Через пару минут Лана уже крутилась перед зеркалом в новой белой майке с королевским портретом:

—Ну как? Мне идёт?

—Тебе всё идёт, — Иван глядел на неё и улыбался.

—Не, правда...

—Правда. Только когда мы вместе куда-нибудь пойдём, ты её не надевай, ладно? А то неудобно как-то.

—Само собой... А ещё я хочу маленькую татуировочку сделать вот тут, на щеке. Светящуюся, — она лукаво подмигнула ему. — Только рыбка мне что-то не нравится. Что, если я наколю себе вот такое сердечко? Или, может, лучше вот это? — она снова уселась за ноут и принялась листать картинки модного каталога светящихся татуировок.

—Сердечко, конечно, милое... — прокряхтел Иван. — Но… Какого хрена? Зачем тебе вообще сердечко на щеке? И, тем более, какая-то дурацкая рыбка? Ты что, не понимаешь, какой это дикий кич?

—Понимаю, — вздохнула Лана.

—Почему тогда?

—Ну, ты же сказал, что тебе такое нравится… Про рыбку на щеке, между прочим, сказал.

—С чего ты… — Иван потряс головой. — Кто тебе это… Когда я такое сказал?

—Не говорил что ли?

—Нет.

—А эта дурочка, Жанна Шевцова, всем трезвонит, мол, королю очень понравилась её татуировка со светящейся рыбкой на щеке… Помнишь её? С тобой за одним столиком сидела, когда мы выступали в Гулливере. Она теперь только про то, как ты с ней говорил всем и рассказывает. И про то, как ты похвалил её татушку. Ну, все девчонки и ломанулись что-то такое себе на щёку набивать.

Иван молчал. Он не мог ничего сказать. Его душил смех. Через пару минут, немного успокоившись и отдышавшись, он смахнул выступившую слезу и просипел:

—Все, значит, ломанулись набивать? И вот чё мне теперь делать? Машке Зарицкой что ли сказать, чтобы дала от моего имени опровержение в соцсетях?

—Какое опровержение? При чем тут опять эта твоя Маша? — надула губы Лана.

—Ну, она же теперь мой пресс-секретарь по соцсетям. Вот и пусть работает. Пусть убеждает теперь всех, что на самом деле я никаких рыбок не хвалил и вообще татуировок на лице терпеть не могу. Только не знаю, как бы это поприличней сформулировать… "Дуры, не делайте татуировок на щеках. Тем более светящихся. И выглядит стрёмно, и в темноте ещё испугаете кого-нибудь."

—Не, ну Жанка, конечно, девочка странная, но что-то же ты ей такое сказал, что она всем теперь рассказывает?

—Ну, сказал. Я уже и не помню точно, что именно. Подколол её как-то с этой её идиотской рыбкой на щеке. А она всерьёз… Боже мой! Теперь что, каждое мое слово будет всеми пониматься вот так, навыворот?.. И всё будет потом расходиться кругами по воде, с таким резонансом? И на всех, блин, к тому же маечки с моей физией!

—Да отличная физия, чё ты? И маечка…

—Особенно то, что под ней. — Иван притянул Лану к себе. Усадил на колени. Обнял.

В приоткрытую дверь заглянула Линда:

—Обед подан. Прошу к столу.

***

После обеда Иван звонил маме. Потом обсуждал с Сэмом и Жоховым, что они купят на "заработанные" на продаже комок деньги.

А вечером случился обвал. По четырём из семи основных новостных каналов России и по десятку иностранных каналов одновременно вышли передачи, поливающие грязью Пятую башню Светлогорска.

Жохов на звонки не отвечал. Семён Семёнович рвал и метал. Он пытался дозвониться до Михаила Ивановича, но тот не брал трубку. Премьер сыпал проклятиями в адрес продажных журналистов и грозил клеветникам миллионными исками. Потом он вызвонил Жанну Михайловну и отправился с ней в юридический отдел, составлять исковые заявления.

На любом пайфоне можно было наблюдать, как тут же поползла вниз цена на их комки. Через час на порталах, торгующих недвижимостью, стали появляться новые объявления о продаже площадей в Пятой башне, А на некоторых аналитических каналах в инете появились "утечки" о том, что для расследования ситуации в Светлогорск скоро будет направлена "специальная правительственная комиссия".

Ужинать Иван не пошёл. Всё равно ничего в глотку не лезло. Сидел за компом. Смотрел через камеры, как люди ходят по коридорам башни, как они работают или отдыхают. Разглядывал схемы устройства системы водоснабжения, изучал планы внедрения новых производств, которые вчера прислала ему Саша Журавлёва. И регулярно поглядывал на курс комки. Тот уже упал в два раза ниже своей среднегодовой стоимости.

Иван посмотрел до конца только пару "мочильных" передач про башню. Больше не смог. Тошно. Пятой башне припомнили всё. И аварии первого года строительства, и махинации с утроенным тарифом за сверхнормативное потребление. Какие-то люди, оказывается, подали на башню иски на огромные суммы за причинённый вред здоровью, за некачественную еду, за плохую вентиляцию, за полицейский произвол, ущемляющий все возможные права человека. Умело подобранные негативные факты лились вперемешку с откровенным и совершенно бессовестным враньём, заканчиваясь многозначительными намёками на несостоятельность руководства башни и на её скорое банкротство.

—Ну ты хоть бутеров с чаем поешь, а? — Лана поставила на стол возле компа поднос с кружкой зелёного чая и горкой мелких бутербродиков и пироженок. — Что ты так убиваешься? Журналисты всегда врут. Работа у них такая. Заплатили им, наверное, эти ваши китайцы, вот они и погнали… Ну и что? Все нормальные люди уже давно понимают, что такая трескотня в СМИ это ерунда, на которую даже внимания обращать не стоит.

—Про журналюг ты права, кончено... Но дело ведь не в них. Дело в том, что эти китайцы не успокоятся. Они так и будут нас долбить. Разбомбить не получилось, так пришлют из столицы комиссию какую-нибудь. Мало ли продажных гадов в правительстве? И наш куратор молчит, на звонки не отвечает. А курс комок падает. Сейчас они просто распугают всех наших инвесторов. На что тогда достраивать башню? Своих средств не хватит. Зависнем с долгостроем на годы… И чё я, дурак, упирался? Столько проблем нагородил. Ещё и людей поубивал. И ради чего? Кому мы нужны-то, кроме нас самих? Людям? Жителям башни? Эти люди, вон, комки массово скидывают и площади в башне уже за гроши продать готовы.

—Сегодня продадут, завтра опять купят. Всё ведь у нас в башне как работало, так и работает, правда? Все поломки, вон, быстро как починили. И нападение отбили.

Иван кивнул, соглашаясь.

—Значит скоро всё опять должно наладится, — Лана обняла его: — Ну, всегда ведь так. Если всё делаешь правильно, если стараешься, без обмана, то в конце концов всё налаживается… Ты же изо всех сил старался, я знаю. И все эти твои тоже, правда?

Иван тяжело вздохнул.

—Ладно, я пойду позанимаюсь ещё. А то к тебе тут, вон, целая делегация.

Лана ушла в зал, а в кабинет зашли Ронин, Жохов и Воротынский.

—Решили совещание на ночь глядя устроить? — спросил Иван.

—Да мы уже посовещались, — хмуро ответил премьер.

—И что? Пришли уговаривать меня продать таки башню китайцам? — С тоской спросил король.

Ронин и Жохов переглянулись, а Воротынский махнул рукой:

—Упаси боже. Мы по делу пришли. Тут у нашего махинатора, — он указал мясистой ладонью на Жохова, — возникла гениальная в своей простоте идея.

—Какая?.. Да вы садитесь, что стоять-то?

Все расселись вокруг большого стола.

—Как ты, наверное, уже понял, Иван Сергеевич, сейчас по нам стала работать тяжелая артиллерия Сы-Лоу, — начал премьер. — Дешевым способом нас запугать и рейдануть у них не вышло. Теперь тратят на нас деньги по совершенно конскому ценнику. На день их хватит, или на месяц я не знаю. В целом-то это довольно богатая корпорация. Но вряд ли мы нужны им настолько, чтобы бросить на нас все свои финансы. В какой-то момент они поймут, что все эти траты не окупаются и перестанут выбрасывать деньги на ветер. Тогда жизнь у нас вернётся в нормальное русло. Главное, этот, последний накат пережить без паники.

—То есть цель всего этого мочилова в СМИ — чтобы мы испугались? — уточнил король.

—Да нет, Вань. Мы уже со всей отчётливостью показали, что не боимся. Теперь цель — испугать наших инвесторов и кредиторов.