Правда, приползая обессиленным после очередного запоя, он клялся, что это последний раз и дальше будет вести себя осмотрительнее. Но, восстановившись, срывался через несколько дней.

Вторая беда — Палкина. Верка, пусть и со скрипом, но стала вливаться в наш дружный коллектив. Её знания и умения полной третьекурсницы пригодились группе, так как она ими охотно делилась. Даже Зоя со Светой перестали на неё рычать и прислушивались к дельным советам.

На удивление, с армейскими курсантами Вера тоже в хороших отношениях. Парни смотрят на неё влюблёнными глазами, но она изображает из себя подружку-недотрогу, с удовольствием хихикая с немногочисленными девушками-курсантками над потугами местных альфа-самцов сблизиться.

А вот у меня с ней не заладилось. Не знаю, то ли виной совместное проживание, над которым шутили все кому не лень, то ли я её просто бесил, но никакого нормального контакта. На людях общалась по делу. Только стоило нам оказаться наедине, как тут же замыкалась в себе.

Пытался разговорить, но результата достиг абсолютно иного. Пропасть между нами лишь увеличивалась. Палкина даже иногда мелко мстила непонятно за что. Памятуя о том, что за все её косяки будем наказаны вместе, она в начале нашего общения специально делала их, чтобы потом со змеиной улыбочкой наблюдать, как я отдуваюсь ни за что. И Верку даже не волновал тот факт, что сама наказана: привыкла, падлюка, за три первых курса Императорской Школы Спасателей терпеть любые трудности.

Но со временем Палкиной пришлось отказаться от подобной развлекухи. Я припомнил ей слова лейтенанта Якутовой: кто главный в нашем тандеме и чьи приказы Вера должна исполнять как инструкторские.

После очередного заслуженного не мной наказания, дождался глубокой ночи. Чах по моей просьбе откуда-то притаранил ведро ледяной воды. Окатив ею спящую курсантку, тут же скомандовал.

— Упор лёжа принять!

— Ты охренел⁈ — взвизгнула она, очумело вскакивая с койки.

— Не охренел, а даю вводные, курсант Палкина! Ты попала в зону жуткого наводнения. Получила небольшое переохлаждение. Сто отжиманий, чтобы немного согреться. А потом ползёшь по-пластунски на первый этаж, маскируясь под сирьенну. Напоминаю, что у русалок в водной среде нет ног, поэтому вся нагрузка исключительно на руки. Голову не поднимать. Снайперы гоблинов контролируют территорию и могут отстрелить башку. Три минуты! Время пошло!

— Пошло не время, а ты! — зло огрызнулась она. — Не дорос ещё мне приказы раздавать.

— Как раз дорос, голубушка. Напомнить слова лейтенанта Якутовой, что в отсутствие инструкторов ты обязана выполнять мои распоряжения?

— Значит, я их проигнорирую. И догадайся, кого вместе со мной накажут завтра за непослушание, если попытаешься пожаловаться?

— Меня. Переживу. Но учти, что на следующую ночь тебя ожидают менее приятные вводные. Чистой водичкой на всё рыло не отделаешься.

— Плевать! Я тоже переживу!

С этими словами Палкина улеглась прямо на пол и уснула. Ничего себе! Даже я так не умею.

Наутро я показал заранее подготовленную запись ночного инцидента лейтенанту. Она долго смотрела, хмыкала. Потом к ней подключился Станов, и они хмыкали уже вдвоём.

— Надо взять на заметку, — первым произнёс прапорщик. — Оригинально.

— Я бы даже сказала, талантливо, — согласилась с ним Якутова. — Жестокая в своей бессмысленности вводная. Мне нравится. Но и Горюнов, и Палкина правы: это залёт курсантки, который прощать нельзя. Оба, двое! Марш наверх и спускайтесь по лестнице, как сирьенны. За водой лень идти, так что на сухую делайте. Но про снайперов харков не забывайте!

Я даже не стал спорить и первым исполнил наказание. За мной его повторила Верка. После чего встала и победно посмотрела на меня.

Но на следующую ночь она, прежде чем улечься, проверила нашу каморку на предмет разных вёдер с водой или иных зловредных вещей. Успокоившись, легла и моментально вырубилась.

Зря. Беспечность спасателям не к лицу. Я не стал ничего предпринимать до самого утра. Лишь за пять минут до подъёма Чах притаранил мне очередное ведро. На этот раз с жидким куриным помётом. Включив телефон на запись,я вылил жижу на Палкину. Оглушительный вопль совпал с сигналом на побудку.

— Новая вводная, курсант! — не слушая её отборный мат, скомандовал я. — Кругом враги! Ты же маскируешься от них ближайшие десять минут, притворяясь под душем обосравшейся курицей. Да! Разрешаю не присутствовать на построении.

С этими словами вылетел из комнаты, не забыв прихватить запись. Её тут же показал инструкторам.

— Зверюга… — только и смогла произнести Якутова. — Но кто тебе дал право разрешать Палкиной не идти на построение?

— Ты же и дала, — неожиданно вступился за меня Станов. — Сама же сказала, что его приказы в наше отсутствие полностью легитимны. Получается, что в этот раз Верунчик ничего не нарушила. И отмоется от дерьма как раз минут за десять. Чётко рассчитал Горюнов…

На кросс злая и красная от стыда Палкина всё же успела. Но радости ей это не прибавило. Пусть и смогла отмыться от куриных продуктов жизнедеятельности, только запашок от неё исходил ещё тот. Ну а после зарядки инструкторы, сморщив носы, не пустили бедняжку в столовую. Чтобы аппетит не портила. Заодно дали времени помыться как следует.

На полосу препятствий пришла голодной, зато не вонючей.

— Рой могилу… — сквозь зубы прошипела мне Верка.

— Точно! — словно не заметив угрозы, довольно произнёс я. — Спасибо, что подсказала, как ты проведёшь следующую ночь.

— Чего⁈

— Не спрашивай. Пусть это будет сюрпризом. Хотя… Я же учился доброте у прапорщика Станова, поэтому дам лёгкий намёк. Могилы для мертвецов. А в давно лежащих телах иногда заводятся такие маленькие белые червячки. Есть ещё гной, если степень разложения дошла до определённой кондиции. Я знаю, где это всё достать.

— Ты не посмеешь! — воскликнула она.

Ответить ей не успел, так как пришла моя очередь проходить полосу препятствий.

Разговор продолжился после обеда, в промежутке между армейскими занятиями. Чуть ли не силком Палкина вытащила меня из класса в коридор и предложила.

— Короче, Горюнов. Предлагаю соглашение. Ты не быкуешь, а я тебя не подставляю. И ты обязан извиниться за свою дикую выходку с дерьмом. Это перебор, и очень сильный!

— Не я первый начал, так что извиняться должна ты.

— Хорошо. Вычеркнем этот пункт из нашего соглашения.

— Договорились. Единственное, чего не могу понять: откуда такая нелюбовь ко мне. Ведь нормально же расстались в Школе Спасателей.

— Я предлагаю перемирие, а не душу друг другу изливать.