Это политика. Это Синдикат. Есть чего бояться, — говорил молодой человек, глядя через плечо Скорпиона в телевизор, где шла хроника о массовых беспорядках на улице. Картинка показывала сторонников Черкесова с плакатами «Геть, злодий Кожановский», избивавших митингующих дубинками. На экране появилось окровавленное лицо совсем юного парня. Отъехав, камера показала, как его друзья уносят безжизненное тело с болтающейся головой.
— Прибавьте звук, — попросил Скорпион.
Молодой человек послушался. Комментатор быстро говорил по-украински, показывая побоище. Группы людей, рабочих и студентов, кричащих и размахивающих плакатами и дубинками, заполняли экран.
— Что он говорит?
— Он говорит, что Черкесов формирует группы, которые должны обеспечить голосование в его пользу, что они будут на всех избирательных участках, что Черкесов старается запугать избирателей. Студенты тоже создают группы в защиту Кожановского. Схватки идут в Киеве, Харькове, Донецке, Одессе и повсюду, — переводила Екатерина, глаза ее были широко раскрыты.
— Скверно, — сказал Скорпион.
Екатерина и молодой человек кивнули. «Я никогда не видела такого», — Екатерина дрожала. Голос комментатора замолк, и по телевизору стали показывать экономические новости. Молодой человек взял пульт и убавил звук.
— Когда вы последний раз видели Алену? — спросил Скорпион.
— Сегодня утром, около одиннадцати. Она пришла в кафе и сказала, что больше не сможет участвовать в спектаклях. Плакала и дрожала, как осенний лист. Я спросила ее: «Это Сергий?» — и Екатерина посмотрела на Скорпиона. — Но она сказала, что дело гораздо серьезней. «Он поставил меня в середину», — сказала она. Я спрашивала ее, что это значит, что случилось, но она никому ничего не говорила. Только повторяла, что ей нужно бежать, спрятаться. Я спросила ее, куда она пойдет, есть ли у нее место, где спрятаться. Она ответила, я никогда этого не забуду: «Я попытаюсь, но боюсь, что уже слишком поздно». Я хотела удержать ее, но она убежала.
«Одиннадцать часов», — подумал Скорпион, почувствовав острый укор совести. Меньше чем через час после его разговора с Гавриловым в российском посольстве и звонка Гаврилова на сотовый телефон Алены. Алена ударилась в бега в то время, когда он разговаривал с Ириной.
— У вас есть ее адрес? — спросил Скорпион.
Екатерина кивнула. Она написала адрес на клочке бумаги и передала ему.
— Кто-нибудь из вас хочет пойти со мной? Это могло бы помочь.
Екатерина уже хотела сказать «да», но взглянула на молодого человека.
— Мы должны держаться в стороне от этого, — сказал тот. Она опустила голову и кивнула.
— Есть здесь ее фото? — спросил Скорпион, указывая на фотографии на стене.
Екатерина подошла и указала на снимок пухлогубой блондинки, этакой славянской Мэрилин Монро:
— Вот она.
— Могу я взять этот снимок? — спросил Скорпион.
Она сняла портрет со стены и передала его молодому человеку, который вынул снимок из рамки и протянул Скорпиону.
— Что вы будете делать? — спросил он.
— Постараюсь найти ее и посмотреть, могу ли я ей чем-нибудь помочь, — сказал Скорпион, доедая борщ. Он положил на стол деньги и поднялся, натягивая пальто.
— Алена — хорошая девушка, — сказал молодой человек, дотягиваясь до недопитого пива. — Поторопитесь.
* * *
Дом, где жила Алена, стоял в рабочем районе на холме, невдалеке от Центрального вокзала. К входу вели следы ботинок и галош, а на краю тротуара лежали полузасыпанные снегом кучки мусора. Подойдя ближе, Скорпион заметил на снегу что-то похожее на капли крови. Хотя время лишь недавно перевалило за полдень, уже начинало темнеть. Дул ветер. Улица была пустынна, если не считать редких проезжающих автомобилей. Скорпион осмотрел здание. Окна были покрыты морозными узорами, занавески задернуты. Стояла тишина. Он не думал о том, что обнаружит в квартире.
Чтобы открыть замок входной двери, понадобилась всего секунда. Дверь примерзла, и ее пришлось толкнуть плечом. В подъезде было сумрачно, выцветшие обои с цветочным рисунком казались призраками другой эпохи. Из-за одной из дверей на первом этаже доносились неясные звуки, возможно, это была развлекательная телепередача. Он посмотрел имена на почтовых ящиках. Фамилия Алены была Кушнир. Он увидел ее. Поверх нее от руки было написано «Пятов». Надпись почти закрывала Аленину фамилию. «Похоже на метафору — вот так Пятов взял власть над жизнью Алены», — подумал Скорпион, поднимаясь по лестнице.
У двери квартиры Алены он подождал, прислушиваясь. Из квартиры не доносилось ни звука. На всякий случай он, прислушиваясь, постоял у других квартир на этой лестничной площадке. За одной из дверей он услышал работающий телевизор, и до него донесся запах готовящегося мяса. Ему нужно было действовать тихо. С секунду он рассматривал замок, затем достал пистолет и отмычку Peterson, открыл дверь квартиры и вошел в нее с пистолетом наготове.
Квартира была пуста. Покидали ее явно в большой спешке: ящики мебели были выдвинуты, на полу валялась одежда. Скорпион осмотрел единственный шкаф. Если там и были какие-то вещи, то они исчезли. Кровать не была застелена. Скорпион осмотрел смятую простыню и одеяло, заглянул под тощий матрас. На простыне и матрасе были красные полосы, похожие на недавно засохшую кровь. Волосы на затылке Скорпиона встали дыбом.
«Девушка была обречена и знала это», — размышлял Скорпион. Но что-то не сходилось.
Если Пятов что-то сделал с Аленой, то возникали два вопроса. Во-первых, стены были очень тонкими — Скорпион различал звуки телепередачи из соседней квартиры. Как могло быть, что никто ничего не слышал? Во-вторых, если Пятов убил девушку, как он мог избавиться от тела средь бела дня?
Ответ на второй вопрос Скорпион нашел в ванной. Вокруг сливного отверстия поддона в крошечной душевой кабине, не имевшей занавески, виднелись темные пятна. Скорпион пустил воду и сложенным куском туалетной бумаги потер одно из пятен. Бумага и пятно покраснели. Скорпион многое бы дал за то, чтобы иметь доступ к полицейской лаборатории, но у него не было ни лаборатории, ни лишнего времени. Допустим, Пятов тихо убил девушку, например, зарезав во сне. Затем он в душе расчленил тело и вынес куски в чемодане. Трудно, но осуществимо. Но возможно и то, что девушка не убита. Но тогда где она и откуда подтеки крови в душе?
Чем Пятов мог зарезать девушку? Скорпион подумал, осмотрел маленький посудный шкафчик над мойкой в кухне. В шкафчике под мойкой он нашел испачканный нож для разделки мяса и ржавый станок ножовки без полотна. На нем тоже были следы крови. Истертая наклейка на станке указывала, что он принадлежал компании Filostro Elektrychni, Ltd., расположенной на улице Димитрова. Оглядевшись последний раз и убедившись, что он протер все, к чему мог прикасаться, Скорпион вышел из квартиры и запер отмычкой Peterson дверь.
Он постучал в дверь соседней квартиры, из которой доносились звуки работающего телевизора. Дверь открыла щекастая женщина средних лет в домашнем халате.
— Добрый день! Я друг пани Кушнир, — сказал Скорпион, старясь как можно лучше произносить русские слова.
— Що вы хочете? — спросила женщина по-украински.
— Пожалуйста, ваша соседка пани Кушнир пропала, — сказал Скорпион, указывая на соседнюю дверь. — Вы видели ее?
— Кто вы? — спросила она в ответ по-русски, нахмурив брови. — Вы иностранец?
— Я журналист из Канады. Это очень важно.
— Слушайте, заставьте их не включать телевизор так громко. Прошлой ночью около двенадцати часов там слышались крики и визг, а потом включили телевизор на такую громкость, что я свой слышать не могла, — сказала женщина, размахивая руками перед лицом Скорпиона.
— Видели вы ее сегодня?
Женщина отрицательно покачала головой.
— А что насчет ее друга?
— Это тот еще батяр,[1] — сказал она, широко раскрыв глаза. — Несколько недель назад я думала, что он прибьет меня, потому что я постучала им в дверь — такой скандал там был.
