— Слушай, а если написать Зарову… Ну, который самые крутые наши пейзажи настраивал? Может, он возьмётся их и для двойной комнаты переделать?

— Да. Надо написать. Или сразу позвонить, узнать, как быстро он может, и…

Дверь в кабинет отворилась. В неё просунулась голова Дениса:

— Прошу прощения… Тут Кречет пришел с докладом. Пускать?

— Да! Давно его жду, — Иван вскочил с диванчика. — Ну, Лан, я это потом…

— Да я и сама могу Зарову позвонить, приценится.

— Точно. Давай!

***

Выслушав доклад, Иван глубоко вздохнул, потом зажмурился и сжал виски ладонями:

— То есть ты, считаешь, что штурм Третьей башни был только началом войны? Думаешь Сы-Лоу и после этого не успокоятся?

— Не успокоятся. Мы лишили их возможности бить по нам прямо сейчас. Это хорошо. Это победа. Но временная. Чтобы победить окончательно, надо самим теперь бить по тому, что представляет для них ценность.

— То есть?

— В идеале хорошо бы уничтожить главу синдиката. Тогда они там передерутся между собой за власть, а от нас отстанут… Но как это устроить? У нас нет агентуры в Шанхае, где их штаб-квартира. Да и кто реальный хозяин Сы-Лоу для меня пока загадка. Это же не публичная корпорация, а один из китайских наркосиндикатов. Сы-Лоу это не они сами, а их лицо, их официальная структура в мире легального бизнеса.

— То есть ты предлагаешь мне атаковать неизвестно кого, — король устало вздохнул.

— Нет. Я предлагаю вполне конкретные цели для атаки. Принадлежащие Сы-Лоу корабли ходят по Севморпути. Мы их будем топить.

— Топить? — Иван выпучил глаза: — Ты в своём уме? Нас же тогда посадят. И будут правы.

— Как ты не поймёшь? — скрипнул зубами Кречет. — Если мы не сломаем хребет Сы-Лоу, если хотя бы не договоримся с ними о прекращении огня… Если их не остановить, то они нас разорят, а потом всех пересажают или убьют. Ты забыл? Они до сих пор полощут нас во всех СМИ. Ещё до нашей атаки на Третью они через СМИ обвинили нас во всех возможных преступлениях. Или ты думаешь, среди столичных чиновников не найдётся желающих ободрать нас как липку и отправить на нары?

— Они не смогут. У нас же есть куратор от правительства. Есть договор…

— Если они будут и дальше проплачивать волну клеветы против нас и методично заносить деньги в нужные кабинеты, то рано или поздно смогут. Наш единственный выход — сделать так, чтобы конфликт с нами стал для Сы-Лоу невыгоден. Убыточен. Чтобы они сами запросили о мире. Они должны понести потери, убытки, гораздо большие, чем возможная выгода от нашего поражения.

— Но топить корабли это же пиратство! Бандитизм! Это против всяких правил!

— Да нет никаких правил, — Борис Моисеевич вздохнул. — Знаешь, мне немало крови и слёз пришлось пролить, прежде чем я это понял. Горловка, Бахмут. Далее по всем кочкам. Потом Африка, Европа… Когда я говорил, что на Сы-Лоу патронов может не хватить, я имел ввиду именно то, о чём толкую сейчас. Мы маленькие. Они — большие. Чтобы они просто от нас отстали, мы должны быть готовы, буквально, на всё. Может быть делать этого и не придётся. Скорее всего не придётся. Но если мы не будем готовы идти до конца — точно проиграем. Понимаешь?

— Именно поэтому вы в Третьей башне добили всех, кто по вам стрелял?

— Этих?Не поэтому. Просто у нас такой… — Кречет криво ухмыльнулся, — протокол взаимодействия с террористами. Так как наше родное государство террористов не казнит, нам их приходится убивать при задержании.

— Вот как? — Иван нахмурился: — Ну, а если возникнет необходимость допросить террориста?

— Тогда сперва допросим и только потом в расход.

— Настолько?.. — король потрясённо замолчал.

— У нас нет ни сил, ни средств, чтобы содержать этих подонков в заключении. И нет никакого желания живыми передавать их полиции. Имеет смысл содержать под стражей тех, кто, возможно, не виновен. Если в результате расследования оказывается, что человек не виновен, его, естественно, выпускают. Если же он виновен, но преступление небольшой тяжести, то мы, всё расследовав, выпускаем его, наложив соответствующий штраф, либо штрафуем и вовсе высылаем из башни. И только с более тяжёлыми преступлениями передаём полиции. Но бывают и такие «клиенты», которых надо не передавать полиции, а сразу уничтожать — при задержании или даже «при попытке побега».

— Но это жестоко!

— Убивать людоедов жестоко по отношению к людоедам, — Борис Моисеевич вздохнул. — А не убивать людоедов жестоко по отношению к людям. Каждый убитый нами подонок это десятки спасённых от него простых людей.

— Но ведь можно ошибиться! В горячке убить невиновного. — Иван внимательно посмотрел в лицо Кречета. — Ошибиться ты не боишься?

— Боюсь. — Министр безопасности потупился. — Вот пулю или осколок поймать не боюсь, а ошибиться, убить невиновного — очень боюсь. Но как можно считать невиновным того, кто хватается за оружие и стреляет в полицейского, входящего в офис его фирмы? Как можно считать невиновным того, кто взрывает мирных жителей или необходимую для их выживания инфраструктуру? Ты же слышал — мы обнаружили у них на складах почти триста тяжелых дронов в контейнерах, в разобранном виде. Видимо, это их обычная контрабанда в Европу. Но, раз они оказались тут, на складе, в Третьей, братцы Ли приказали местным работягам собирать эти дроны и снаряжать их взрывчаткой. И двадцать штук уже собрали. Явно хотели собрать побольше, а потом прямо из Третьей устроить новую атаку на наши газохранилища и крышу. У них на складах, вообще, много интересного нашлось. Самый разный огнестрел, ПЗРК, гранатомёты, боеприпасы ко всему этому, тонны более мирной контрабанды. Наркота, естественно.

— Но топить корабли? — Иван покачал головой. — Неужели у нас нет законных способов пресечь этот наркотрафик и прочее безобразие?

— Таможня находится в Третьей башне. Судя по тому, что мы нашли на складах, сотрудников этой таможни китайцы купили с потрохами.

— А наш полицейский может эти грузы досмотреть, арестовать?

— Наш — нет. Галимханов может. Или любой полицейский по прямому приказу Гарбузова. Галимханов, кстати, так и сидит у нас под замком и уже дал показания. Засняли их на видео. Говорит, китайцы ему платили за лояльность, но он не знал, насколько у них там всё напичкано оружием и прочей запрещёнкой… Хочешь посмотреть?

— Нет, — поморщился Иван.

— И правильно. Так себе зрелище.

— А как вы его раскололи? Били?

— Зачем? Всё проще. Сидит человек на допросе. Пьёт наш чаёк и в доверительной беседе сам нам всё рассказывает.

— Сыворотка правды? — понимающе закивал Иван.

— Не-не. Всё по закону. Все применяемые препараты сертифицированы российским Минздравом, — Кречет хитро сощурился.

— Ну да. Конечно, — закивал Иван. — «Чёрт! Вот я вляпался! Раньше совсем не задумывался об этом. А надо всё время иметь ввиду, что и меня, и любого из министров в случае чего могут точно также допросить под сывороткой правды. И не отвертишься. Именно поэтому Жохов изо всех сил старается лишнего не говорить и лишнего не знать. Остальные, естественно, тоже».

— Ну, может, разрешишь нам хотя бы подпалить тральщики Сы-Лоу в порту?

— Какие ещё тральщики? — схватился за голову Иван.

— Рыболовные. Два стоят тут, в Светлогорске, у седьмого причала. Через подставных лиц они принадлежат Сы-Лоу. Выловленную рыбу привозят продавать сюда, в Светлогорск. А отсюда грузят что-то со складов Сы-Лоу и везут… куда — нам не докладывают. Может, в Нарвик, может подальше. А может к нам — в Индигу, в Мурманск, в Архангельск? Один такой тральщик ты… видел. С него дроны на нас пускали.

— Помню, — сжал губы Иван.

— Третий их тральщик отошел от причала спустя полчаса после того, как мы ворвались на склады Сы-Лоу. — продолжил Кречет, мимоходом сворачивая в трубочку одну из лежавших на столе салфеток. — Далеко не ушел. Случился у них пожар на палубе. И пробоина в борту. Наверное, на какую-то большую льдину случайно наскочили, — министр шевельнул усами, ухмыляясь.