– Ебаный ро-о-о...

Недолго пробыв в воздухе, он ударился о дно, но не остановился а «шах-шарах» покатился кубарем по каменистому склону. И снова падал, и снова «шах!», и опять «ша-рах!», пока вновь в воздухе не оказался на два мгновенья, а затем «шмяк!» врезался в землю и лишился сознание…

***

Через неизвестный промежуток времени, в кромешной темноте раздались стоны. Михаил очнулся, перевернулся на спину. Если что-то болит – значит живой. Одной рукой он за ребра взялся, другую руку, дрожащую от боли безумной, поднес к лицу, но ничего не видно, факел куда-то подевался. Уцелевшей рукой он ощупал больную – мизинец и безымянный вывернуты в неправильную сторону. И с ребрами что-то не так, на лбу ушиб, а на затылке шишка, колено и лодыжка ноют. Но самое странное – штанина на бедре влажная.

«Не утерпел? Хер там!»

Бедро ощупал и заметил, что влага вытекает из кошелька на поясе. Одной рукой парень открыл его и нащупал острые стеклышки. Пузырьки оказались разбиты, лишь один из четырех уцелел. В тоже время, жидкость, что разлилась в кошеле, приятно холодит кожу, в ней ощущается манна, и кажется, что она течет вверх по руке.

– Черт!

Михаил попытался стряхнуть жидкость, но не вышло, от резкого движения ребра пронзила боль, парень схватился за бок, и не шевелился какое-то время. Стало слегка полегче. Но сломанные пальцы по-прежнему причиняют мученья. Михаил взялся за безымянный, прищурившись и рожу скорчив, палец «хруст!» поставил на место и тут же «а-а-а-ах!» вскричал и выгнулся дугой. Затем мизинец так же вправил, но вместо крика глухо прорычал. Шуметь было опасно. Истерзанную руку он засунул в кошель, и прохладная жидкости смягчила агонию. Приятная прохлада потекла вверх по рукам, по телу, по всем ушибам распространилась.

Парень вздохнул, глаза прикрыл, невольно задремал. Немного времени прошло, и Михаил вновь пробудился в темноте, привстал, все еще больно, но шевелиться можно. Он достал флягу, выпил три глотка воды, отыскал в сумке свиток, и тут же применил. На сей раз, зажечь огонь удалось всего лишь с третьей попытки.

Михаил осмотрелся – он в нерукотворной пещере, с потолка свисают сталактиты, а с земли вверх тянутся сталагмиты. Вокруг больше нет кирпича и нет никаких намеков на присутствие человеческих изделий. Зато рядом лежит меч, который парень при паденье обронил. Но факела не видно. Как жаль, еще минута-две и из-за истощения манны начнется головокружение.

«Без света выход не найти. Но как же быть с запасом манны?»

Открываем манускрипт и смотрим навыки – «Аккумуляция манны» по-прежнему ноль.

«Как быть? Может попробовать помедитировать? Я однажды пробовал, получилось так себе. Слышал в медитации главное дышать глубоко и не спеша, и концентрируясь на дыхании можно почувствовать... Хрен его знает что. Попытка не пытка»

Пламя погасил, словно йог уселся и дышит, и чувствует… Что никаких особых ощущений нет. Лишь спокойней стало на душе. Продолжил медитировать, как вдруг взбудоражилось магическое чутье, подсказало, что что-то изменилось в его груди.

Зажег огонь и глянул в манускрипт. Открылась-таки ветвь под называнием «Принцип медитации» – медитируя, мастер накапливает немного манны.

«Немедленно раскрыть талант!»

Но что же с числом очков? Было 34, после прокачки взлома замков, но стало 39, точнее уже 38, за вычетом использованного только что. Навыки развиваются. Возросло «Управление манной», но недостаточно для нового таланта. Возрос «Магический контроль», в нем талант «Вектор заклинаний» – дает понимание того, как направить заклинание.

«Вау! Теперь я знаю, как огонь вертеть в ладони, могу даже перемещать по пальцам. Но не получается метнуть, он сразу гаснет. Вот бы еще узнать, как огонек создать без свитка».

И новые навыки ожили. Первый «Чародейство», один талант «Слияние материй» – вы инстинктивно чувствуете, какие магические атрибуты сочетаются, а какие нет.

«Когда-нибудь да пригодится!»

Второй оживший навык – «Школа элементарной магии», а в ней подкрашена ветвь огня, но талант пока еще не появился. И все на этом, у парня снова 36 очков.

Спрятав манускрипт в сумку, Михаил раскрыл кошелек, внутри которого кровь из пузырьков перемешалась с серебряно-голубым зельем. И получившаяся жидкость едва коснувшись кожи сразу впитывается в поры, и вроде бы неплохо так бодрит и освежает… Но на мгновенье, если приглядеться, то может показаться, что под кожей в том месте, куда впиталась жидкость, копошатся крохотные черви…

Очистив кошель от осколков стекла, парень обнаружил уцелевшим пузырек с черной жижей, проверил его целостность на всякий случай – трещин нет и стеклышко явно покрепче, чем у других пузырьков.

«Опасная жидкость? Яд? Как это выяснить… Ой-ай!» – мигрень его уже настигла, конечно же, из-за магического истощения.

Погасив пламя Михаил съел кусок мяса и выпил воды. Это был последний кусочек, и вода уже на донышке. Медовухи по больше, но ее пить не хочется, спиртное лишь усугубляет жажду.

После перекуса продолжил медитировать – восстановился, зажег огонек и припомнил, что у него имеется второй свиток, пришла пора опробовать его. Развернул на камне перед собой и попытался активировать точно так же, как активировал первый.

«Пук!» – пыхнула под ладонью черная дымка, запахло серой «Фу-у-у!», рука и свиток теперь покрыты сажей. Протер ладонь об мантию.

«Вот черт, теперь запах въелся в ткань» – продолжил оттирать ее но на сей раз о камни, и со свитком поступил так же.

«И что он делает? Призывает дым и неприятный запах? Хуйня!»

Убрал свиток в сумку, на меч опираясь встал и прихрамывая отправился изучать пещеры. Но ненадолго. Спустя примерно минут десять снова медитирует, а следующая остановка через пятнадцать минут, затем двадцать – и с каждым разом все дольше и дольше мог удерживать пламя. Наткнулся на руку скелета, что неустанно царапала стену, стремясь добраться до своего тела. Прошел мимо. Еще куски скелетов: одинокий череп без толку клацающий челюстью, и самоходные ноги гуляют туда-сюда. Впереди развилка, за ней следующая – целый лабиринт. Дыры в потолке, они же на полу, как будто проползал гигантский червь, прорыл тоннели.

Вдруг Михаил услышал эхо, тихонько раздающееся в тишине. Он ухо приложил к стене, расслышал четче, и прикинув направление последовал на звук.

В узенький тоннель угодил парень, пришлось на корточках плестись, затем так узко стало, что считай тупик, он мог бы проползти, но не решился. Еще раз ухо приложил к стене – именно из этого узкого прохода доносился тот монотонный звук. Но Михаил вернулся и пошел в обход. Сколько времени он бродил неизвестно, изрядно утомился, но в конце концов приблизился к звукам настолько, что смог различить:

– Кара-уйра! Кара-уйра! Уйра хун! Кара-уйра! Кара-уйра! Уйра хун…

«Нелепица!» – решил он, однако продолжил путь и вскоре, ему представилась возможность, увидеть источник эха.

Пещера была довольно просторна, или скорее широка, а потолок был низок, приходилось нагибаться, чтоб пройти. Но зато, в конце пещеры было заметно сияние огня, вокруг которого мелькали тени то вздымающиеся, то уменьшающиеся. Приблизившись, парень разглядел низкорослые бледнокожие фигуры с острыми ушами. Они стояли на коленях и напевая монотонную молитву кланялись. Чему же они кланялись? Михаил узнал сразу:

«Эй! Это же мой череп-факел! Как он тут оказался? Так далеко! Или я бродил кругами? А почему эти упыри ему поклоняются?»

В первом ряду сидел упырь в накидке, сшитой из кусочков серой кожи, единственный на ком было подобие одежды. Именно он выкрикивал «Уйра хун!», и вместе с тем бросал в череп песок или скорее порошок, из-за которого пламя вокруг черепа искрилось и потрескивало.

Парень не торопился, наблюдал, на всякий случай потушил свой огонек, чтоб не привлечь внимания. Вскоре появилась группа из трех упырей, один из них нес что-то на подобии плотной ткани, второй что-то похожее на чашу, а третий принес череп, который беспокойно клацал челюстью. Поклонившись факелу, они заняли места рядом с вожаком. В первую очередь главному передали ткань, и с криком «Уйра хун!» он бросил ткань на факел. Стало темно, упыри провозгласили «Хун уйра хун!», однако через миг ткань загорелась, факел вновь осветил пещеру, а упыри возмущенно заворчали: «кара-кара-кара!», и стали поклоняться еще более рьяно. А вожак принял чашу из рук второго прихвостня, вскочил на ноги и прокричав все ту же фразу плеснул содержимое чаши на факел «Пш-ш-ш!» шипело пламя, но не гасло. Вожак тут же отпрянул и упав на колени коснулся головой земли.