— Знаю. Но стыдно…

Не стал дальше продолжать этот бессмысленный разговор. Верку сейчас не растормошить словами. Просто резко развернул её за плечи к себе и поцеловал. Она сначала замерла, охренев от неожиданности, потом попыталась оттолкнуть. Даже я сам не заметил, в какой момент девушка перестала сопротивляться и начала отвечать на поцелуй. Правда, недолго. Жаль: губы хоть и неумелые, но очень сладкие.

— Ты сдурел⁈ — наконец-то справившись с моими домогательствами, вскочила она, грозно сверкая очами.

— Есть немного, — согласился я. — Но не до конца уверен в этом. Повторим?

— Хрен тебе! Сказано же, чтобы не приближался! Вали отсюда!

— Только если с тобой. Так идёшь или нет?

— Иду, скотина! Говоришь, что отвальная у тебя? Готовься, что весь праздник испорчу!

Пока Верка находится в таком нужном мне боевом состоянии, не стал заморачиваться, а просто взял её за руку и переместил в закуток около блиндажа шестого отделения.

Наше появление на людях произвело на всех впечатление. Тут же послышались радостные приветствия и шуточки, что мы отлично смотримся в паре. Видя такое радушие, Вера начала потихонечку эмоционально оттаивать. В полное чувство её привёл неожиданно припёршейся майор Жуковский.

— Это что такое? — грозно рыкнул он. — Безобразиями нарушаем армейскую дисциплину⁈

— Вроде ничего не нарушаем? — начал оправдываться я.

— А придётся!

С этими словами Модест достал знакомую мне бутылку вискаря и продолжил.

— Не в моих правилах так поступать, но сегодня сделаю исключение. Спасибо всему шестому отделению и всем, кто с ним рядом сражался. Без вас столько лишних смертей было бы, что…

— Извините, — встала Палкина. — Разрешите уйти? Я не заслуживаю этого тоста.

— Заслуживаете, — не согласился с ней Жуковский. — И представление на награду для вас тоже подписал. Ну, а то, что разжаловал? И такое бывает. Странная штука жизнь: слишком в ней всего намешано.

— И смерть тоже, — машинально добавил я, не к месту вспомнив Нелепую.

— Правильно, Горюнов. Так и живёт солдат: от жизни до смерти… Ну? Что, застыли? Или думаете, за вами целый командир роты ухаживать будет? Разливайте!

Ночной сабантуй удался на славу. Естественно, литра вискаря на такую ораву слишком мало, но сам факт принятия алкоголя расслабил народ и стёр границу между званиями. Особенно всех повеселил момент, когда Галина отдавала мне карточный долг. Сама причём, без напоминаний. Просто подошла, схватила за уши и, притянув к себе, очень смачно поцеловала. Признаться, удовольствие от этого не получил, всё ожидал какой-нибудь пакости со стороны лейтенанта. К счастью, в этот раз обошлось. Ещё краешком глаза успел заметить, что Жуковский с Палкиной были не очень рады этой сценке, хотя и хлопали со всеми в ладоши, отсчитывая вслух секунды нашего затяжного поцелуя.

— Долг отдан! — на одиннадцатой секунде провозгласила Якутова, отпустив мои многострадальные уши. — Но целуется Горюнов по-прежнему неважно!

Я не остался в долгу и высказал всё, что думаю о всяких лейтенантках, которые нормально даже сильно изголодавшегося по ласке мужика завести не могут. Радостина с Воскресенской моментально встали на мою сторону и предложили свои услуги в плане демонстрации идеального поцелуя. Правда, быстро отказались от этой идеи, когда я вместо себя выставил Жира и Пушкина. Оба моих подчинённых уже было раскатали губу, поэтому подобному облому расстроились и ворчливо озвучили своё мнение о жестокосердных барышнях. Вот тут, правда, беззлобно и понеслось. Короче, веселуха вышла отменная.

В четвёртом часу утра вечеринка закончилась. Шестое отделение вместе с Якутовой посадили на грузовики и отправили на железнодорожную станцию. Там уже нас ожидал эшелон с отдельным вагоном. Уставшие и немного грустные от расставания с боевыми товарищами, мы завалились спать.

Я рассчитывал отдыхать до Барановичей, но не получилось. Как только начал видеть первые сны, так тут же Галина снова превратилась в Ведьму. Очень невежливо скинув меня с полки, она довольно произнесла.

— Как же я ждала этого момента, Горюнов! Равняйсь! Смирно!

— Галя, а ты ничего не попутала? — протерев глаза, недовольно заявил я. — Вообще-то я до сих пор на армейской практике.

— Да и пофиг! До самого Ярославля я считаюсь старшей команды. Значит, командиром. А с командирами как поступают?

— Выбрасывают из вагона на полном ходу поезда?

— Не угадал. Исполняют их приказы. Так что час… вернее, часы расплаты пришли, Данилушка. Я обещала устроить тебе весёлую жизнь за игнорирование лейтенантских погон? Обещала.

— А понять и простить — не вариант?

— Конечно, нет. Тогда треплом окажусь, и больше никто моих угроз бояться не будет. Так что… Начнёшь с хозяйственных работ. Зубная щётка у тебя есть, вот ею и помоешь унитаз в вагоне. Свою банду не разрешаю привлекать к этому творческому процессу. А то знаю я таких, как ты! Даю полчаса на выполнение приказа. Время пошло!

— Так точно! Есть! Разрешите выполнять⁈ — зло ответил я, вытянувшись по стойке смирно.

— Давай, младший сержант. Покажи класс.

Мои бойцы прямо офонарели от такого. Только совсем недавно лейтенант была нормальной и даже веселилась со всеми. И вдруг такая резкая перемена. Мне-то уже привычно, а вот им — настоящий шок. Кажется, собираются в Круг. Не иначе, меня защитить хотят.

— Отставить, — тихо говорю Морячку, направляясь к уборной. — Она сейчас в своём праве.

— Но, Барон…

— «Отставить» сказал!

Зайдя в туалет, прикрыл за собой дверь и уставился на большой металлический унитаз. Чистить его я, естественно, не собирался. И Галина тоже знает, что не буду. Специально поставила меня перед выбором, чтобы перед шестым отделением продолжить гнобить дальше. Но уже как бы не из мести, а на законных основаниях. Ну и развлекается Галя, наблюдая, как я буду обходить её позорный приказ.

Ладно… Чего не сделаешь ради любимой лейтенантши? Да ничего, если в падлу. Поэтому я вначале перекрыл воду, а потом материализовал серп и просто вырубил пол вокруг унитаза. Как и планировалось, «думательный стул» моментально рухнул вниз. Я же постоял немного, любуясь дырой, в которой бешено мелькали шпалы, и вышел, плотно прикрыв за собой дверь туалета.

— Госпожа лейтенант, — обратился к Якутовой со всеми уставными заморочками. — Разрешите доложить?

— Ты чего? — удивлённо уставилась она. — Уже справился?

— Так точно!

— Брешешь!

Резонно не поверив мне, Галина сама пошла проверять чистоту ватерклозета. Вернулась достаточно быстро и не в самом лучшем расположении духа.