— Давай поедем домой, — наконец сказал он, убирая прядь волос с моего лица и смахивая слезы с моих щек. — Тебе нужно немного успокоиться.

Я кивнула, хотя и не была уверена, что могу успокоиться так просто. Дорога казалась бесконечной, и всё это время я пыталась справиться с тем, что мне пришлось увидеть и пережить. Андрей держал меня за руку. Пьетро, ничего не спрашивая, обеспокоенно смотрел на меня.

Когда мы наконец прибыли на виллу, я всё ещё была в состоянии глубокой растерянности и боли. Андрей взял меня за руку и, не говоря ни слова, повел в дом. Мы прошли через холл, мимо гостиной, где горел приглушенный свет, и поднялись по лестнице на второй этаж.

Андрей открыл дверь в мою комнату, провел меня до ванной и мягко подтолкнул меня внутрь. Вода в душе уже тихо шуршала, когда я осознала, что он готовит ее для меня. Андрей помог мне сесть на край ванны, и, не говоря ничего, стал осторожно стягивать с меня обувь и одежду, будто я была маленьким ребенком, нуждающимся в заботе. Я не сопротивлялась, я знала, что сейчас — это единственный человек на земле, с которым я в безопасности.

Когда теплая ванная была готова, я, оставаясь в нижнем белье, залезла в нее полностью. Сначала я вздрогнула от резкого ощущения теплоты, но затем почувствовала, как вода постепенно вытесняет из меня напряжение.

Андрей остался рядом, наблюдая, как вода смывает с меня слёзы и боль. Его присутствие было спокойным и надёжным, он не спешил, давая мне время справиться с эмоциями.

— Али, — тихо сказал Андрей, присаживаясь рядом на пол, — Всё будет хорошо.

— Андрей, — ответила я, посмотрев ему прямо в глаза, — Я ненавижу Италию. Каждый день здесь со мной происходит что-то, что разбивает мои сердце и душу.

— Дело не в Италии, Али, — грустно сказал Андрей, — А в людях. Ты просто еще не научилась защищаться.

— А ты? — спросила я Андрея, — Ты научился?

— Немного, — сказал Андрей, — Но лучше всего я научился сбегать.

После этих слов мы оба улыбнулись. Я посмотрела на него сквозь капли воды и слез. Его глаза выражали такую искреннюю заботу, что я вдруг почувствовала, как боль отступает хотя бы на мгновение. Андрей протянул мне руку, и я слабо сжала его пальцы, благодарная за его поддержку.

На следующее утро я проснулась с ясной целью. Боль и слёзы прошлой ночи как будто бы отошли на второй план, оставив только твердое решение — больше не позволять себе быть уязвимой. Как вчера сказал Андрей, все дело в том, что “я не научилась защищаться”. Что ж, Италия, я научусь!

Первым делом я взяла телефон и, без колебаний, заблокировала Тимура. Это было символичным актом — раз и навсегда закрыть дверь в отношения, которые, как оказалось, были лишь иллюзией. Сделав это, я почувствовала легкость, как будто сбросила с плеч груз, который тянул меня вниз.

Я решила не тратить больше времени на сожаления и печаль. Встав с постели, я быстро оделась и направилась на кухню. В доме было тихо, все еще спали, и даже Клаудия еще не проснулась.

Это утро стало моим временем — временем наедине с собой и своими мыслями. Я приготовила себе несколько бутербродова и заварила кофе на кухне, после чего позавтракала в одиночестве. Странно, но мне даже понравилось это чувство — возможность побыть наедине с собой, без лишних разговоров и вопросов.

После завтрака я вернулась в свою комнату и принялась за работу. Переводы книг отвлекали меня. Каждое слово, каждое предложение — всё это становилось моим способом уйти от воспоминаний обо всех событиях последних дней. Я полностью погрузилась в работу, забыв обо всём остальном.

Часы пролетели незаметно. Стрелки на часах уже перевалили за полдень, когда я услышала стук в дверь. Это был Андрей.

— Входи, — сказала я, не отрывая взгляда от экрана ноутбука.

Андрей тихо вошёл в комнату, но не сразу заговорил. Я почувствовала его присутствие и подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. В его глазах были беспокойство и настороженность, как будто он не был уверен, в каком состоянии я нахожусь после вчерашнего.

— Как ты? — наконец спросил он, присаживаясь на край кровати.

— Лучше, — ответила я честно, откинувшись на спинку стула, — Я много думала… И решила, что пора прекратить быть слабой. Мне нужно научиться защищаться, как ты.

Андрей слегка нахмурился и улыбнулся, но в его глазах мелькнула искра понимания.

— Это не так просто, как может показаться, — сказал он, немного склонив голову на бок, — Защита — это не только физическая сила. Это состояние ума, готовность противостоять всему, что может прийти.

— Я знаю, — твёрдо ответила я, глядя ему прямо в глаза, — Но я хочу попробовать. И, кажется, у меня есть отличный учитель.

Андрей некоторое время молчал, оценивающе разглядывая меня, словно взвешивая, готова ли я к тому, что попросила.

— Хорошо, — наконец сказал он, — Если ты действительно этого хочешь, то я, как “хороший учитель” поделюсь с тобой первым правилом.

— И каким же? — улыбаясь ответила я.

— Первое правило — никогда не быть голодным.

Мы засмеялись.

— Серьезно, Али, — продолжил Андрей, — Я опять не видел тебя на завтраке. Обед уже прошел, а ты все еще не выходишь из комнаты.

— Я рано встала и позавтракала, — сказала я и ощутила, что действительно голодна, — Я сейчас схожу на кухню и найду что-нибудь.

— Нет, идем со мной, — сказал Андрей и встал с кровати.

— Андрей, — начала я и почувствовала, как мое смущение вгоняет меня в краску, — Послушай, мне не очень нравится это. Все сотрудники едят отдельно. А я ем с вами и еще я столько времени провожу с тобой. И ты слишком много внимания мне уделяешь. Мне кажется, что они на меня косо смотрят, и я понимаю, почему.

— Али, — начал Андрей, — Но, так сложились обстоятельства. И, переводчик должен находиться все время рядом, на всякий случай.

— Но ты же сам понимаешь, что я не перевожу сейчас ничего, — я улыбнулась, — И ты просто ищешь оправдания и причины.

— Да, — ответил Андрей, — Но мне нравится проводить с тобой время.

— Через пару дней ты уедешь, а я останусь, — сказала я, — И мне будет сложно наладить отношения с персоналом. Андрей, пожалуйста, не выделяй меня среди них.

Андрей глубоко вздохнул.

— И мне тоже нравится проводить с тобой время, — добавила я, — Но нам не обязательно проводить его у всех на виду.

Андрей еще раз посмотрел на меня, сделал паузу и сказал:

— Хорошо. Если тебе что-то понадобится, ты знаешь, где меня найти. А сегодня вечером предлагаю посмотреть фильм.

Я кивнула в ответ, чувствуя себя немного легче после этого разговора. Андрей улыбнулся и направился к выходу, но остановился в дверях.

— И ещё, — сказал он, обернувшись. — То, что произошло вчера — это не твоя вина. Не забывай об этом.

Я решила, что обед и ужин стоит провести в компании остального персонала. Мы все собрались на кухне — ели вместе, смеялись, обменивались историями и чувствовали себя одной большой семьёй. Мне казалось, что Клаудия и Пьетро стали хуже ко мне относиться, но сейчас, за обеденным столом, они искренне переживали и сочувствовали мне. Эта простота и искренность наполнили меня чем-то большим, и я уже не чувствовала себя так далеко от дома.

Все остальное время я провела за работой. Мне хотелось как можно скорее закончить перевод и вернуться к Марьяне. К слову говоря, я не видела ее уже несколько дней. Но, мне кажется, что она почти не бывала на вилле, я видела рано утром, как ее машина отъезжает от виллы и поздно вечером, как возвращается.

Я почти собиралась спать, когда в дверь снова постучали. Я была уверена, что это Пьетро принес мне беруши, так как я пугалась каждого шороха и постоянно просыпалась ночью. Но дверь неожиданно открылась, и на пороге появился Андрей с коробкой пиццы и бутылкой вина в руках. Его взгляд был хитрым, а улыбка расплылась по всему лицу.