То есть, можно было идти к нему в гости хоть сейчас, только обзаведясь приличной одеждой, чтобы попасть в закрытый квартал, куда нас позавчера не пустили. Вот только была проблема с языком. Я не желал быть простым болванчиком при беседе Киры с артефактором. Где найти жетон с низшей речью нам было хорошо известно, и добыть несколько таких не составит труда нашей троице. Вот только специфика воздействия обладателей высшей речи на низших мне не нравилась. Мне и Варге требовались жетоны с навыком высшего наречия, как у Киры. А вот чтобы их получить нам придётся повозиться.

— Лакр ошк! — прокричал судья.

Я взглянул на Киру и увидел, как она подала мне заранее оговоренный знак.

«Значит, бой начался», — хмыкнул я и рывком бросился на своего противника. Тот отшатнулся вправо и метнул мне навстречу косматый огненный сгусток не больше кулака величиной. Увернуться от заклинания не составило бы большого труда с теми способностями которыми я обладал. Куда сложнее было не показывать этого и изобразить, что чудом разминулся со смертельно опасным заклинанием.

В ответ я метнул кровавую пулю. Мог убить противника одним попаданием в лицо. Но такой скорый исход не был в наших планах. Поэтому красный кристаллик отбил щепу от края овального пехотного щита моего соперника, задел по касательной наплечник и влетел в каменную стену арены. Боевой талант я использовал специально, чтобы показать зрителям свою принадлежность к касте местной аристократии в лице нхграп’ов. По словам покойного стражника, тут считалось дурным тоном не иметь таланта с дистанционной атакой. Дальше же я планировал обойтись более приземлёнными вещами.

Дрались мы на территории подобия древнего римского амфитеатра-колизея. Это такой просторный колодец метров на семьдесят в диаметре и глубиной четыре-пять, чтобы уменьшить риск поражения зрителей отлетающими в разные стороны чарами и снарядами. Выше начинались лавки простых зевак и крытые ложи для богатеев и аристократии.

В ответ в мою сторону опять полетел файерболл, от которого пришлось грациозно-неуклюже отпрыгивать в сторону, играя на публику.

Противник вышел против меня в полном комплекте тяжёлой брони. Кольчуга, кираса, наплечники, бронеюбка ниже колен, сапоги из толстенной кожи с пластинками стали, поножи, перчатки и краги, остроконечный шлем с кольчужной бармицей и забралом с узкими горизонтальными щелями. На левой руке у него висел овальный дощатый щит около метра в длину и шириной сантиметров шестьдесят в центре. Правая рука у него пока была свободной. С её помощью он пускал в меня огненные шары. Когда дойдёт дело до рукопашной, соперник обнажит широкий прямой меч, до поры покоящийся в ножнах на боку.

Я же вышел на бой в простой дорожной одежде зажиточного мещанина, если такой класс здесь имеются. Под ней меня защищало псевдотело. Поверх всего находилась ременная система, которая держала полторы дюжины дротиков, которыми ловко управлялся охотник в пустоши. Ещё несколько десятков таких же лежало в инвентаре. Навыка для них у меня не было, но со своими ловкостью, силой и координацией я в нём не нуждался. Уж точно не против местных, которые не превышали тридцатой ступени. А чтобы гарантированно выиграть смертельный поединок я создал амулеты с Ловкостью и Скоростью.

Отпрыгнув от огненного шара, я выдернул из петли на бедре первый дротик, размахнулся и швырнул его во врага. Тот ловко прикрылся щитом и… отшатнулся назад после попадания. Ему пришлось сделать два коротких шага назад, чтобы сохранить равновесие. Ещё бы! Дротик весил ого-го! Я специально нашёл в городской оружейной лавке самые тяжёлые метательные снаряды. Общая длина около тридцати пяти сантиметров. Двадцать из них приходятся на толстое древко с оперением и небольшим шариком для удобства цальцевого хвата. Оставшиеся пятнадцать состоят из свинцового шара величиной с мелкое куриное яйцо и десятисантиметрового стального штыря с широким треугольным наконечником, заточенным так, что им бриться можно. После попадания такого в живую плоть грозит смерть от обильного кровотечения, если запоздать с перевязкой.

Пользуясь моментом растерянности врага, я сдернул с крепления следующий дротик и отправил его следом за первым. Вновь удачно. Точно в щит. Сбить их у врага не выйдет. Самая тяжёлая часть в любом случае останется в щите. Нхграп’у ещё сильно повезло, что я орудую короткими и сравнительно лёгкими дротиками. Вот будь у меня римские сулицы в метр длиной, то после трёх-четырёх таких подарочков ему пришлось бы бросить щит на землю.

В меня в очередной раз полетел огненный шар, от которого я, как и раньше увернулся в последний момент. Пришлось распластаться на песке арены, пропуская пламенный сгусток над собой.

Решив, что вот он — удачный момент для атаки, враг со всей возможной скоростью кинулся ко мне, на ходу доставая меч. Дав ему приблизиться на пару шагов, я поднялся на одно колено, вырвал сразу два дротика, взялся за свинцовые «яйца» –деревянное древко попросту могло отломиться — и ими отразил незамысловатый, но при этом страшный удар чужого клинка сверху вниз. Повезло, что дротики вообще выдержали. Противник следом попробовал ткнуть мне в лицо щитом. И с виду у зрителей должно было сложиться мнение, что у него всё получилось — я откинулся назад словно после мощной оплеухи пачкой из дубовых досок. Чудом не наткнулся на торчащие оперенные хвосты дротиков. Но то был лишь взгляд со стороны. В реальности я контролировал каждое движение противника. Мог двигаться синхронно с ним, держа дистанцию буквально в полсантиметра. Хвалённый возвышенный-нхграп’ин вряд ли бы сильнее моего «земляка» двадцать пятой ступени.

Не встретив сопротивления, противник немного провалился вперёд.

Бам!

Звон от удара наконечника по шлему, казалось, облетел весь местный Коллизей. Защиту моё оружие не пробило, но противник оказался дезориентирован. Наверное, у него сейчас все звёзды местной галактики летают перед глазами.

Затягивать дальше бой я не стал. И так как мог показал себя везучим увальнем, которому победа сама упала в руки. Дальше могу выдать, что не сражаюсь, а играю. А это чревато тем, что враги могут пойти на откровенную подлость, заподозрив нас в том же, выпустивших на арену сильнейшего воина.

Выронив из левой руки дротик с погнутым острием, я направил ладонь на противника и выстрелил кровавой пулей. Алый кристалл прошёл мимо щита и с лёгкостью пробил и кирасу, и кольчугу, и слабую плоть. Бил я в печень, так что шансов у демона не было. И Система возвышения это подтвердила.

"Вы нанесли смертельный урон существу Чёрной ветви

Вы получаете: 38 великих марок общего развития

107 больших марок общего развития

200 средних марок общего развития

705 малых марок общего развития

1314 крошечных марок общего развития

2 больших марки усиления навыка %1"*|?]$

2 больших марки усиления навыка %"*2?/]$-

2 больших марки усиления навыка −0%"*?]$

2 больших марки усиления навыка %\"*?4]$

1 жетон с навыком %1"*|?]$_

1 жетон с навыком %"*2?/]$$

1 жетон с навыком 0%"*?]$Ђ

1 жетон с навыком – f %\«*?4]$».

«Ну, надеюсь, что то ради чего мы ввязались в эту авантюру здесь есть», — подумал я, поднимаясь на ноги.

Несколько часов назад наша троица поссорилась с тремя нхграп’ами. Вернее, ссору устроила Кира, игравшая роль леди из высокого аристократического рода, путешествующая инкогнито. После допроса пленного стражника мы получили огромный объём информации по всем вопросам жизни местного общества.

Нхграп’ины — это не просто местные Возвышенные. В каждом из них достаточно много крови неких истинных, которая помогает изучать навыки и особенно Высокую речь. К этому таланту они относятся особенно трепетно. Настолько, что получить титул благородного или хотя бы нхграп’ина можно лишь владея им. Допрос дал больше информации, чем мы получили в случайных беседах с аборигенами. Так мы узнали куда больше про нхграп’ов. Ранее считали, что так здесь называют всех Возвышенных, но оказалось, что ошибались. Носители этого трудно выговариваемого титула были неким средним звеном между аристократией, где все были Возвышенными, и выходцами из простонародья, сумевшие хватить удачу за хвост, получив Систему, но не получившие навык Высокой речи.