Я пригляделся, настраивая фокусировку бинокля.

Оттуда в нашу сторону медленно двигался паровоз. Спереди и сзади от него были пристёгнуты крытые вагоны, потом по два открытых, на ближнем к локомотиву стояли броневики, а на крайних расположились бойцы, закрывшиеся от нападения деревянными ящиками.

Впереди этого чудовища, прямо по путям плотным строем брела группа безоружных людей, около двух сотен человек. Их кольцом окружала вооружённая охрана. Судя по разномастной одежде, это были наёмники.

А вот и заложники.

Я отдал бинокль стоявшему на дозоре офицеру и машинально подкрутил правый ус.

— А ваш капитан крайне дерзок, — сказал я, ни к кому конкретно не обращаясь. Улыбнулся и добавил: — Предчувствую хорошую драку.

Моё тело взбодрилось от выброса адреналина. Мне нравилось это чувство. Я никогда не считал себя адреналиновым наркоманом, но, видимо, молодое тело, в которое я попал в этом мире, требовало иного. А вот по духу приключений я со своим реципиентом был точно на одной волне.

Что забавно, когда мы покидали купол разведчика, я всё-таки умудрился его сломать.

Но как?

Сабли из ножен я не вынимал, арок прохода ими не касался, а всё же разрушил.

Разведчик для порядка повозмущался, но буквально через мгновение сотворил новый защитный купол. Магический колпак отрезал нас от разведчика, и я перестал слышать изощрённую солдатскую брань, которой тот сопровождал свои действия.

Руководитель нашей группы недовольно прищурился. Стало понятно, что если бы не нехватка людей у капитана Гаврилова, он бы точно не сдержал себя и высказал бы всё, что думает обо мне и моих людях.

Через два часа мы прибыли на место запланированной засады. Здесь железная дорога огибала заросший лесом холм, с другой же стороны зеленел луг. Поэтому врагу некуда было скрыться, если засада организована правильно. В капитане я уже не сомневался — Гаврилов, словно заправский дирижёр перед концертом, давал распоряжения. Его уверенность и решимость передавались и остальным.

Вскоре капитан пригласил к себе на контрольное совещание всех руководителей боевых групп, а также меня, как представителя гражданских, переданных в усиление группы Иванова.

План капитана был смелый, нахальный и самоуверенный. Одним словом, дерзкий. Он планировал резким ударом отбить пленных, а сидящим в составе боевикам навязать отвлекающий бой, не давая им высунуться из состава. Таким образом основной наш костяк вместе с пленными должен был добраться до реки Чусовой, в том месте она протекала буквально в трёх километрах.

Пока Крупский с наёмниками и дружиной очухается и выдвинется на помощь, мы с освобождёнными заложниками на связках молевого леса, приготовленных для сплава по реке в город Пермь, должны были подняться чуть выше по течению. Маскировку от возможных часовых, а также скорость передвижения связок брёвен по воде должны были обеспечить маги воды и воздуха. В десяти километрах речка вплотную подходила к грунтовой дороге, не контролируемой дружиной князя. Мы должны там высадиться и как можно быстрее добраться до Чусового.

Небольшая группа магов земли и огневиков во главе с капитаном Гавриловым должна была сначала отвлечь на себя силы, находившиеся в составе. А затем, догнав нас у реки, прикрывать отход с освобождёнными заложниками.

Минут через пять после импровизированного совещания наша группа заняла отведённое место. Ждать, судя по данным наблюдателей, нам предстояло немало, минут сорок. Время тянулось крайне медленно.

— Что думаешь? — спросил меня Гаврилов-младший, подсев ко мне поближе.

— О чём?

— О плане Филиппа.

— Он дерзкий, — я оскалился, — в плане твоего брата много завязано на разведданных.

— Думаешь, он ошибся, что взялся за это малыми силами?

— А ты сам как думаешь? — я посмотрел в глаза подпоручика Анатолия.

Прежде чем ответить, Гаврилов младший многозначительно отвёл взгляд в сторону железнодорожных путей.

— Не знаю, но мне первый раз так тревожно, — он повернулся ко мне. — Мне кажется, брат просчитался.

— Идут, вот они, родимые! — раздался возбуждённый голос штабс-капитана Иванова.

Я повернулся и увидел выходящих из-за поворота наёмников, а за ними заложников, идущих по шпалам.

Два часа дня. В сорока километрах от города Чусового.

— Что-то заложников многовато, — задумчиво произнёс Иван Давыдов, оглядывая приближающийся к нам караван.

Я присмотрелся, стараясь прикинуть количество. Да, здесь их сотен шесть, не меньше. Но откуда? Ещё недавно я в бинокль видел не больше двухсот.

— Было меньше, — ответил я Ваньке и повернулся к руководителю группы, стоящему рядом.

Тот напряжённо смотрел в бинокль, разглядывая появившуюся из-за поворота колонну.

— Может, это даже к лучшему, наёмникам Крупского будет сложно охранять всю толпу, — сказал Давыдов, почёсывая щетину на подбородке.

— Похоже, ты был прав, — Иванов протянул мне бинокль. — Посмотри.

— Я прав? Не понял.

— Когда сказал, что наш капитан крайне дерзок, и что предчувствуешь хорошую драку. Так вот, посмотри, драка походу будет просто превосходная.

Я взял бинокль и начал рассматривать приближающуюся колонну. Количество заложников увеличилось, а вот наёмников, охраняющих их по бокам, осталось примерно столько же — около двадцати человек.

— Почему заложники не попытались сбежать? — поинтересовался я у штабс-капитана.

— Ошейники видишь?

— Вижу.

«Антон, — обратился я к своему реципиенту, — что-то я у тебя в памяти ничего подобного не нахожу».

«Так и не найдёшь, это, наверное, какие-то новые технологии, применяемые в колониях».

— Что это за ошейники? — спросил я у штабс-капитана.

— Это новая разработка мануфактуры Пестова. Применяется для подавления воли, а также для полной блокировки магии у дворян.

— То есть, если надеть этот ошейник на человека, он станет легкоуправляемым болванчиком?

— Да, именно для этого ошейник и нужен.

— Но зачем? Неужели мало сословного разделения, зачем Российской империи рабы? Мы же не Халифат. К тому же, у нас есть холопы, что, по сути дела, те же рабы.

— Эта разработка делалась для конвоирования особо опасных заключённых и пленных в колониях.

— Откуда тогда такое количество ошейников у князя Крупского здесь, на большой земле?

— Первую их партию сейчас как раз перевозили в Петербург на оружейном поезде.

— Чёрт, — невольно вырвалось у меня, — но откуда вы знаете об этом?

— Не забывай, пограничная стража — это тебе не простые войска, а элита. А мы разведка этой элиты, так что знаем многое.

— Крупский, похоже, тоже знал, — я недовольно поморщился.

«Знаешь, Антон, а Крупский, видимо, специально спешил сюда», — заметил Антон.

«Ну, это понятно, перекрыв железнодорожную артерию, ведущую к телепорту, он отрезал большую землю от колоний. А с учётом смуты, разразившейся в столице, он тут закрепится и будет диктовать условия».

«Это-то как раз на поверхности, и здесь более-менее его действия понятны, я сейчас про другое», — сказал Антон.

«Про новую разработку мануфактур Пестова?» — уточнил я.

«Ага, именно про неё. Не находишь странным то, что первая поставка оказалась полностью в руках у Крупского? А ещё и брони вагонов в оружейном поезде не оказалось», — продолжал нагнетать Антон.

«Есть над чем подумать», — согласился я.

Я потёр глаза и опять начал рассматривать приближающийся к нам состав и идущих по рельсам заложников.

Нас разделяло не больше полукилометра. Через бинокль легко можно было рассмотреть лица и одежду людей.

— Антон, ну что там? — поинтересовался у меня Гаврилов-младший.

— Что вы там со своими друзьями-офицерами из Пермского военного округа планировали сделать на этом берегу?

— Ты про разведку? — уточнил он у меня.

— По разведке у вас уже давно информация имеется, — я улыбнулся, — или тебе брат не передал все нужные данные?