«Постой, а откуда здесь птички? — подумал кот. — Там же за окном дождь проливной, а они чирикают...»

Но тут Король кошек всё понял. Валерьянка и без того обладала для всего семейства кошачьих наркотическими свойствами, а с келлоином — новым синтетическим веществом, не так давно разработанным настоящими профессионалами своего дела — птички в разгар дождя могли не только начать чирикать — они могли и замычать!

Улыбнувшись своим мыслям о мычащих птичках, Барс игриво перевернулся на другой бок. Так, что там у нас ещё за проблемы? Трой, наёмник, работавший на покойного Дриксона, похоже, решил поиграться в детектива. Говорят, что Найтона уже допросил. Значит, скоро и к нему, Королю кошек пожалует. Что ж, будем ждать! Не боимся мы никаких Троев...

Мысли опять куда-то уплыли от Барса. Перед его взором внезапно возникли красивые кошечки, игриво задирающие свои хвосты. Король кошек уже было потянулся к одной из них, когда сладкое видение взорвалось тысячью выстрелов фейерверков.

«А келлоин-то — мощная штука! — с некоторым удивлением отметил про себя Барс. — И чего я раньше им брезговал...»

Кот вновь повернулся на другой бок, поджав под себя передние лапки. Да уж, напиться валерьянки с мощным наркотиком, а потом валяться на мягкой перинке — что могло быть лучшим развлечением для кота, пусть даже и такого огромного, как Барс?!

Так, какие у нас там ещё насущные проблемы? Француз и Адольф? Да, тут, похоже, назревает самая настоящая война! Толстяку не нравится, что фашист торгует на его территории, Адольф считает, что эта территория принадлежит ему по праву... Тут без непосредственного вооружённого вмешательства уж точно не обойдётся! За Адольфом стоит орда скинхедов-отморозков, за Французом — армия бездумных роботов — в общем, ситуация накалена до предела! Раньше их хоть как-то Дриксон мог удержать от откровенного противостояния, но теперь, когда старый Генри мёртв, едва ли что-то может остановить этих двоих. Хотя...

А если Барсу взять на себя роль погибшего Дриксона? Мак Грейну едва ли удастся это сделать, в связи с тем, что вампиров в корпорации «Скинни» не уважают; Найтона, когда тот станет заменой своего отца, едва ли кто-то послушает; а вот его, Барса послушать вполне могут. Король кошек пользовался большим авторитетом и у Француза, и у Адольфа. Только вот...

А оно ему, Барсу, это надо? Уговаривать Француза, вещая ему о том, как хорошо жить в мире и согласии; нянькаться с этим солдафоном Адольфом, лишь бы тот только не начал войну (а войну начать мог, конечно, он); работать на два фронта, только бы сохранить хрупкий мир, висящий на ниточке... Спрашивается, зачем? Что ему даст перемирие Француза и Адольфа, пусть даже и очень долгосрочное?

Гораздо больше Королю кошек могла дать их война.

В случае реального наступления выяснения отношений между корпорациями «Техно» и «Скинни» (а это, похоже, неизбежно) акции упадут в цене и у тех, и у других. Кому охота платить свои деньги тем, кто, не найдя слов дипломатии, начал палить друг по другу? Да единицам! А если он, Барс, при этом сладко помяукает где следует, то все ушедшие от двух борцов акционеры спокойно себе придут к нему. А потом, когда один из этих драчунов — Адольф и Француз — всё-таки раздавит другого, то Король кошек просто добьёт изнурённого длительной войной соперника.

И всё! Барс со всех сторон в выигрыше!

Король кошек свернулся клубочком и громко заурчал — что называется, запел песенку.

Жизнь была прекрасна!

— Я твоим «завтра» уже по горло сыт!

Высокий, до ужаса худощавый владелец хостела с дешёвым имплантом правого глаза злобно смотрел на Леонарда Милье. Казалось, что в этом сером, убогом заведении со слегка покосившейся крышей, хозяин хостела чувствовал себя настоящим королём.

И, в общем и целом, не безосновательно.

— Всё будет в порядке! — Леонард попытался успокаивающе выставить вперёд руки перед напором грозного собеседника. — Джим, я скоро устроюсь на работу и тогда всё тебе верну — всё, до последнего цента!

— Да-да, всё та же песнь слышна мне уже который год! — Джим, уже весь раскрасневшийся от гнева, принялся размахивать руками. — Что, Леонард, думаешь, ты один такой умный, кто думает, что если бестолковому владельцу хостела лапши на уши навешать, то он и поведётся на всё — так, что ли? Да у меня каждый третий посетитель так думает! И знаешь, скольким таким умникам удалось обвести вокруг пальца старину Джима? Ни одного!

— Джим, ну пойми меня! — проговорил Милье. — Я ведь действительно ищу работу. Я ни какой-нибудь там алкаш или наркоман! Я ищу работу, и рано или поздно я её найду, во что бы то ни стало, и тогда...

— Да, а ещё раньше второй приход Христа свершится! — владелец хостела уже орал на своего собеседника. — Не держи меня за дурака, Милье! Мне тут за все мои годы работы рассказывали и не такие сказки!

— Джим, ну пожалуйста! — сказал Леонард, глядя в единственный глаз владельца хостела. — Ты же ведь прекрасно знаешь, что я — бывший заключённый. И прекрасно знаешь, насколько трудно таким, как я найти место в этом мире после пятнадцати лет тюрьмы. Подержи меня хотя бы недельку! Я всё верну, даже заплачу больше, только...

— Вот именно! — проорал Джим. — Ты ещё и бывший зэк! Грош цена всем твоим словам, уголовник! Я никогда не доверял пьяницам, наркоманам и зэкам, таким, как ты! В общем, слушай сюда, Леонард! Либо ты сейчас мне платишь, либо уходишь, понял? А если думаешь, что ты сумеешь со мной справиться в рукопашной — учти, мой палец сейчас расположен на тревожной кнопке. Стоит тебе только рыпнуться, и я нажму на неё! А потом сюда прибегут полицейские и тогда... Моли Бога, чтобы я не подал на тебя в суд, Милье! А то снова окажешься за решёткой, понял?

Леонард молча, с печальной улыбкой на устах, кивнул Джиму в ответ и пошёл к выходу из хостела. Нет, он, конечно, мог ещё пасть на колени перед Джимом и умолять его о хотя бы какой-нибудь поблажке. Но этого Милье делать не стал. Во-первых, взыграла природная гордость. А во-вторых — едва ли это принесло бы хоть какой-то эффект. Уж слишком непреклонным был владелец хостела. Получилось бы, что Леонард просто зря унизился. А это уж совсем ни к чему.

Милье оказался на ночной улице Хротцбера. Неоновые витрины — красные, розовые, зелёные — миллионы огней освещали мокрый от вечного дождя асфальт. По автострадам куда-то спешили дорогие автомобили. Откуда-то сверху сладкий женский голос вещал о том, как классно пить «Драг-колу». Леонард поднял голову. На огромном мониторе молодой красивый парень жадно наслаждался коричневым напитком.

«Хм, „Драг-кола“! — с некоторой грустью подумал Леонард. — Подумать только, ещё когда я сел в тюрьму, она была на пике популярности! Сколько лет прошло — и вот, пожалуйста, она вновь в деле! Владельцы этой компании заключили сделку с Дьяволом, не иначе...»

Милье огляделся по сторонам. Ночь уже затянула небо темнотой. Дождь ещё не лил, но это могло измениться с минуты на минуту. Необходимо было срочно найти укрытие на ночь.

И дождь здесь был последним источником опасности.

Сколько скинхедов, сколько Хейтеров бродят по ночному городу! Леонард освободился сравнительно недавно, но он уже был наслышан о ночных бандах. И уж кого-кого — а полночных бомжей, которые ночуют на улице (за которых никто и не вступится, если что), эти отморозки уничтожат первыми.

На глаза Милье попался огромный мусорный бак. Да, это укрытие ему подходило, пожалуй, идеально. Конечно, внутри жутко воняло, но лучше уж жить в извечной вони, чем быть убитым ночными отморозками!

Леонард открыл крышку бака и с лёгкостью запрыгнул внутрь. Почти мгновенно он забылся крепким сном — он не спал почти что полтора дня.

Полил проливной Хротцберский дождь...

Алистеру Смулзу не было страшно. Алистер Смулз был просто в ужасе.

И на это были веские причины.

Ведь сейчас он в сопровождение одного только Троя стоял в самом сердце вампирского стана. Или же Хротцберского отдела корпорации «Вампо», называйте это, как хотите.