— Вы не справитесь за первую минуту, — ответил я, оглядев его с ног до головы.

На вид лет тридцать пять, ростом около ста восьмидесяти, накачан, плечист, зелёные глаза полны веселья. Типичный самовлюбленный задира, от скуки нападающий на тех, кого считает слабее. Но как он с таким поведением дожил до столь зрелого возраста — непонятно. Обычно таких бестолковых самоуверенных провокаторов убивают до двадцати пяти.

— Оружие боя — клинки, — назначаю я.

— Здесь ваши фокусы не работают, — огрызнулся он, — орудие дуэли в колониях любое, это правило незыблемо.

— Как вам будет удобно, — улыбнулся я в ответ.

Компания покинула бильярдную и направилась в большой банкетный зал.

— Ну что, может, партийку? — поинтересовался я у Ивана, кивая головой на бильярдный стол.

— Скажи мне сейчас, что ты в курсе, от кого получил вызов на дуэль.

Я отрицательно помотал головой, потом выставил шары на стол. Ванька стоял, не двигаясь. Он молча смотрел на меня.

— Играть будем, или как? — я протянул ему кий.

Давыдов взял кий и начал медленно натирать мелом кончик.

— Вань, чёрт тебя подери! Что, блин, с тобой происходит? — не выдержал я и повысил голос.

— Это же был Мамонтов, — он сказал это, по-прежнему натирая кий и смотря куда-то сквозь меня.

— Подумаешь, Мамонтов. Говорят, раньше слоны такие волосатые жили в нашей стране, но потом вымерли.

— Вымерли, — Ванька попытался натянуть улыбку, взгляд его сфокусировался на мне.

— Не думаю, что его стоит опасаться, с виду простой зазнавшийся маг земли.

— Да, — Давыдов кивнул, — маг земли, вот только у него есть один из четырёх известных клинков стихий.

— Играем?

— Минский, ты сумасшедший, — он посмотрел на настенные часы, — тебе до смерти осталось шесть часов, а ты партию в бильярд собрался играть.

Шесть часов вечера. Колония «Павловск». Павловский вокзал.

— Партия, — сказал я, глядя на Ивана.

— С тобой просто невозможно играть, — Давыдов прищурился, — вот скажи, как тебе удаётся так спокойно держаться?

— Вань, а ты всегда так скверно играл или это стресс действует? — подмигнул я другу, надеясь приподнять настроение.

— Псих, ты что, специально мои вопросы игнорируешь? — он положил кий на стол. — Больше не хочу с тобой играть.

— Ну и ладно, с меня, похоже, тоже хватит. Надо Семёна найти, а то он до нас из ресторана так и не дошёл.

Ванька направился в сторону большого банкетного зала, но я его одёрнул, мотнул головой в сторону двери, ведущей на улицу.

— Пойдём подышим, — предложил я.

Осмотрел напоследок большой бильярдный зал — здесь было минимум столов двадцать. За полтора часа, что мы играли, народу прибыло, все столы были заняты, а часть посетителей с нетерпением ожидала свободного.

«Рассказывай», — попросил я внутреннего попутчика, который во время бильярда внимательно вслушивался в разговоры вокруг.

«Здесь все сейчас в предвкушении дуэли, сарафанное радио уже растрезвонило», — произнёс с издёвкой в голосе Антон.

«Вот почему служащие около нас трутся, наверное, подслушать хотели, о чём с Иваном говорю».

«Большинство видевших твою стычку с Мамонтовым интересовались, кто этот бессмертный, так дерзко разговаривающий с виконтом».

«Я почему-то думал, что он граф или князь».

«Нет, он сынок здешнего богатея, графа Мамонтова».

«А что насчёт его сабли слышно?»

«Что я могу сказать, похоже, Ванька был прав: у виконта клинок стихий. Мне вот что интересно, Егор, а откуда это известно Давыдову?»

«Сейчас подальше от лишних ушей отойдём и расспросим».

Я с Иваном вышел во внутренний двор вокзала, здесь была большая площадка, на которой часто проводились концерты прямо под открытым небом. Повсюду ровными рядами были расставлены лавки, а около большого банкетного зала стояла сцена.

Если же пройти за территорию вокзала, то впереди виднелся парк, растянувшийся до самого города. Деревья были большими и старыми. Их не высаживали специально, а лишь слегка облагородили, проложив удобные дорожки. От здания вокзала в глубь парка уходила широкая аллея, заканчивающаяся фонтаном, верхняя струя которого била в небо метров на шесть.

Здесь неспешно прогуливались благородные господа с прекрасными дамами и без, наслаждаясь прохладным вечерним воздухом. Солнце уже касалось верхушек деревьев, в основном это были эвкалипты и другие незнакомые мне виды.

— Рассказывай, — я резко остановился, когда мы отошли от людей.

Ванька вытаращился на меня.

— Что ты хотел рассказать о Мамонтове?

— А там почему нельзя было спросить? — он показал в сторону бильярдного зала.

— Там были лишние уши, как только ушла та троица, около нас постоянно ошивались двое служащих. Они явно шпионили для твоего Мамонтова.

— Понял, — Давыдов кивнул, — но он не мой. С самого детства его не переваривал. Я в колониях почти всё лето проводил. С бабушкой да с сестрой, она меня на шесть лет старше. Тамара девка огонь, за ней многие ухаживать пытались, но всем от ворот поворот давала.

— Ваня, давай быстрее. Честно говоря, я думаю, что Семён мог каких-то дел наворотить, пока мы с тобой бильярдом наслаждались, — усмехнулся я, — не хотелось бы расхлёбывать.

— Всё-всё, сразу к сути. Макар Мамонтов к моей сестре подваливать стал. Она его, естественно, отшила, так этот мерзавец стал вызывать на дуэль всех, с кем танцевала Тамара. Иногда до первой крови, а иногда и больничкой заканчивалось. Но вот как-то раз ему соперник не по зубам достался, так Макар применил свой клинок, и от оппонента только мокрое место осталось.

— Клинок стихии, — уточнил я.

— Да, да, именно его. Это же такая гремучая смесь боевого искусства и магии, что просто звездец. После того случая к Мамонтову ни на шаг больше никто не подходит. Боятся, — Ванька вздохнул, — это четыре года назад было. Моя сестра с того момента носит кличку «богомолиха» и сюда не ездит.

— Ещё бы, клинки стихий очень опасная штука.

— Ты что-то знаешь о них? Но откуда? Если бы не случай с сестрой, то я бы не узнал о таких клинках никогда.

— Мне про них в детстве дед сказки рассказывал, — я улыбнулся и подкрутил усы. — Пойдём, Ваня, скорее, посмотрим, как там наш дровосек поживает, — я похлопал его по плечу. — Спасибо, что побеспокоился, приятно.

Ванька покосился на меня с удивлением.

«Егор, мне кажется, зря ты так спокоен», — раздался в голове голос внутреннего спутника.

«А ты чего переживаешь?»

«Я тут подумал: возможно, Ванька прав. Магия, усиленная клинком стихии, это тебе не фаербол, а настоящий огненный вихрь. Здесь наши клинки всю магию не погасят. А Мамонтов ещё и маг земли, это для нас, как ты помнишь, самое опасное».

«Всё будет хорошо, не переживай», — я попытался успокоить Антона.

Тот для порядка ещё побухтел, напоминая мне о схватке с вассалом Крупского — графом Озальтом. Тогда в бою пришлось довольно туго. Граф, скорее всего, имел шестой уровень. Какой же у Мамонтова?

Я мог лишь предположить, что явно выше пятого, если учесть его сильный род. Но здесь неопределённости добавлял клинок, усиливающий магию.

На что способна такая сабля, я не знал. Но по-доброму завидовал Антону, который после обретения нами магии, наконец, сможет применять один из двух родовых клинков.

Интересно, а какая стихия ему достанется: воздух от матери или огонь от отца?

Мы с Иваном пошли обратно к ресторану. На входе столкнулся с Уваровым, о чём-то шепчущимся с официантом. Наш сопровождающий сунул пару золотых монет в руку собеседника. Наверно, пришёл заказать еду в дорогу на завтра.

Атмосфера в ресторане сильно изменилась. Здесь было много народу, и все орали. Между галдевшими бегали официанты и что-то записывали в блокноты.

Да они тут на что-то принимают ставки.

Я уже догадался, кто стал виновником этого беспорядка.

Мы протолкнулись к своему столику.