Толя зашевелился рядом со мной, переступая с ноги на ногу.

— Можешь не отвечать, и так всё понятно. Я сейчас про другое, вы, вроде, хотели крестьян отбить.

— Они разве среди этих пленных? — удивился младший подпоручик Гаврилов.

— Ага, здесь они. Теперь к большой группе из служащих ИЖД и пассажиров поездов добавилось около четырёхсот крестьян и холопов.

— А женщины и дети там есть?

— Да.

Толик сорвался с места, поспешив сообщить хорошую новость своему приятелю Виктору Борзых.

Так, с заложниками и их немногочисленными сопровождающими всё понятно. А что там с составом?

Я мог разглядеть лишь дым, поднимающийся от паровоза. Крытый вагон, прицепленный перед паровозом, мешал рассмотреть, что было за ним. Надеюсь, сзади всё осталось так же, как было, когда я смотрел на состав два часа назад с вершины холма.

Спереди же ситуация изменилась, нельзя сказать, что кардинально, но всё же. Броневик по-прежнему стоял на платформе, он лениво поворачивал своим дулом, направленным на верхушку холма. Как раз под этим холмом мы и устроили засаду.

Перед вагоном с броневиком были пристёгнуты четыре вагона с большими деревянными ящиками, сложенными в защитные сооружения. Народу здесь явно стало больше, навскидку человек сорок.

Итого примерное количество бойцов больше восьмидесяти, если позади паровоза ситуация осталась как два часа назад. Хотя в двух крытых вагонах могли быть ещё отдыхающие после дежурства бойцы.

Пока же соотношение сил получалось один к трём, то есть на одного штурмующего три обороняющихся.

— Да, капитан ваш очень отчаянный человек, — я мотнул головой, чтобы убрать волосы, свалившиеся на лицо.

— Это точно, — задорно улыбнулся Иванов, — готовьтесь, как только я дам сигнал, начинаем действовать согласно плану Гавра, — он ещё раз посмотрел на приближающуюся колонну, — минут десять у вас ещё есть, а я пока своих бойцов на боевой лад настрою.

По обе руки от меня стояли приятели. Они явно нервничали: стрелок Иван то и дело возводил курок у револьвера в кобуре, а Семён поглаживал лезвие топора, что-то приговаривая себе под нос.

Вскоре к нам подошли младшие офицеры из Пермского гарнизона: водник Анатолий Гаврилов и огневик Виктор Борзых.

— Я надеюсь, что ошибся, — сказал мне Гаврилов-младший.

— По поводу? — я не понял, что он этим хотел сказать.

— Я о своём плохом предчувствии, — Анатолий отвёл взгляд в сторону. — Надеюсь, оно обманывает меня.

— Соберись, — я похлопал Анатолия по плечу. — Прорвёмся.

Я повернулся к своим спутникам: надо было как-то взбодрить их.

— Ребята! — окликнул я их.

Пускай. С двумя магами, даже второго уровня, шансы на выполнение поставленной задачи будут выше, чем без них.

Перед собой они видели молодого парня двадцати трёх лет, находившегося в отличной физической форме, но тянулись ко мне не только благодаря харизме Антона, а потому что чувствовали уверенность и спокойствие, которые я излучал.

В своём мире я множество раз планировал диверсии и участвовал в них. Иногда и с более значительным перевесом сил не в мою пользу. Я всегда выходил из тех ситуаций с победой. Вот и сейчас другого варианта даже не рассматривал.

Мы встали в круг, положив руки друг другу на плечи. Наши взгляды были направлены друг на друга.

— Держимся вместе и не забываем прикрывать друг друга, — уверенно сказал я.

Ребята одобрительно закивали.

— Кто надерёт больше задниц, тому ведро лучшего пива и самую горячую девчонку, какую только сможем найти в Чусовом. Согласны?

— Да! — услышал я дружный ответ.

— Ну тогда вперёд! Мы же порвём врагов?

— Да! — снова услышал я.

Маги-воздушники отрезали заложников от сопровождающего их состава, поставив непроницаемую стену. Энергии эта штуковина требовала колоссальной. По плану капитана уже через несколько минут нас здесь не должно было быть.

С людьми, охраняющими заложников, разделались быстро. Несколько мощных ударов магии снесли им амулеты защиты, а потом к работе подключились два мага жизни, которые попросту усыпили бойцов Крупского.

С нашей стороны всё прошло на удивление легко: сопротивление оказали лишь два мага, стоявшие в конвое.

За магической стеной слышался активный бой. Взрывающиеся огненные шары, содрогание земли. Вой ветра с раскатами грома дополняла непрекращающаяся какофония от выстрелов. До нас доносился треск пулемётов с броневиков.

Капитан Гаврилов грамотно отвлекал на себя силы врага.

Мы должны были уже уводить пленников, но их ошейники подчинения неожиданно застопорили нас. Заложники Крупского даже не думали двигаться. Они стояли, словно тупые куклы, ожидая приказа, уставившись куда-то вперёд.

Люди Иванова и ещё одного штабс-капитана пытались разобраться, как снять ошейники с пленных, но им это не удавалось.

Я подошёл к группе заложников, где стоял мужчина лет сорока пяти в форме сотрудника ИЖД. Поднёс лезвие клинка к его ошейнику. Пленник в тот же миг кулём свалился на землю.

— Воды… — жалобно проскулил он.

— Семён, — позвал я ближайшего приятеля, — дай человеку напиться.

Он сноровисто отцепил флягу от висевшего на плечах рюкзака, отвинтил крышку и помог мужчине.

— Судя по кителю, ты с оружейного поезда? — поинтересовался я, рассматривая форму пленника.

— Да, — сказал он, откашливаясь.

Мужчина посмотрел по сторонам, увидел своих сослуживцев и других заложников. Затем испуганно посмотрел на меня, а его руки неуверенно потянулись к шее. Он нащупал на ней магический обруч и начал часто дышать.

— Успокойся, я не причиню тебе вреда, — сказал я как можно дружелюбнее.

Мужчина посмотрел на меня, потом на клинок, который по-прежнему был рядом с его шеей.

— Тогда зачем тебе это? Убери оружие, — с надеждой в голосе попросил он.

— Ну как знаешь, — я отвёл саблю в сторону.

С лица заложника в тот же миг схлынули все эмоции. Он поднялся с земли и встал в ту же позу, что и другие пленные.

— Что тут у вас происходит⁈ — к нам подлетел штабс-капитан Иванов.

— Ему как-то удалось вывести из состояния зомби вот этого пленного, — ответил один из бойцов.

— Как у тебя это получилось? Ты можешь повторить?

— С лёгкостью, — я подкрутил левый ус и едва коснулся ошейника пленного. Тот начал сваливаться на землю, но совладал с собой и удержался на ногах.

— Пожалуйста, — взмолился он, — не делай так. Я не хочу больше так…

— Как ты это делаешь? — Иванов посмотрел на меня недоверчиво.

— Родовой артефакт, — сухо ответил я.

Штабс-капитан поморщился, так как после моих слов он уже не вправе был что-то расспрашивать. Иванов правой рукой разгладил свою козью бородку, ненадолго задумавшись, потом переключил своё внимание на пленного.

— Я штабс-капитан диверсионно-разведывательного взвода пограничной стражи Чусового, Даниил Иванов. Я здесь для того, чтобы освободить вас. Представьтесь.

— Николай Понамарёв, второй заместитель триста сорок четвёртого поезда, — увидев по-прежнему напряжённый взгляд штабс-капитана, он дополнил, — оружейный поезд.

— Ты знаешь, как отключить ошейники?

Николай испуганно помотал головой, покосившись на мою саблю.

— А кто знает? — продолжил допрос Иванов.

— Не знаю, — он опять помотал головой, — я только знаю, что устройствами контроля были загружены два вагона.

— Где твой начальник? Он точно должен быть в курсе характеристик груза, который вы перевозили.

— Он убит, — заместитель отвёл взгляд в сторону и вниз.

— Жопа! — штабс-капитан шлёпнул ладонью по лбу.

Иванов постоял буквально пару секунд, повернулся к своим подчинённым и начал бодро давать распоряжения.

— Готовимся отступать. Жора, передай Гавру, что мы не можем сдвинуть заложников с места. Его расчёты, что магическая стена, отрезавшая заложников от основных сил конвоиров, разрушит контроль над ошейниками, оказались неверными.