Бортпроводница приносит мне ещё один стакан виски, и я делаю пару глотков, прежде чем откинуться назад и закрыть глаза.

Ответы Габриэллы крутятся у меня в голове, пока я пытаюсь понять, кто она на самом деле. Она кажется одновременно сильной и невинной – это редкое сочетание, с которым я ещё не сталкивался.

Моё сердце бешено колотится в груди, страх покрывает кожу, а нервы на пределе после допроса, который я как-то пережила.

Прошедшие сорок минут рядом с Дамиано были самыми тревожными в моей жизни.

Моя рука всё ещё покалывает от того, что я сжала его руку. Я была так напугана во время взлёта, что даже не заметила, как ухватилась за него.

Можно сказать, что мне повезло остаться в живых после того, как я коснулась его без разрешения.

В тот миг, прежде чем я отдёрнула руку, я почувствовала силу, пульсирующую под моими пальцами.

Даже сидя на другом конце салона, я всё ещё ощущаю исходящую от Дамиано бурную энергию.

Его отказ ответить на мой вопрос заставляет меня беспокоиться. Было бы глупо предполагать, что он забрал меня для себя. Возможно, у него есть что-то похуже, что он задумал.

Дио.

Я судорожно вдыхаю, чувствуя, как на меня накатывает паническая атака.

Можно было бы подумать, что я привыкла к стрессовым ситуациям после всего, что вынесла от своей семьи, но находиться в частном самолёте с Дамиано Фалько и его людьми пугает меня до глубины души.

Наполненные напряжением минуты тянутся медленно – это новая форма пытки, с которой я ещё не сталкивалась.

Я осматриваюсь по салону, замечая, что большинство людей крепко спят. Включая Дамиано.

Его охранник, сидящий рядом с ним, единственный, кто ещё не спит. Кроме экипажа, конечно.

Я глубоко вдыхаю и медленно выдыхаю, пытаясь успокоить потрёпанные нервы. Но это бесполезно, ведь неуверенность в будущем продолжает вызывать во мне приступы страха.

Может, он взял меня для кого-то другого?

Если, конечно, меня вообще собираются выдать замуж. Возможно, он забрал меня по совершенно другой причине.

Но по какой?

Хотя Коза Ностра не известна торговлей людьми, эта пугающая мысль всё же приходит мне в голову.

Нет, это не так.

Он заставил меня надеть блузку, и я слышала, как он сказал своим людям, чтобы они не смотрели на меня. Это значит, что моя невинность для него что-то значит.

Девственницы ценятся дорого.

Я с трудом сглатываю, подавляя ужасную мысль, когда мои глаза снова находят Капо деи Капи. Хотя он, похоже, спит, он всё ещё выглядит дьявольски опасным.

Между его бровями залегла морщина, а губы сжаты в суровую линию.

Интересно, он когда-нибудь расслабляется?

Способен ли он смеяться?

Вспоминается мимолётная усмешка, которую я заметила ранее. Это было всего на секунду, но его лицо изменилось с пугающего на чертовски привлекательное.

Когда я смотрю на Дамиано, мои глаза скользят по его чёрным волосам, чертам лица, будто вырезанным из камня, и тёмной щетине на его челюсти.

Мой взгляд опускается к его шее, затем к широким плечам и мускулистым бицепсам.

Когда я вижу его предплечья и вены, извивающиеся под кожей, я ощущаю странное чувство в животе. Словно что-то скручивается и переворачивается внутри меня, и когда мои глаза останавливаются на его левой руке, на безымянном пальце которой нет кольца, это ощущение распространяется к груди.

Мои глаза снова поднимаются к лицу Дамиано, и я вижу суровые линии вокруг его рта, что заставляет меня покачать головой.

Тогда я встречаюсь взглядом с его охранником, который наблюдает за мной, как ястреб.

Он медленно качает головой, прежде чем тихо произносит:

– Прекрати думать то, что ты сейчас думаешь.

Чёрт.

Я отрываю взгляд от охранника и обхватываю себя руками.

Надеюсь, он не подумал, что я планировала убить его босса.

В какой-то момент во время долгого полёта стюардесса раздаёт всем еду. Хотя я не чувствую голода, я съедаю немного бараньей голяшки и пюре, потому что понятия не имею, когда в следующий раз смогу поесть.

После того как все закончили трапезу, я замечаю, что Дамиано и его охранник погружены в серьёзный разговор.

Надеюсь, охранник не расскажет ему, что я пялилась на него, пока он отдыхал.

Провожу рукой по лбу, где начинает формироваться напряжённая головная боль.

Я не знаю, сколько длится полёт, и, не в силах уснуть, просто сижу, уставившись в никуда. Мои мысли переполнены всем, что произошло, и неясностью моего будущего.

Моей семье, вероятно, плевать, что со мной будет. Их интересует только то, что они могут получить от того, что Дамиано забрал меня. Они точно не беспокоятся о моей безопасности и уж точно не будут по мне скучать.

Никто не заботится о том, что со мной случится.

Эта мысль оставляет тоскливое ощущение в груди.

Подняв подбородок, я глубоко вдыхаю, решительно подавляя нахлынувшую грусть.

У меня есть я сама.

Я пережила побои, голод и годы пренебрежения. Я переживу и то, что ждёт меня в будущем.

Когда стюардесса объявляет, что мы приземляемся через десять минут, мой желудок скручивается в комок.

Чёрт, не стоило есть.

Мои руки крепко сжимают подлокотники, ногти впиваются в дорогую кожу, пока я пытаюсь собраться с мыслями.

– Иди, – вдруг говорит охранник Дамиано, расстёгивая мой ремень безопасности.

Взяв меня за локоть, он помогает мне подняться, и меня снова усаживают рядом с Дамиано.

Я быстро пристёгиваюсь, и в этот момент Дамиано кладёт на мои колени бумажный пакет.

– Если тебя стошнит, используй пакет, – бросает он резким тоном.

– Спасибо, – отвечаю я.

Сидя рядом с Дамиано, я чувствую себя гораздо более напряжённой, и сжимаю руки на коленях.

Мне непонятно, зачем он хочет, чтобы я сидела рядом с ним.

Наверное, чтобы держать тебя поближе и не дать сбежать, как только самолёт приземлится.

Внезапно самолёт резко снижается, и мой живот сжимается от страха. Я зажмуриваю глаза, и, не думая о том, рассердится ли Дамиано, хватаюсь за его руку.

На этот раз между нами нет ткани, и я чувствую жар его кожи.

Самолёт снова резко снижается, и из моего горла вырывается сдавленный писк.

– Чёрт, – рычит Дамиано рядом. – У тебя острые ногти.

Когда он берёт меня за руку, мои глаза распахиваются, и я вижу, как он перекладывает мою руку в свою.

На мгновение я забываю о самолёте.

Я в полной растерянности, когда его пальцы крепко обхватывают мои, но тут самолёт содрогается, касаясь земли. Если бы не ремень безопасности, я бы, наверное, полезла к Дамиано на колени, чтобы почувствовать себя в безопасности. Вместо этого я прижимаюсь лицом к его бицепсу, и снова вырывается писк.

Самолёт резко тормозит, и моё тело дёргается от силы удара. Моя другая рука хватается за его бицепс, и я прижимаюсь к нему настолько близко, насколько позволяет ремень безопасности.

Самолёт резко замедляется, и первое, что я замечаю, – это запах, наполняющий воздух, который я вдыхаю. Он тёплый, мужественный, с нотками пряностей и чего-то насыщенного.

Я ощущаю мощь, исходящую от него, прежде чем почувствовать её под своими руками.

Прежде чем Дамиано успевает что-то сказать, я резко отдёргиваюсь, чувствуя, как моё лицо заливается жаром.

– Я изви—

– Перестань извиняться за то, что собираешься сделать снова, – ворчит он, расстёгивая ремень безопасности и поднимаясь на ноги. – Пойдём.

Снова? Это значит, что он планирует увезти меня куда-то ещё?

Я быстро освобождаюсь от ремня безопасности и встаю. Охранник Дамиано снова берёт меня за руку и отводит в сторону, чтобы я не мешала его боссу.

Половина охранников покидает самолёт, пока Дамиано поправляет рукава, прежде чем накинуть пиджак.

Только когда один из охранников подаёт знак, что всё безопасно, Дамиано спускается по трапу.