— Да, — согласился следак. — И я от себя добавлю: «Молчаливая собака исподтишка хватает».

— Любимая у сбешников? По профилю, так сказать?

— Не ёрничайте, Данила. Хотите одну интересную запись прослушать? — криво усмехнулся Комов, протягивая мне наушники.

Ну, если просят, то чего не сделать? Нацепил на уши аппарат и приготовился услышать какой-нибудь интересный в своей коварности диалог. На худой случай — монолог. Но из динамиков раздался знакомый писк, чуть не разорвавший мне барабанные перепонки и основательно припёкший мозги. Так кричат суккубы. Уж эту ультразвуковую пытку я запомню теперь на всю жизнь.

Срываю наушники и пытаюсь прийти в чувство после подобного «концерта».

— Впечатляет? — ехидно интересуется следак.

— Что за хрень? — делая вид, будто бы ничего не понимаю, отвечаю ему.

— Суккуб воет перед смертью. Обычно, кто попадает под этот звук, с ума сходят. Но в наушниках не страшно. Другой разговор, что если бы вы не отреагировали правильно, на первых же секундах не сбросив наушники, то разговор перешёл в более неприятное русло.

— Поясните, — насторожился я.

— Всё просто. Вы сейчас прослушали предсмертный крик Смоленской суккуба. Повезло её выследить, грохнуть и даже записать на специальную аппаратуру лет эдак семь назад. Для людей эти частоты смертельны, если лично от твари услышать. Но и через запись неплохо так прибивает к полу.

— Посчитали, что могу быть самкой джина?

— Но вы ею не являетесь. Честно говоря, мне наплевать на тот бардак, что вы устроили во дворе собственного дома и в «Журавушке». А вот на Милу… Милену Стерникову — совсем нет. Эта тварь выбрала своими охотничьими угодьями столицу. Обычно каждая женская особь джиннов охотится на определённой территории ровно пятнадцать лет, а потом её сменяет такая же тварь.

— Такие правила игры или выполняют задание по какой-то чёткой схеме? — поинтересовался я.

— Не знаем, Данила. Мало данных. На Милену вышли случайно четыре года назад. Вернее, зацепились за тонкую ниточку, ведущую к ней. Всего полгода назад узнали имя, под которым она скрывается.

— Она могла за это время сменить сто имён и обликов.

— Не всё так просто. Силы суккубов в нашей Реальности ограниченны. Только в крайнем случае тварь меняет личину. Но и на десерт! Мы смогли прикрепить в Миле, как она себя любит называть, слежку. Хиленькую, слабенькую, на расстоянии, но хоть так.

— Если уже знаете, что суккуб, то зачем? — задал я резонный вопрос. — Раздавить гадину и дело с концом.

— Элементарно. Мало знать, надо ещё и убить. А тварь легко уходит от преследования, превращая бойцов с серьёзными ментальными блоками в свои игрушки. И вот слежка заметила, что вы и суккуб пропали примерно в одной точке в одно и то же время. И знаете, где потом опять объявились вместе? В одном интересном загородном домике. Труп суккуба, кстати, уже нашли в озере. Вы ведь не знали, что через несколько часов подобная тварь разлагается с огромным выбросом тепла. Кипящее озерцо сейчас напоминает котёл, в котором варят уху. Мимо такой аномалии вряд ли пройдёшь.

— Не знал, Илья Сергеевич.

— Об этом вообще мало кто в курсе. Стараемся не афишировать. Вы тоже сильно темните, но меня интересует всего два вопроса. Первый: как вы смогли справиться с таким врагом один на один? Второй: человек ли вы после этого? Все остальные пункты больше для отчётов, чем для реального понимания произошедшего.

— Убил своим серпом. Человек.

— Обойти ментальный призыв суккуба невозможно.

— С минус Даром? Уверены?

— Не совсем, — признался следователь. — Но тогда ваш Дар намного выше заявленного уровня.

— Ваши уровни в моём случае — полная херня. И вы, Илья Сергеевич, прекрасно это знаете, — начал заводиться я. — Не будем делать из меня дурачка. Согласны? А с Милой пришлось очень сложно. Лишь в её логове я смог избавиться от наваждения и победить. И то после ошибки твари.

— Какой ошибки?

— Она не учла мой боевой серп. Он иногда бывает очень голодным. А у нас с ним связь на ментальном уровне. Понимаете? — лихо соврал я, сделав загадочное лицо.

— Не понимаю. Для этого нужны иные специалисты, анализы.

— Да забирайте! Кровь, моча, кал, слюна? Могу семенной жидкости отлить, но собирать у меня будете её сами.

— Не надо хамить, Горюнов, — нахмурился Комов. — Просто зайдите в медпункт. Там вас дожидается знакомая сирьенна.

— Так легко отпускаете? — не поверил я.

— Вы бываете дураком, Данила. С первой же нашей встречи вы под арестом. Вас не отпускали ещё ни разу даже на прогулку по тюремному дворику. Просто стен тюрьмы вы не видите, искренне считая себя свободным человеком. Серьёзное заблуждение.

— Как скажете, — нагло улыбнулся я в рожу следака и вышел из кабинета.

Несколько часов провёл в обществе Шуал Шам, прежде чем от меня отстали. Лишь только под конец рабочего дня познакомился со своим непосредственным начальником. Да уж! Педант ещё тот. Потребовал вначале представиться по полной форме, хотя знал, кто перед ним. Потом подошёл ко мне и лично поправил что-то там, сбившееся на моей форме. И лишь после этого начал давать вводные, так и не пригласив сесть. Прав был генерал Ростоцкий: убить хочется этого занудливого мужика, в свои тридцать пять лет имеющего лысину и близорукий прищур глаз, отчего можно годков десять накинуть возраста.

Длинный перечень того, что и как должно лежать на его столе, поверг в шок. Даже простая письменная ручка у него обязана смотреть своей рабочей частью строго на дверь, а три скрепки обязательно находится на расстоянии не более двух сантиметров от еженедельника. Он же больной! И такие вот служат в Генеральном штабе!

Пытка закончилась ровно в восемнадцать ноль-ноль. Капитан внезапно прекратил свой занудный инструктаж и произнёс:

— На сегодня время вашей службы окончено. Прошу явиться завтра в девять часов. Не в половину девятого или пять минут десятого, а в девять. Я люблю в подчинённых пунктуальность.

Козырнув, я вышел и направился домой, матеря всех подряд: и генерала Ростоцкого, и следака Комова, и, конечно, капитана Феофанова. Блин! В какую же дыру меня запихнули! Как же я скучаю по нашим ребятам-сержантам и табору! Я даже Якутову со Становым сейчас люблю неземной любовью!

Но деваться некуда. Я тут не на прогулке, а для того, чтобы выявить наличие опасных тварей. И это не только про оборотней. Поэтому, оказавшись дома, сразу завёл разговор с Чахом о суккубе.

— Ну, давай, напарник! Что ты знаешь об этой гадине? — начал я допрос наумба. — И только не говори мне, что ничего. Например, про её вой расскажи. Он ведь не случаен. И я не случайно после него остался живым.