Она подносит прямо к самому моему лицу пальцы с зажатой между ногтями светлой крошечной деревяшки. Такого же оттенка, как и стол, который я недавно щупала.

— Подожди, — хлопаю глазами и оглядываю собственные руки, а затем и пол, в поиске чёрного насекомого.

Но муравья нигде не видно.

— У тебя нормальное зрение? — спрашивает очевидное Анна.

— Конечно, как и у всех оборотней.

До сих пор не могла привыкнуть, что не у всех людей такое же острое зрение, как было

у меня. Ещё с раннего возраста соседские дети отказывались играть против меня в прятки, ведь, какой смысл прятаться от того, кто различит любой свежий след или приметит выступающую юбку платья из-за дерева.

— Сама видишь, — студентка сбросила медленно упавшую занозу на пол и вернулась за свой стол.

Уроки продолжались.

Во время уборки двора с Иденом мы почти не пересекались, будто волк сам пытался всеми силами избегать меня. Но мне это даже было на руку.

Скучать в одиночестве с метлой не приходилось. В голове так и засел сам Иден со своими расспросами про подвал. Зачем ему понадобились мои туфли? Или это был способ заставить меня сознаться в чём-то?

К потере обуви даже Вив отнеслась более-менее спокойно — поворчала, да намекнула, что я ей должна новую пару. На вопрос, где же я возьму обувь на её вкус, соседка только мечтательно закатила глаза и выдала, что придумает, как нам вместе отправиться в столицу за покупками.

Казалось бы, на этом мне следовало успокоиться, но мысли о подвале не давали мне покоя.

А ещё состояние Херна продолжало волновать и терзать сердце. Тяжело ему сейчас приходится. Потерять лучшего друга…

Я не могла представить, что испытывал парень, но безумная тоска и горькая жалость давили на сердце каждый миг.

С уборкой листьев и грязи я справилась довольно быстро, кое-где схитрив, кое-что припрятав. И с беспокойством на душе отправилась в мужское крыло общежития.

— Привет, — потоптавшись по каменному полу несколько кругов по одинаковым коридорам, я наткнулась на молодого оборотня.

К мужчинам постарше, повстречавшимся в коридоре, подходить я не решалась. Их разборки сотрясали стены и привносили напряжение в воздух.

— Ты не знаешь, где комната Херна, первокурсника? — заглянув в скучающее лицо, испещрённое забавными разноцветными веснушками.

Не меняя расслабленной позы даже, когда я подошла, студент наотмашь махнул рукой в сторону и сказал спросить у кого-то в другом коридоре. Что я и сделала, в итоге, оказавшись у нужной комнаты.

Благо занятия закончились, и я могла позволить себе просидеть под дверью до глубокого вечера, забыв о еде и отдыхе. Херн не открывал, звуков в комнате, как ни старалась, расслышать я не сумела. Поэтому решила дождаться снаружи, чтобы он либо вышел, либо пришёл.

Оперевшись спиной о стену, глядела в потолок и размышляла. Хотелось помочь парню и над вопросом как именно пролетело время. От долгого стояния затекли ноги и даже временные пробежки по коридору не помогали растрясти и так уставшие после физкультуры ноги.

Наконец мне изрядно надоело топтаться на одном месте, изредка спрашивая проходящих не видели ли они моего одногруппника. Утвердительный ответ слушать не посчастливилось. Херна либо не знали, либо заявляли, что последние дни не замечали.

Выдохнув, я поплелась из общего крыла, размышляя, куда двинуться дальше. Вернее, ответ был на поверхности — почесав плечо, отправилась в таинственный подвал с единственным желанием не наткнуться там на одного наглого волка.

— Ой! — не успев далеко отойти от мужских комнат, наткнулась на молодого парня.

Второкурсник. Мы когда-то пересекались на занятиях. Вроде бы его звали Ифан.

— Ты не видел Херна? — без приветствий и лишних предисловий, от которых уже устала, спросила высокого худого паренька.

Тот уставился на меня, но в миг потупил взгляд к ботинкам.

— Не-а, — протянул, не останавливая движение.

Его шаг казался нервным и неловким. Ифана потряхивало, и он пытался скорее обойти вставшую по середине коридора меня.

— Первокурсник Херн, знаешь его? Вы общались?

— Да… нет… — изрядно нервничая Ифан прижался к стене, чтобы умыкнуть от моих вопросов.

— Так знаешь или нет?

Вот почему нельзя ответить прямо.

— Не знаю, наверное, — сказал парень и едва не запутавшись в своих ногах, походивших на палки, всё-таки скрылся с глаз. — Я спешу.

Догонять я не стала. Быстрее отправилась в подвал, пока не наступила ночь. Ведь если учителя заметят меня шатающейся по Академии, когда Луна уже властвовала над небом, могут опять наказать. А тратить время на уборку

совсем-совсем не охота.

Надеюсь, Вивьен не станет меня искать и поднимать шум, как я однажды. Тогда соседка не вернулась ночью, а я бегала везде, где только можно и приставала к народу.

Почему-то в ту ночь показалось, что подругу могли похитить. Особенно после случая в медпункте.

Благо всё обошлось. Кричала на меня соседка долго, зато в конце концов созналась, что развлекалась на вечеринке и потеряла счёт времени. А из-за меня у неё и нескольких девчонок второкурсниц появились проблемы.

До сих пор чувствуя стыд, я привычно держась тени добралась до неприятной лестницы. Хоть и не в высоких туфлях, но спускаться всё равно скользсковато.

Поблагодарив собственную память, остановился напротив магической двери, угрожающе поглядывающей на меня. Как и в тот раз полотно величественно держалось на стенах, не имея ни ручки, ни опознавательных знаков.

— Я помню тебя, дверь, — голос эхом отскочил от металла обратно в уши.

Первым делом тщетно попыталась обхватить невидимую ручку.

— Ты меня не проведёшь, — победно ухмыльнулась и полезла шарить рукой по перилам лестницы.

Где там эта алхимическая сажа, открывающая все двери и показывающая секреты?

Прощупав холодный металл вдоль и поперёк и наткнувшись на что-то острое, я вдоволь измазалась. Не только пальцы окрасились чёрным, но и вся рука до локтя. Курку теперь полоскать в купальне, волк её дери!

Но предвкушение перебивало любые расстройства. Какие тайны ещё скрывала дверь? Что пряталось в бесконечных коридорах?

Поднеся руку к двери, обратила внимания, как дрожат пальцы. Предвкушение, интерес, притягательное чувство неизведанного поднимались из груди. Я прикрыла глаза, чтобы тут же резко их распахнуть.

Ладонь прошла сквозь дверную ручку и упёрлась в леденящую стену.

Закрыто.

Сначала медленно, затем быстрее водила руками по всему полотну, пытаясь наткнуться хоть на что-то, но тщетно. Подлая дверь не поддавалась. Не отворялась ни от силы, ни от долгих просьб.

— Кошмар! Ужас! Караул! — светлые волосы Вивьен подпрыгивают от каждого нового выкрика. — Это конец!

Новость о пропаже нового непризнанного застала нас на совместном занятии всех непризнанных. У каждого в руке было по тонкой отполированной палке без сучков и трещин.

Кто-то встал в позу, вооружившись палкой, и принялся оглядываться по сторонам, ожидая засады. Кто-то уронил лёгкое оружие и тупо глядел в пол.

— Этого не может быть, — шептал парень сзади. — Не верю.

Никто не верил на словах, но все знали и чувствовали, что учитель Дориан, вернувшийся с экстренного собрания, говорил правду.

— Херн… — имя одногруппника слетает с моих губ.

Слеза по знакомому, даже не другу, студенту капала с левой щеки на туфли. Неловкая попытка поймать её ладонью привела к тому, что я чуть не выколола себе глаз палкой.

Сжала единственное оружие крепче, будто оно могло защитить меня от неизвестного врага. То, что студенты пропадали не по собственному желанию, уже казалось очевидным.

— После занятия ректор Елена всех ждёт в холле, — объявил Дориан, поправляя соскользнувшие с носа очки.

Его голос, как и жесты, выражал абсолютное спокойствие, словно ничего особенного и не произошло, а ректор просто хочет посмотреть на нас и вновь ущемить и принизить все заслуги в обучении.