—То есть, если сейчас продать башню, то её цена…

—Да просто никто не купит. Несмотря на уже сделанные огромные вложения. Или купят за десятую, за сотую часть тех средств, что мы в неё уже вбухали. Но если получится вытянуть башню на устойчивый доход, тогда она будет стоить… Даже страшно представить, сколько. А пока мы, все, кто в команде — как заложники. Мы вложили сюда годы своего труда. Многие вложили очень большие деньги. И всё это может сейчас пойти прахом из-за одного твоего неверного шага. Понимаешь?

Иван надолго задумался, расхаживая по кабинету. Потом полез в карман, достал глушилку и выложил на стол. Нажал на кнопку. Видеопанорама океана на стене пошла мутными пятнами.

—О как, — премьер удивлённо поднял брови.

—Это очень хорошая глушилка. Теперь никто не может нас подслушать… А я пока не всё понял из твоих объяснений. Так что, учитывая вот это — он потыкал в устройство, — объясняй теперь всё откровенно, как есть.

—Я и так откровенно.

—Зачем ты меня сюда привёз? Не, я конечно понял, что цена башни сейчас нулевая, что ты душеприказчик дяди, что дядя всё отписал на меня… Зачем ты меня сюда привёз это не объясняет. Если любое моё действие тут потенциально опасно, то и само моё присутствие тоже опасно. Что бы я ни ляпнул, всё может быть использовано во вред. Промолчу — тоже дураком прослыву. Так и сидел бы я дома, постепенно изучая матчасть и не мешая вам тут рулить, а? Колись, ради какой твоей игры я здесь?

—Там тебя достать было бы ещё легче, парень, — премьер глубоко вздохнул. — И журналистам из желтых СМИ, и провокаторам, и, уж тем более, убийцам. А тут у нас своя, хорошая служба безопасности. Тут тебя не убьют, в заложники ради выкупа не захватят, на наркоту не подсадят, мозги не запудрят чем-нибудь опасным. Все консультации из первых рук будешь получать. Да и жителям башни, и всем вложившимся в башню спокойнее, что есть новый король, что сохранён монархический порядок и не будет никаких судебных дрязг и дележа. Делёж башни вообще бы всё убил.

—И теперь я буду сидеть тут, под надзором, как в клетке?

—Пока не научишься вести себя безопасно для самого себя и для башни… то есть для всех нас, вложивших в башню свой труд и свои капиталы.

—А если я так не хочу?

Семён Семёнович возвел глаза к потолку и глубоко вздохнул:

—Ну что значит "не хочу"? Ты… стал богатейшим человеком просто так, ничего, практически, не сделав для этого. Просто добавь к такому удивительному везению ещё хоть немного собственных усилий, чтобы научиться распоряжаться полученным богатством. Богатство это тоже труд. Труд другого рода, чем зарабатывание себе на еду. Но и тут надо кое чему научиться, иначе всё твоё богатство просто будет слито в унитаз самым обидным образом. А заодно и моё, и сотен других людей, которые поставили на эту башню, поверив Славику, его идеям, его таланту и харизме… Никто из нас, вложившихся в башню, не заинтересован в том, чтобы тебя подловить, обмануть, как-то ущемить. Мы хотим просто приумножить вложенное или хотя бы не потерять того, что у нас уже есть. Не ты у нас в заложниках. Мы — у тебя. И мы готовы тебе помогать, учить, подсказывать.

—То есть вы все — акционеры? Вам принадлежит какой-то процент башни?

—Схема сложнее. Бывают, конечно, и башни-акционерные общества, но большинство башен — абсолютные монархии. Святославу Чернову принадлежит… принадлежала вся эта башня, вся земля под ней, все подводящие коммуникации. Он никому не отдал никакой доли, ни при жизни, ни в завещании. Все сто процентов башни отписаны тебе. Ты сможешь их продать, акционировать, ещё как-то решить судьбу башни лишь когда вступишь в права наследования. А пока ты можешь только высказывать пожелания, как будущий хозяин, но непосредственно управляю я, как душеприказчик Славика, и как назначенный им премьер-министр башни.

—И ты будешь распоряжаться всем ближайший месяц? — Иван криво усмехнулся.

—Не всем, к сожалению, — покачал головой премьер. — Если бы всем, можно было бы и правда, взять тебя под охрану, посадить где-нибудь в бункере и вводить в курс дела постепенно, чтобы под носом не мельтешил и сам зря не нервничал… Но так, похоже, не получится. Тебе всё-таки придется учиться управлять. На ходу, на живом социальном организме. Со всеми вытекающими для нас последствиями.

—А другие наследники у дяди Славы есть?

—Две его бывших жены. С обеими, правда, он разведен. Но от первой из жен у него две законных дочери. От второй жены сын. Его сын, но рожденный до их брака, когда он с первой женой ещё не развёлся. Родители Славы давно умерли. Твой отец, Славин брат, Сергей Чернов умер девять лет назад, как ты знаешь. А больше никого нет.

—А мои сёстры?

—Так они уже от Матвея Петровича. От твоего отчима. Славик им не дядя.

—Ну да, точно, — Иван смутился. — Я просто, никогда особо не задумывался об этом. Девочки его дядей Славой зовут… звали, когда он у нас бывал… Но у него ведь, всё-таки, есть, получается, собственные дети. Почему всё завещано мне?

—Не всё. Только башня. Остальное имущество разделено по всем наследникам, включая тебя, почти поровну. Там тоже немало. А башня — лично тебе. Почему именно тебе — не знаю. Почему одному тебе — ясно как день. Монархическое управление более эффективно, особенно для таких мест, как башни. Начать раздел башни сейчас значит заведомо угробить проект. Будь башня уже полностью достроенной и устойчиво работающей, и то разделять её по долям было бы рискованным делом. А единоличное управление, особенно в случае, когда собрана хорошая команда управленцев…

—А у нас хорошая команда управленцев?

Премьер хотел сразу ответить, но прервался. Достал свой коммуникатор и выложил на стол поблизости от глушилки. Комм работал, хотя по экрану и пробегали то и дело мутные пятна и дрожь. Попытался выйти в интернет — не вышло. Попытался сделать запись на диктофон — записал только шорох и шипение.

—А твой комм?

Иван вынул свой дешевый хуавень. Потыкал в экран, в кнопки. Комм никак не реагировал. Только помехи на экране.

—Глушилка хорошая… А команда?

—Команда замечательная… — премьер вздохнул: — Вот только в этой команде завелась крыса. Возможно даже не одна. Возможно, в самом верхнем эшелоне… Я до сегодняшнего дня только подозревал. Теперь знаю. Но пока не могу понять, кто.

—Что случилось именно сегодня?

—Да! Я же не рассказал тебе… IT-шники до сих пор пашут в авральном режиме. За час до твоего прилёта началась сильнейшая атака на все наши сетевые ресурсы. И, что самое плохое, одновременно с этим в наших внутренних сетях был запущен специальный вирус… Я в этом слабо разбираюсь, но Аркаша тебе потом подробно расскажет.

—Шеф IT-шников?

Премьер кивнул:

—Он уверен, что эта двойная атака была заранее подготовлена кем-то из наших. Кем — разбираются. Но рядовой пользователь просто не может серьезно навредить системе. Пакостил не просто кто-то из персонала. Пакостил кто-то с админским доступом или с вип-паролем…

—Этот кто-то связан со смертью дяди Славы?

—Наверное… Хотя, может и не связан. Может, этот кто-то просто за одно с шакалами. Они явно хотят сейчас, в трудный момент, устроить нам проблемы, чтобы за бесценок купить башню.

—Уже предлагали купить?

—Да регулярно предлагают. Все последние пять лет, с тех пор, как мы возвели внешний контур. И ни разу, между прочим, не предложили хоть сколько-нибудь приемлемой цены… Да вырубай ты свою глушилку. Я срочного письма жду. Всё секретное я уже сказал… Где ты такую игрушку, кстати, достал? К большинству глушилок мой цэрус — премьер похлопал ладонью коммуникатор — более устойчив.

Иван нажал кнопку своего ПЦ-22 и убрал его в карман:

—Как нибудь потом расскажу, — ухмыльнулся он.

—Ну ты жук! — Семён Семёнович то-ли потрепал, то-ли погладил его по встопорщенным волосам. Цэрус заелозил на столе, сообщая о полученном сообщении. — Ладно, — премьер взял и спрятал коммуникатор в карман: — Сейчас тебе горячий ужин принесут. Потом выспись хорошенько. Завтра с утра я приду и начну вводить тебя в курс всех наших дел… И, ради бога, не таскайся впустую по башне. Ты же видишь, что у нас тут творится.