— Наконец-то приехала навестить нас, Мирочка, — обнимает и целует меня. — Как поездка?

— Отлично, я спала почти всю дорогу. Теперь, наверно, ночью не засну, — улыбаюсь ей.

— Да ну что ты, в своей комнате и спаться будет лучше! Я твой любимый пирог испекла.

— С творогом?

— Да, и булочки с маком.

— Ма-а-ам, зачем ты мне это рассказала. Я же сейчас слюной захлебнусь, пока доедем! — возмущаюсь.

— Ничего-ничего, полчаса и мы дома. Вон и автобус наш на конечной.

Дома меня тут же сажают за стол и кормят до отвала. Только успеваю повторять:

— Все-все, хватит, спасибо, мам!

Папа без конца поглядывает на меня.

— На работе как у тебя там? Не обижают?

— Ну что ты. Рабочая обстановка. Конечно, не со всеми лажу, но стараюсь не конфликтовать.

— Ты и не конфликтовать?

— Па-а-ап, ну что ты сразу. Правда, мне там нравится.

— Мир, ты меня прости, но я сейчас буду максимально некорректен. Мне кажется или ты поправилась?

— Женя! Ты что! — осуждающе смотрит на него мама.

Я, конечно, планировала им рассказать, но уж точно не таким образом. Чувствую себя не в своей тарелке. Сижу, ковыряя вилкой скатерть.

— Кхм, раз уж зашла речь… Вы скоро станете бабушкой и дедушкой. Я беременна.

Чувствую, как у меня груз с плеч свалился. Все-таки то, что я так долго не говорила родителям эту новость, давило на меня. Обычно у меня от них секретов нет.

— Как же… А отец, ты нас с ним познакомишь? — поверх очков смотрит внимательно папа.

— Срок какой? Когда рожать? Кто будет? — зарядила очередью вопросов мама.

— Налетели-то! Отвечу по порядку. Возможно, познакомлю, но не сейчас. У нас все сложно.

— Сложно у них… Что сложного! Ребенок общий, значит, и ответственность общая должна быть, — ругается папа.

— Жень, ну погоди ворчать! — машет ему мама. — Рассказывай, Мирочка.

— Четыре месяца срок. В феврале рожать. Пол пока не знаю. На скрининге не смогли рассмотреть. Но я хотела сходить здесь на УЗИ. А то до планового в тридцать недель слишком долго ждать.

Пока рассказываю, обращаю внимание, что у мамы глаза на мокром месте. Папа же сосредоточен и внимателен.

— Мамуль, что ты, все хорошо. Анализы у меня отличные, — обнимаю ее.

— Не верится, что у моей крошки скоро будет своя крошка. Когда ты успела так вырасти.

— Мир, ты главное, если вдруг помощь наша нужна, знай, что можешь к нам обратиться. Поможем всем, чем сможем.

Теперь настает уже мой черед хлюпать носом. Так и обнимаемся втроем, мы с мамой с бумажными платочками, и папа:

— Ой, девчонки, сырость развели…

На следующий день договариваюсь с Линой поехать на ультразвук. Находится местечко на самое утро.

Подруга выглядит сонной, когда мы встречаемся у входа в клинику.

— Линчик, я очень рада, что ты согласилась пойти со мной. Особенно теперь, когда вижу, на какие жертвы пришлось пойти, чтобы быть тут к восьми утра, — подтруниваю над ней.

— Чего не сделаешь ради будущей мамочки. Цени мою доброту и возьми, пожалуйста, кофе в аппарате, чтобы я не заснула прямо здесь.

— Неужели семейную жизнь налаживали всю ночь, — смеюсь над страдальческой моськой Лины.

— Не то слово. Каждый раз зарекаюсь устраивать ночной марафон. Но не могу отказать Стасу, — доверительно шепчет мне на ухо. — Он такой суперсекси!

— Вы же недавно съехались, неудивительно. Дорвались, так сказать.

— Как у вас корпоратив прошел, кстати? Вы… — поигрывает бровями. — Сдался твой профессор?

— Угу, мы… — делаю аналогичный финт бровями. — Лин, это было просто бомбически, потрясающе, офигенно и ещё сто эпитетов сверху. Но утром к нам ворвался наш второй босс, Андрей.

— Оу…

— Оказывается, у него были виды на меня. И он смертельно обижен. Я боюсь, детка, не знаю, чего теперь от него ждать. Он не кажется тем человеком, который все простит и пойдет дальше. Не смотря на то, что они с Владом друзья.

— Самарина! Проходите.

Я устраиваюсь на кушетке, а Лина рядом со мной.

— Какой срок?

— Шестнадцать недель.

— Та-а-ак, сейчас посмотрим. Пол узнать хотите?

— Да.

Сердце пропускает удар от волнения.

— Вот, смотрите, все хорошо видно. Мальчик у вас.

Влад

Как так получилось, что в целом стабильная неплохая жизнь сменилась чередой каких-то неуправляемых событий? А главное, как все это разрулить с наименьшими потерями?

Все началось с появления в моей жизни Миры, этой дерзкой шикарной девушки, которая с первого дня украла мой покой. Но хотел бы я что-то поменять? Нет, однозначно.

Понимаю, что безболезненно для себя и Миры решить заварившуюся кашу не получится. Хорошо, что она уехала сейчас, когда Андрей буквально помешался на фоне своих агрессии и злобы.

— Поговорим? Без претензий, — предпринимаю еще одну попытку достучаться до друга.

— Ну давай поговорим, альфа-самец.

Мне хочется сказать какую-то колкость, но я прикусываю язык, чтобы не нагнетать ситуацию.

— Андрей, я понимаю, что у нас была непростая ситуация с Ирой. Но мы с тобой уже говорили на эту тему много раз.

— Вот именно. Не вижу смысла обсуждать. Ты и сам с ней жизнь не построил, и мне не дал. И сейчас то же самое проворачиваешь с Мирой. И что бабы в тебе находят? Смазливую мордашку? Что в тебе, сука, такого?

Наблюдаю, как ломается карандаш в его руке.

— Да не в этом дело. Просто так совпало. А ты обязательно найдешь себе женщину, если перестанешь зацикливаться.

— Офигенно ты решил. Чтобы я свалил с дороги, так? Может, и бизнес тебе передать, раз ты у нас такой востребованный фотограф, а я так, мальчик на побегушках?

— Даже речи об этом не заходило, тебя вообще не в ту степь несет, — морщусь от ощущения бесполезности разговора.

— Знаешь, а мне надоело ходить вокруг да около! — у Андрея дергается уголок глаза.

— Готов тебя выслушать, — невозмутимо отвечаю, на самом деле внутренне подбираясь.

Складываю руки у себя на груди, откидываясь на стуле.

— Ты прекрасно знаешь, что есть фото, которые кто-то послал Рубскому. Так вот, я их сохранил себе.

— С какой целью? Неужели разглядываешь?

— Не твое дело, — огрызается Андрей.

Я понимаю, что мое предположение попало в точку. И от этого становится противно и ужасно ревниво.

— Я предлагаю тебе сделку. Ты бросаешь Миру. А я удаляю их.

— Серьезно? И что ты сделаешь, если я не выполню твои условия?

— Разошлю их всем клиентам. Серьезно, я не шучу. Не поленюсь. Подам это так, что тебя самая завалящая звездулька из Мухосранска фотографом не возьмет на фотосет. Забудешь о карьере в принципе.

Андрей на взводе. Венка на виске пульсирует, кулаки сжаты. Меряет комнату шагами.

— Не вижу смысла дальше вести разговор. Очевидно, если ты правда считаешь, что можешь выдвигать мне такие требования, дружбе нашей конец. Не знаю пока, что будем делать с бизнесом. Давай отложим это решение.

Я морально опустошен. До сегодняшнего дня я закрывал глаза на все тревожные звоночки, которые, конечно же, были, и давно. Дорожил нашей дружбой, веря, что мы решим все разногласия.

— Вот опять! Ты ведешь себя так, будто ты один все решаешь! Я задолбался плясать под твою дудку, Влад. Баста. Пошел ты.

Бывший друг уходит, громко треснув дверью.

Я остаюсь, погружаясь в прострацию. Просто сверлю взглядом стену. Нахожу небольшую трещину в штукатурке и изучаю ее, будто это самое интересное, что есть вокруг.

Не в состоянии пока просчитать дальнейшие шаги. Хотя это первое, что надо бы сделать.

Жужжит телефон, вынуждая меня отвлечься.

— Влад, давай завалимся в бар? — предлагает громко Игорь, из-за чего я морщусь.

— В “Гремлине” через час?

— Заметано.

Не успеваю я устроиться за барной стойкой, как Игорь приземляется рядом.

— Виски, — просит он у бармена. — Расскажешь, чего такой загруженный?

— Все та же история. Андрей…