Но силы, просачивающиеся в землю, не влияли на всё однозначно. Магия появилась в этом мире относительно не давно. И люди знали лишь малую часть из её секретов, познавать которые можно было бесконечно.

Свет падал на мир сквозь белёсые расселины в свинцовых клубах извечных туч.

Стадо мутировавших существ, потомки животных, когда-то бывших прекрасными оленями, подходило к рыжеватой реке, текущей с гор на севере, чтобы насладиться водой.

Эти благородные некогда обитатели загадочных альвийских лесов теперь были уродливыми комками мышц на неровных ногах, они влачили жалкое существования, но продолжали плодиться. Ведь монстры не ели их, серокожих тварей и их мутировавших собратьев интересовало только человеческое мясо, особенно сладкое для них.

Никто не ел их, никто не убивал их, кроме, быть может, оставшихся альвов, истреблявших то, что забредало в зелёные недра их лесов, не поддавшихся всеобщей гибели.

Теперь стадо пило из широкой и неглубокой спокойной реки её отравленную воду ржавого оттенка.

В этот момент пустошь начал накрывать туман.

С магистрали, что виднелась меж горных вершин, стали сползать перламутровые клубы.

Произошел магический всплеск.

Клубы устремились, заливая собой долину, четвероногие существа поворачивали черные бусинки своих глаз к этому завораживающему зрелищу, но ничего не могли поделать. Туман шел на них быстро, как лавина. И вот уже он стал стелиться меж них.

Голоса зашептали. Неведомые существам. Это не были люди, с которыми они изредка сталкивались, но которые также, как и монстры, не ели их мяса, лишь отгоняли огнем от себя. Голоса другого разума, не принадлежащего к этому миру.

И четвероногие стали трястись и мычать, они беспокойно оглядывались.

Взрыв.

Мясные ошметки вдруг стали разлетаться. Неведомая сила выворачивала изнутри и разрывала этих травоядных, одного за другим.

Стадо двинулось, оставляя после себя трупы. Кровь воспарила, полившись по окрестности, словно дождь, бордовая кровь нездоровых форм жизни.

Запретные равнины наполнились болью.

_____

— Что там было?

— Нечто роковое, Протелеон… но все мы к этому шли. Теперь я волнуюсь, но… — он закрыла глаза, и её лицо скрасила ненадолго счастливая улыбка, — в хорошем смысле.

Протелеон и Эвлалия сидели в одном из залов восточного зиккурата, в покоях одного из серых братьев. Протелеон общался с Эвлалией и Зэорисом через тонкие миры крайне редко, когда требовалось передать простые короткие знания или эмоции, могущие предостеречь братьев от опасности.

Но сейчас они были в безопасности. Их никто не побеспокоил бы, и ничто не препятствовало спокойному разговору меж них.

Простая обстановка одной из спален. Ни вина, ни еды. Лишь немного опиума.

Кресло. В нем сидела Эвлалия. Диван. На нем полулежал Протелеон.

— Что же там произошло? — Протелеон закурил трубку с опиумом.

Потому как он не был обычным человеком, то опиум действовал на него иначе. Он лишь расширял сознание, не вызывая привыкания и ломки, боли или ещё чего-то, от чего корчились в муках обычные люди.

— Зеланд. Он огласил курс на восстание.

— Восстание? — Протелеон приподнял свои седые брови.

— Да. Он… — он встала и стала ходить из стороны в сторону. Потом села, потом снова встала, — он говорил… говорил так! Мы все слушали его, словно впадая в странное состояние, а ведь это даже не магия!

— Это не магия, — кивнул Протелеон.

— Видимо, он все так чудесно спланировал. Я не знала, что на соборе представителей будет так много его сторонников.

— Да, похоже, он долго работал над этим, Эвлалия, тщательно подбирая кандидатуры и продвигая своих людей на посты предводителей.

— Да, но мы и не заметили, как… он открыл так много отделений в крепостях, что просто заполонил собор их представителями.

Эвлалия села в кресло.

— Я боюсь. Мне некогда было связаться с тобой. Зеланд не обсуждал это ни со мной, ни с остальными членами коллегии. Ни Азенет, ни Инхерит или Зэорис, никто не был в курсе его речи. Но мне кажется, Зэорис догадывался. Мы не успели ничего предпринять, как весь зал уже скандировал клич, который он бросил.

— Как отреагировала коллегия?

— Мы, после заседания того дня обсуждали произошедшее. Зэорис высказался против восстания, Исеп поддержал его. Инхерит и Азенет поддержали.

— И что же ты?

— Я поддержала его, — ответил Эвлалия глядя прямо перед собой, и строгость была в её глазах.

— Молодец. Ты сделала правильный выбор, — Протелеон приветливо улыбнулся.

Недолгое молчание.

Усталые глаза Эвлалия застыли на верховном маге.

— Скажи, зачем мы делаем это?

— Тебе тяжело?

— Да, мне тяжко дается та служба, которую ты на меня возложил. Тебе ведь известно все, почему ты просто не прекратишь это все, не казнишь всех лидеров заговора?

— По-твоему, — Протелеон дружелюбно ухмыльнулся одним глазами, — я похож на этих бездарей, сидящих в нашем Совете?

— Не понимаю… — Эвлалия нахмурилась и покачала головой.

— Убить врага… это варварство, запомни. Цивилизованный человек прежде всего побеждает своего врага. И лишь затем убивает только при крайней необходимости. На этом законе основана была башня, мы никогда не резали друг друга. И сейчас. Кто такие серые братья? Это маги, Эвлалия. Маги не должны друг друга убивать, — последнюю фразу верховный маг произнес с печалью, — Убью я этих серых братьев, возникнут другие… понимаешь, Эвлалия? Я не могу вечно истреблять заговорщиков.

— И… что же ты хочешь сделать. Протелеон?

— Увидишь.

Глава IV

Террикон из костей

_____

Резня.

То, чего нельзя допустить, но также и то, о чем Альтиген думал.

Бывшая палата городской думы теперь называлась Господской палатой или Зданием Черного престола. Местные жители называли палатой, черные рыцари зданием.

Обстановка внутри становилась все более роскошной по сравнению с простодушными и безвкусными временами правления думы.

Город преобразился. Великий Приют стал более величественным, появились бани, появились новые колокольни, а также храмы бога земли, который был окончательно утвержден главным в северном пантеоне; рогатый покровительствовал ордену, парадные доспехи знаменосцев теперь включали в себя шлема с железными рогами, блестящими на свету, украшенными пёстрыми лентами. Черные знамёнами с золотой головой быка свешивались на каждом значимом здании, будь то библиотека или оружейная палата.

Но в этот момент город мало волновал Альтигена.

Мыслями он был в предстоящей ему исторической речи, которую он произнесет, и которая станет вехой в развитии нарастающего конфликта между белым и черным рыцарством.

Речи нынешних времён были более короткими и ёмкими, были лишены пышности прошлых эпох, ещё когда человечество правило континентом, а не пряталось по убежищам.

В зале, где ранее заседала дума, также стояли с трёх сторон длинные столы, за которыми сидели, теперь не думцы, а маги и знаменосцы черного ордена. Всего их было около сотни, самых главных и могущественных, знаменосцев и глав конгрегаций. Они сидели в черных тогах, в каких привыкли ходить с давних времён, не подчиняясь моде местных народов. Кроме них, что важно, на том собрании присутствовали гости из множества крепостей, а также из Нового Храма и Золотого трона. Они сидели не за столами, но ближе к вратам в зал. Было там и несколько купцов из Белого города, которые кроме торговли выполняли дипломатические обязанности на севере континента, белые маги в качестве дипломатов туда сами не ездили.

Свет, лёгкий шум, чей-то кашель, скрип стульев.

Тогда это казалось чем-то торжественным, но позже мало кто из них вспоминал ту речь…