Мишаня, глазами хлоп-хлоп, прочитал текст дважды. Закрыл дневник, спрятал его в сумку, а из сумки вытащил мясо сколопендры и выкинул его.

– Ну нахер! – разговаривая с самим собой пошел в один из тоннелей – Если меня еще раз накроет, то можно встрять в такое…

[1] Сте́ла (лат. stela от др.-греч. στήλη — столб) — каменная, мраморная, гранитная или деревянная вертикальная плита (или столб) с высеченными на ней текстами

[2] Хламида - у древних греков мужская верхняя одежда похожая на плащ.

Гниды на вкус как курица с кислинкой, а запах отдает болотной тиной. Михаилу не нравилось на них охотится, особенно после того как он (снова) услышал стрекот той «радиоактивной» твари – туши свет и прячься. Повезло, на сей раз оно прошло мимо.

Пауки оказались более приятной пищей, но только если в процессе разделки не задеть ядовитую железу, иначе наступит жуткая диарея. Довольно вкусными оказались черви, которые прорыли все эти тоннели. Конечно от тех что покрупнее, способных проглотить Мишаню целиком, лучше убегать, а вот те которые помельче, размером с собаку, вполне годятся на шашлык. И те и другие не любят огонь. А еще не только Михаил охотится на червей, ими питается существо похожее на гигантского облезлого крота, яростная тварь, было не просто его победить. Да и на вкус крот неплох.

И все же самыми вкусными были и остаются сколопендры, но Мишане нельзя их есть, и парень старался их не есть, только в самом крайнем случае, когда другой добычи не было, пару раз.

Поел, поспал, идет-идет, охотится, сражается, снова поест, поспит, а на досуге дневник волшебника читает-читает-читает (пять раз перечитал), опять идет-идет. Заблудился – ходит кругами. Не заблудился – оказался там, куда не стоило бы приходить. Засада, драка. День за днем, хоть дней не посчитать никак. Если ночевку считать днем, то три дня назад закончилась вода. Благо по венам монстров течет кровь, но она не особо хорошо утоляет жажду. А ведь так хочется напиться, в обоих смыслах.

Во снах Михаила посещают жестокие кошмары – воспоминания о доме, о мягкой постели и вкусной еде, мелькают лица родных, веселые дни проведенные с друзьями и подругами, часы любви и счастья. Почему же кошмары? Прекрасные сны, не так ли? Но нет, это такая пытка, когда погрезив счастливой жизнью несколько минут, вдруг просыпаешься на холодном камне в темноте и одиночестве.

И даже так Мишаня все идет-бредет, путь на поверхность не найдет. Проход в чертог – обходит стороной. Пещеры резкое суженье и поворот направо иль налево привел туда, откуда уходил позавчера. Охота, свежая еда, читает – одно и то же, как всегда. Свет солнца парень уж не надеется увидеть никогда.

Но подожди. А ну ка что там? Рядом со скалой. Там груда кирпича, ну а за ней нелепая надежда – лестница, ведущая вверх.

Подъем был долгим и опасным. Сквозь подземелье путь тот проходил, на нем блуждали статуи и духи, которые, казалось, были дружелюбны. Мервецы тоже были, Мишаня вдруг узнал, что горят они плохо. Без черепа-факела приходится попотеть, чтобы их упокоить, особенно это касается скелетов, но парень справился, кое-как... Нашлись следы жилища гнид, к счастью заброшенного. И пара пауков расставили свои ловушки, но сами были сожжены и стали ужином.

Лестница местами казалась опасней любых тварей, она была крута, обваливалась и дырами зияла. А в один миг и вовсе привела к бездонному обрыву и далее вдоль него тянулась как горная тропа, вела из ниоткуда в никуда. Ступени были скользкими, кривыми и покатыми, клонились в сторону обрыва. Мишаня эту часть пути прошел почти как скалолаз, не постеснявшись навык скалолазания улучшить в манускрипте.

В самом конце лестница примыкала к просторной полукруглой платформе, выступавшей над обрывом, ее края удерживались огромными колоннами, которые, возможно, протянувшись снизу из самой бездны, уходили дальше вверх и скорее всего упирались в потолок.

Пройдясь по платформе, Михаил обнаружил, что один ее край выпирает сильнее прочих и уходит вдаль сквозь темноту, широкий как автомобильная дорога – без сомнений, самый настоящий мост, проложенный во мрак.

– Как там Ристо говорил? – Мишаня уж привык болтать с самим собой – Мост пересечь и все, считай поверхность... Эврика! Ну так вперед, или сперва поесть – «шлеп!» ударил себя по щеке – Бездарь! Только и думаешь о том, как жрать и срать. Иди уже!

И он пошел, вступил на мост.

- Кожа да кости, как тут не думать о еде – жаловался повернув голову в право, а оглянувшись на лево заворчал как старик – И бледный как смерть, иди на свет погреться идиот! – снова робко скулит – Не упоминай смерть в суе – а отвечает насмешливо – Скоро я буду как Ристо, аха-ха-ха! Скример-вымер, шизофрения-шимер! – растеряно – А что такое шимер?

«Ву-у! У-ух…» – порывы ветра завывают, гуляя меж опор моста. Мишаня почти дошел до его середины.

– Как безответственно! – ругается, а затем нудит – О чем вообще думали строители? Тут же запросто можно свалиться – и добавляет истинно педантским тоном – Никакой техники безопасности. Перила бы поставили, ну или там хотя бы бордюрчички-поребричички. Однако же... – «топ-топ» постучал каблуком по мостовой, в ней ни сколов, ни щелей, ни намека на разрушения, в идеальном состоянии – Ляпота-а-а...

«Вух!» – могучий шквал про-скользил по мосту, едва не сбив парня с ног. Но что-то не так с этим ветром. Во-первых, магический огонь в руке погас, хотя не должен был. Во-вторых, Михаил ощутил, всего лишь на мгновенье, что при этом дуновенье, над его головой пронесся зловещий сгусток манны. Почему зловещий? У парня волосы встали дыбом. Шестое чувство рекомендует пищеварительной системе срочно избавиться от лишнего веса.

Лишенный освещения Михаил, промедлив на секунду, достал из-за пояса меч, активировал Магическое зрение, и увидел как манна, принявшая очертания крылатой сущности врезается в него. Когти впились в плечо, и из-под ног исчезла опора, парень наугад взмахнул мечом и что-то порезал.

– Гра-а-а! – рычит чудовище и разжимает когти, роняет свою жертву.

Мишаня падает, ударяется о мостовую, и катится по ней, меч где-то рядом тоже катится, звенит. И парень ощущая, как перекатывается через край моста, кое-как успевает схватиться рукой за мостовую. На благо навык скалолазания «цепкие пальцы» освоен. Михаил, найдя ногой опору, отталкивается от карниза и затаскивает себя наверх. Сразу же перекатывается несколько раз к середине моста, при этом каким-то чудом, большая удача не иначе, подхватывает меч. Оглядывается по сторонам, дальность обзора магическим зрением не так уж и велика, но парень замечает, что вверху над его головой замер сгусток злобной манны. Тварь висит вверх ногами зацепившись за что-то неразличимое в темноте.

Огненный свиток у пояса, достаточно приложить руку и можно зажечь пламя. Монстр срывается вниз, пикирует, Мишаня создает огненный шар. При вспышке света чудовище дернулось, сменило траекторию полета, и облетает сбоку по дуге.

– Не любишь огонь? На, лови! – хищно скалясь, парень метает в монстра огненный шар.

Чудовище, перевернувшись в воздухе, уклонилось. Мишаня создал еще один пламенный снаряд и побежал по мостовой. В какую сторону бежит? Туда, где уже был, или туда, куда попасть стремится? Не ясно, все направления перепутались во время падения и кувырков.

Монстр пронесся мимо, парня обдало ветром, а только что зажженное пламя потухло. Прыжок в сторону, перекат, еще один огненный шар зажегся. Но где же монстр? Сзади промелькнул, толкнул крылом и снова пламя загасил. Мишаню отбросило, он покатился – «Ох! Лишь бы не упасть» – используя инерцию он вытянулся на одной руке, выскочил и прокрутившись в воздухе приземлился на колено. И рванул бегом, при этом хлопнув по свитку, мгновенно воспламенил ладонь.

Михаил понимал, что на мосту ему не победить, противник в воздухе и может атаковать откуда угодно. И свалиться вниз тут проще простого. Но будет шанс, если заманить чудовище в закрытое пространство.