Где танцы, мы так и не узнали. Лейтенант схватила толстяка за пузо и своими миниатюрными, но очень сильными пальчиками стала выкручивать кожу около пупка бедолаги. Жир тут же упал на колени и, вереща, как недорезанный поросёнок, попытался отбиваться. Замолк быстро, после лёгкого тычка ладони в нос. По себе знаю — очень больно и перелом обеспечен. Якутова — мастер по таким изящным ударам.

— За то, что назвал красивой, убивать не буду, — с улыбкой на лице обратилась она к захлёбывающемуся кровью и соплями Жиру. — Но манеры, мальчик, подтянуть стоит.

Видя такое неосторожное обращение с товарищем, Пушкин потянулся за автоматом. Не успел. Галина раньше выхватила нож и метнула его, точно попав рукояткой в лоб кучерявому герою. Что-то сегодня Пушкину не везёт на метательные снаряды. Опять лежит в лёгком нокауте.

— Госпожа лейтенант, — сразу же я обозначил её звание, пока кто-нибудь ещё не пострадал. — Разрешите представить вам шестое отделение.

— Вчера представлял. В одних трусах они смешнее.

— Точно! — хлопнул себя по макушке Морячок. — Я же вас около штаба с майором Жуковским видел! Извините, что не признали сразу. Просто у вас, госпожа лейтенант, форма без погон.

— Ещё не хватало мне армейские нацепить! Горюнов, мне повторить свой вопрос? Я, как-никак, не только твой временно бывшая инструктор, но и куратор!

— Вы его начальница? — тут же ожил Астроном. — Тогда у меня жалоба на младшего сержанта!

— Данил, — не обращая на него внимания, поинтересовалась Галина. — Ты чего такого нехорошего сделал, что у твоих бойцов остаются силы жаловаться?

— Отправил этого спать в танк с протухшими харками.

— Оригинально. А за что?

— Спал на посту и с харками сможет.

— Ох, — горестно покачала она головой, наконец-то соизволив отпустить обмякшего Жира. — Вот от кого, а от тебя подобной мягкотелости не ожидала. Нужно было это очкастое недоразумение заставить заняться сексом с зелёными. За подобную провинность попытка орально оживить дохлого харка было бы самое то. Ну и попинать потом… Не гоблинов — они хорошие, когда мёртвые. Соню вашего.

Впечатлительный Астроном, представив картину реанимации зелёных, моментально ретировался за спину Пушкина и, судя по звукам, проблевался.

— Не волнуйся, Галина, — скромно улыбнулся я. — Попинал всех разом. И пока опять лейтенантские погоны не нацепила, дозволь самому принимать решение об учебном плане группы. Чего в штабе не сидится?

— Скучно, — призналась она. — В карты уже со мной играть отказываются. Дуэли во время боевых действий запрещены, а красивые офицеры почему-то обходят меня стороной.

— Хромая обходят?

— Кто как. Но вежливо! Этого у них не отнять! Самое поганое, что аналитики говорят, будто бы ещё неделя затишья на фронте будет. Я ж повешусь!

— Понимаю. Гонять некого, а ты не привыкла сидеть сложа руки… Чужие оторванные руки, сложив их в кучу.

— Верно. Давай твоих погоняем, что ли? Развеемся.

— Нельзя.

— А я приказываю.

— А где погоны? Если куратор, то курируй, но только на расстоянии. А в наши чисто армейские дела тебе запретили лезть.

— Сволочь. Я ведь запомню. Вернёмся с практики, устрою шикарную жизнь.

— Извините, госпожа лейтенант, — вмешался в наш спор Борзый. — Но Барон говорит, что вы прямо с ним чуть ли не орду харков разогнали на днях. Насколько он приукрасил?

— Можно просто «госпожа», раз действительно без погон. Барон, как понимаю, у вас Горюнов?

— Да. Так получилось. Но он нас тоже клички даёт!

— Значит, всё-таки прижал к ногтю… — одобрительно посмотрев в мою сторону, задумчиво произнесла она. — Врёт. Орда была, но мы не вдвоём, а нормальной толпой, ввосьмером были: два спасателя и эти. Ладно. Раз ваш сержантик такая бука сегодня, в следующий раз приду. А ещё лучше, если ты, Горюнов, не справишься. Тогда совсем отдохну душой и телом с твоими зародышами людей.

— Какая красивая и какая страшная… — почти остановив кровь из носа, прогундосил Жир, как только Галина скрылась из вида.

— Сегодня Якутова сама любезность, — пояснил я. — В остальное время тебе бы не пару капель жижки красной пустила, а без наркоза липосакцию всего организма произвела. Кстати! Если по каким-то причинам я не справлюсь со своим отделением, то госпожа лейтенант Имперской Службы Спасения займёт моё место. Намёк ясен?

— Так точно, господин младший сержант! — по стойке смирно вытянулся испуганный Морячок. — Готовы к продолжению учебного процесса. Что ж теперь поделать…

Чем можно воодушевить личный состав? Ещё большей задницей, в которую их засунут, если не нравится нынешняя. Уверен, что Галина это знает не хуже меня, поэтому и решила подсобить, показав себя во всей красе. Как опытный спасатель быстро оценила обстановку и устроила мрачный цирк. Надо будет поблагодарить её потом. Сам бы, конечно, тоже справился, но Якутова мне немного времени сэкономила.

Так или иначе, всё нытьё в шестом отделении практически прекратилось, и бойцы отчаянно делают вид, что им нравится моё командование. Думал, что попытаются ночью устроить 'тёмную. Но, по словам мониторящего обстановку Чаха, даже разговоров про это среди обиженок не было.

Памятуя о словах Якутовой, что нас ожидает примерно неделя затишья, пытался привести Диких в относительно приличный вид. Задача, конечно, невыполнимая за такой короткий срок, но элементарные азы дисциплины вспомнили все. Внешне наш «табор» отдалённо стал напоминать воинское подразделение.

Жаль, что только внешне. Ни по своим физическим кондициям, ни по характеру им не сравниться с нормальными бойцами. По хорошему счёту, каждого ещё надо гонять в учебке как Сидорову козу, а не на фронте держать.

Когда я узнал историю каждого, чуть за голову не схватился. Раньше, видя лишь школу спасателей и учебную армейскую базу, считал, что все бойцы Российской Империи круче варёных яиц. Но это не так.

Как и в моём прошлом мире, «пушечное мясо» стараются делать максимально дешёвым. Простолюдинов и слабых одарённых, конечно, готовили на двухмесячных курсах, но толку от этого мало. Стрелять, маршировать и честь отдавать научились, значит, готовые солдаты. Остальной опыт получат на фронте, воюя большой толпой против тварей.

Астроном и Борзый на «гражданке», оказывается, были друзьями-сокурсниками в престижном университете. Не знаю, что ударило в голову этим гуманитариям, но в один хреновый день они решили, что отчего-то армия никак не справится без них. Отчислились со своего исторического факультета и подали документы в военное училище. Умные люди в приёмной комиссии, рассмотрев их кандидатуры, решили, что, несмотря на наличие слабого Дара, не то что на роль офицеров, но даже сержантов оба недоделанных героя не годятся.