— Не торопись, — отвечает он. — Виторрия будет только рада компании.

Только после этого я встречаюсь взглядом со Стефано, которого удерживают Эмилио и Вито.

— Отвезите ублюдка на склад. Я разберусь с ним позже.

Они кивают, а затем запихивают его во внедорожник.

Глядя на Томми, я приказываю:

— Возьми команду людей и отправляйся на Сицилию. Доставь мне Четтину Ферраро и семью ди Белла живыми. Убеди их, что они едут на свадьбу.

Я хочу лично сообщить им новость о том, что они умрут. Хочу насладиться их страхом перед тем, как их убьют.

Покончив со всеми приказами, я забираюсь на заднее сиденье и заключаю Габриэллу в объятия.

Она дрожит как лист во время бури, и я стараюсь не прижимать ее к себе слишком крепко.

Карло садится за руль, а Ренцо занимает пассажирское сиденье.

— Я сообщил в клинику, что мы едем, — говорит он, бросая мне сумку для оказания первой помощи.

Я быстро открываю сумку и, достав антисептические салфетки, убираю одежду в сторону, чтобы добраться до колотой раны на боку Габриэллы.

Как только мне удается очистить рану настолько, насколько это возможно на заднем сиденье гребаного внедорожника, я беру марлю и, плотно прижав ее к ране, приказываю:

— Придержи ее рукой.

Она делает, как я говорю, пока я достаю пластырь и заклеиваю ее рану. После мне требуется несколько секунд, чтобы стереть следы от скоб на ее животе, где была прикреплена та гребаная бумага.

— Я в порядке, — бормочет она. — Я могу продержаться, пока мы не доберемся до клиники.

Я только киваю, взяв Габриэллу за подбородок и приподнимаю ее лицо, чтобы она посмотрела на меня.

Наши взгляды встречаются, и я с большой гордостью смотрю на свою женщину.

В этот момент, прикасаясь к ней, я осознаю, что Габриэлла — самый опасный человек, с которым я когда-либо сталкивался. Она обладает властью контролировать меня.

— Ti amo¹⁶, mia regina, — шепчу я, чертовски радуясь, что снова могу сказать ей эти слова.

— Ti amo, mio re.

Я вижу, что она с трудом держит себя в руках, и от этого у меня замирает сердце.

— Все в порядке, — бормочу я. — Тебе больше не нужно быть сильной. Я здесь.

Она качает головой и смотрит на Ренцо и Карло. И в этот момент она словно забывает о своей травме, расправляет плечи и гордо поднимает голову, не желая показать свою слабость перед ними.

Глава 40

Габриэлла

Мне разрешили быстро принять душ, прежде чем медсестра обработала мои раны.

Я сижу на краю больничной койки и стискиваю челюсти, наблюдая, как Дамиано разговаривает с врачом.

Я просто хочу побыть наедине с мужем.

Каким-то образом мне удается сохранять нейтральное выражение лица, пока я изо всех сил стараюсь не дать своим эмоциям выйти из-под контроля.

Наконец медсестра уходит, и я соскальзываю с кровати. Несмотря на то, что мои ноги ободраны и болят от бега босиком по проклятому лесу, я подхожу к окну и опускаю жалюзи.

— Завтра утром я сразу же отвезу ее домой, — слышу я, как Дамиано говорит доктору, пока я осторожно возвращаюсь к кровати.

Я кладу правую руку на белые простыни и судорожно вздыхаю.

Я слышу, как закрывается дверь, и бросаю взгляд на Дамиано, чтобы убедиться, что мы одни.

Я еще раз вздыхаю, а затем травма, которую мне пришлось пережить, сотрясает мое тело.

Дамиано придвигается ближе ко мне, и когда его пальцы обвивают мою шею, я уже не могу сдерживать рыдания.

Каждое пережитое унижение, боль, холод и страх превращаются в беспорядочный вихрь эмоций в моей груди. И тогда с моих губ срывается прерывистый крик.

Дамиано осторожно притягивает меня к себе и, прижимая к груди, старается не задеть ожоги на моей спине.

Я чувствую его знакомый запах.

Чувствую тепло его тела.

И, наконец, перестав быть сильной, я ломаюсь в его объятиях.

— Я держу тебя, amore mia¹⁷, — говорит он.

Я поднимаю руку и сжимаю его рубашку в кулак, пытаясь дышать сквозь рыдания.

Он просто обнимает меня, предоставляя мне безопасное место, где я могу выплакаться из-за того, что со мной сделали.

Они не сломили тебя. После всего, что тебе пришлось пережить, ты стала еще сильнее.

Дамиано целует меня в висок, затем шепчет:

— Я здесь, мой маленький огонек. Ты в безопасности.

Когда мне удается успокоиться, я шепчу:

— Я так боялась, что больше никогда тебя не увижу.

Он немного отстраняется и наклоняет голову, чтобы встретиться со мной взглядом. Большими пальцами смахнув слезы с моих щек, он говорит:

— Я всегда приду за тобой.

Видя брызги крови на его лице и шее, я беру его за руку и тяну в сторону ванной. Я нахожу мочалку и смачиваю ее под струей воды.

Когда я подношу ее к его шее и начинаю стирать с него кровь, он бормочет:

— Не беспокойся об этом. Я приму душ, пока ты будешь отдыхать.

— Позволь мне сделать это, — шепчу я хриплым от слез голосом.

Оттерев его кожу от всей этой крови, я бросаю мочалку в раковину.

Склонив голову, я спрашиваю:

— Тетя Грета выжила?

Дамиано медленно выдыхает.

— Нет.

Dio.

Я закрываю лицо руками, когда мое сердце сжимается от сильной боли.

Нет.

Дамиано снова прижимает меня к своей груди, когда меня охватывает печаль.

Не в силах смириться с тем, что ее больше нет, я выдавливаю из себя слова:

— Нет. Dio. Только не тетя Грета.

Она была так полна жизни и любви.

Как мне пережить, что первого человека, который обнимал меня, проявлял ко мне хоть какую-то любовь, больше нет?

Мы никогда больше не почувствуем ее тепла. Никогда не услышим ее смех.

— Мы также потеряли Херардо и Марту, — говорит Дамиано.

Я снова начинаю плакать, подавленная теми потерями, которые мы понесли.

Дамиано осторожно поднимает меня и, неся обратно в комнату, садится в кресло.

Его рука касается ожогов на моей спине, отчего я вздрагиваю.

— Оседлай меня, — приказывает он.

Я делаю то, что мне велено, и, прижавшись лицом к его груди, оплакиваю потерю людей, которых успела полюбить за такое короткое время.

— Ш-ш-ш, amore mia, — шепчет он. — Я здесь.

Меня бросает в жар, когда я перестаю плакать и просто лежу неподвижно на его груди.

Таков мир, в котором мы живем. Мы любим и теряем.

Каким-то образом мне удается закрыть глаза и отключиться от всего на некоторое время.

Через какое-то время дверь открывается, и я слышу голос Карло:

— Я принес тебе кое-что из одежды из дома на Манхэттене.

— Спасибо, — бормочет Дамиано. — Пусть Эмилио приедет в клинику, чтобы ты мог немного отдохнуть.

Я оглядываюсь через плечо и вижу, как Карло качает головой.

— Я не уйду. Буду прямо у палаты.

— Карло, — говорю я, когда он начинает разворачиваться. Когда он смотрит на меня, я продолжаю: — Я очень сожалею о твоей потере.

Он кивает и закрывает за собой дверь, уходя.

— Хочешь перебраться на кровать, чтобы поспать, пока я приму душ? — Спрашивает Дамиано.

Я киваю и слезаю с его колен. Он берет сумку, которую принес Карло, и, когда я иду за ним в ванную, вопросительно смотрит на меня.

— Я просто хочу почистить зубы.

Дамиано ставит сумку на закрытую крышку унитаза и достает зубную щетку и пасту для меня.

Я беру их у него, и пока чищу зубы, он включает краны в душе.

Я смотрю, как он раздевается, а затем полощу рот. Заглянув в сумку, я с удивлением вижу, что Карло положил для меня атласный халат. Я быстро снимаю больничный халат, а затем надеваю свой. Нижнего белья здесь нет, но я не стану надевать больничное белье.

Почувствовав себя немного лучше в своем халате, я окидываю взглядом тело Дамиано и, убедившись, что он никоим образом не пострадал, возвращаюсь к кровати и сажусь на край матраса.

Я слушаю, как Дамиано двигается в ванной, пока смотрю на красные ссадины вокруг своих запястий.