— Жалкий, — брюнет грубым тоном бросил оскорбление прямо в лицо ещё сильнее сжавшемуся парню. — Твой зверь — червь.

— Нет! Я… — светловолосый рыдал навзрыд, аж завывал. — Я исправлюсь! Сделаю, что прикажешь! Всё сделаю! Только…

Продолжить он не успел. У его губ замерла ладонь.

Я удивлённо вздрогнула на месте, когда брюнет наклонился к

бедолаге и принялся то ли трепать того за щёку, то ли унизительно похлопывать.

— Непослушный пёсик боится, что волк его сожрёт?

Это просто какое-то безобразие! Нельзя так говорить с живым человеком! Что этот брюнет вообще о себе возомнил?! Напыщенный индюк, мнивший себя выше других!

Во мне разгорался праведный гнев. И пусть страх лёгким уколом ткнулся в сердце, я не могла поступить иначе, как устремиться к парочке, в надежде их разогнать и пресечь несправедливость.

Но, заметив меня, блондин поднялся с колен и рванул вглубь коридора так быстро, что я даже и глазом моргнуть не успела.

Как так? Он прямо-таки исчез?

Уже поравнявшись с оставшимся на месте брюнетом, я продолжила вглядываться вдаль. Удивительно…

— Новенькая, — хмыкнул брюнет, как утверждение.

И только сейчас я поняла, какой же он высокий. Почти на целую голову возвышался надо мной.

Взгляд упал на уже знакомую эмблему, прикреплённую к груди этого парня. Морда непонятного существа воинственно блеснула медью в неярком свете свечей. Благодаря этому значку, стало понятно, как близко мы с брюнетом оказались друг к другу. Я неловко отступила на шаг, затем ещё на один.

Брюнет не сдвинулся с места, позволив мне впечататься плечом в рамку картины.

Жестокий, опасный, уверенный. От него исходила неподдельная угроза. С такими следовало держать дистанцию.

— Да, новенькая, — попыталась поглядеть на него с уверенностью на лице, но, судя по новой усмешке, выходило плохо. — И что с того?

— Забавная, — он наклонил голову вбок, приподняв краешек губ. — Ничего не знаешь, а строишь из себя героя.

— Да ты! — я возмущённо взмахнула руками, из-за чего сумка выскользнула из пальцев и небрежно плюхнулась на пол. — Да я!

Он ничего не ответил. Лишь провёл указательным пальцем по щетинистому подбородку и развернулся, устремляясь вперёд по коридору к главной лестнице, от которой я и начала поиски своей комнаты.

Бежать за ним и что-то доказывать я не стала. Сейчас и так забот хватало. Например, что это такое ещё на стене?

Не сразу придя в себя после увиденной сцены, я пробежалась пальцами по серому кирпичу, пачкая их мелом.

Сильные унижают слабых. Всё, что казалось неправильным в моей школе, выходит, присутствовало и в незнакомой мне Академии Оборотней.

Законы жизни одинаковые везде, независимо от статуса места. А данное учебное заведение на первый взгляд выглядело очень солидным. Шикарный сад, величественное здание с несколькими многоэтажными башнями, общежитие и единая форма одежды для учеников вызывали во мне благоговейный трепет с восхищением.

И как я только здесь очутилась?

— Тридцать семь, — себе под нос зачитала надпись на табличке, попавшей под пальцы.

Удача!

Пробежалась чуть дальше, чтобы не задерживаться в коридоре. Вдруг этот брюнет вернётся и снова меня начнёт задирать.

Вот он! Тридцать восьмой!

На радостях дёрнула дверь на себя, тут же влетев в комнату. Закусила губу, закрывая глаза. От суеты школы меня отделяла лишь толстая деревянная дверь.

Эмоции от только начавшегося приключения длиной в неизвестность переполняли до краёв. Оставшись в тихой безопасности комнаты, я почувствовала и боль, и страх, но куда больше непомерное любопытство. Для меня это первый выезд за пределы родного дома, не считая коротких поездок в соседние селения. Но если раньше мы всегда путешествовали вместе с бабушкой, то сейчас я оказалась одна в новом месте и, по ощущениям, будто в новом мире.

Усталость словно рукой сняло. Надо срочно узнать, что это за Академия и почему меня сюда определили. Неужели бабушка взаправду решила, что я могу быть… оборотнем? Да только помыслить о чем-то подобном ещё вчера…

— Стучаться не учили?

От неожиданности услышать чей-то голос, я вздрогнула. Сомкнутые всё это время пальцы, наконец, разжались, выпуская тяжёлую ношу.

Раздался не просто шлепок о пол, но ещё и треск лопнувшей кожи.

— Собака! — слетело с моих губ, когда какая-то склянка ударилась о туфлю, а затем укатилась в сторону.

— Это мы ещё посмотрим, — недовольно произнесла девушка, сидящая за письменным столом перед небольшим зеркалом.

Блондинка, волосы длинные, лицо симпатичное. Даже очень симпатичное. Передо мной, развернувшись вполоборота, находилась поистине белокурая красавица с идеально ровным пробором. Её глаза были подведены чёрной краской, а накрашенные ресницы чуть ли не бились о расчёсанные аккуратные брови.

В её пальцах зажата кисточка, которой девушка взмахнула, описывая полукруг, стоило мне заговорить.

— Привет, — улыбнулась блондинке. — Я Лея, а ты моя соседка по комнате?

Девушка пожала плечами и, скользнув по мне быстрым оценивающим взглядом, отвернулась обратно к зеркалу, чтобы провести кистью по губам.

— Вивьен.

Через отражение в зеркале я видела, как она поджала губы, растирая помаду по всей площади и, удовлетворившись густотой цвета, принялась вырисовывать мягкий контур, уже еле надавливая на кисть.

— Ты очень красивая, Вивьен, — не сдержалась я и произнесла вслух очевидное.

— Я знаю.

В последний раз чмокнув губами перед зеркалом, Вивьен подправила на щеке и так идеально сидящую пудру и убрала косметику со стола в лежащую у стены крупную шкатулку. Тара, скорее всего, изготовленная из слоновой кости, была полностью набита различными склянками с жидкостью и порошками.

Впервые мне удалось лицезреть столько средств для красоты одновременно. В деревне с косметикой было просто — старушка-травница измельчала в ступке всё подряд и продавала местным женщинам. А дальше, кому что досталось, то и наносили на лицо.

Профессиональная косметика, созданная алхимиками и мастерами, была слишком дорогая и редкая, чтобы, чтобы пользоваться ей каждый день. Да и вообще иметь хотя бы один флакончик дома казалось непозволительно роскошью.

Блондинка практически не обращала на меня внимание, занимаясь собой. Её движения казались резкими и неестественными, будто Вивьен что-то сильно волновало и беспокоило.

Мне захотелось развеселить девушку, да и задать пару-тройку вопросов.

— Я слышала, что сейчас делают помады из оленьего жира, — решила завязать разговор с отчего-то угрюмой соседкой

— Убивать зверей ради косметики? Варварство, — Вивьен продолжила разглядывать своё отражение, уже прикладывая различные цепочки к шее.

Расстёгнутые верхние пуговицы на её зелёной рубашке оголяли светлую кожу.

— Я не знаю, — сделала шаг к ней, чтобы разговаривать не через всю комнату.

Для этого пришлось переступить через разбросанные вещи. Неважно. Никуда они не убегут. Мне же, судя по всему, придётся здесь прожить какое-то время.

— Наша травница Зелька в лесу собирает растения. Из них уже варит и отвар от подагры, и тушь для ресниц. Не удивлюсь, если из одних и тех же трав.

Я попыталась немного растопить напряжение от знакомства и расположить блондинку к общению.

— Откуда ты? — Вивьен поймала мой взгляд в отражении.

— Из Риолита, — тут же ответила на вопрос.

Любопытно пообщаться с кем-то незнакомым. Дома мне так не хватало новизны. Каждый день был точной копией предыдущего: зубрежка одних и тех же книг, огород, готовка, уборка. А вечером, за ужином, чтение наизусть этих самых книг для бабушки, словно ритуал.

Иногда скучные будни мне позволяли разбавлять прогулками с соседскими девчонками, с которыми мы ходили на речку и по грибы. Да изредка выезжали с бабушкой по делам в соседские селения.

Не раз бывало, что я сбегала из дома от бесконечной скуки, из-за чего затем нехило получала.