Кожа болела, горела, я привстал, решив оценить то, ради чего страдал. На красной, раздраженной коже мелким крапом выступала кровь.

— Корни волос вросли очень глубоко, для первого раза это нормально, -

Анна, видимо, заметив мои мучения, решила меня успокоить.

Я не отвечал, а лишь смотрел на крохотные капельки крови вокруг члена.

— Вы в порядке? — спросила Анна.

— Да, да, все отлично, — ответил я, стараясь держаться так, будто бы ничего особенного не происходит.

Как за это можно отдавать деньги?! Если бы я знал, то не пошёл бы, даже если бы мне заплатили!

— Тогда продолжим, перевернитесь, пожалуйста, задом, встаньте на колени и раздвиньте ягодицы.

Блядь! Неужели мои мучения еще не закончены? Нет, это уже слишком…

— Я что, раком должен вставать?! — вырвалось у меня.

Это было унизительно, тут же всплыла картинка, как я пристраиваюсь к одной из своих бывших пассий, только вот на месте девушки теперь должен быть я.

— Глубокое бикини подразумевает полное удаление волос даже в труднодоступных

местах, — пояснила мастерица.

Мне стало стыдно за свое невежество. Я ведь сам на это согласился, никто меня не заставлял, а Анна просто делала свою работу.

Мне пришлось встать, как просили, но ничего не мог поделать с ощущением, что я, словно шлюха, выставляю свои тылы на всеобщее обозрение.

Краска заливала лицо, незнакомая женщина могла лицезреть мой задний проход, да ещё и в такой унизительной позе. Но оказалось, что это еще не самое страшное. Когда закончили обдирать ягодицы, мастерица принялась за мошонку.

Ощущения на тестикулах можно было сравнить с тем, как если бы кто-то

решительно удалял мои волосы не с помощью воска или сахарной пасты, а чем-то, что ближе к огнемету. Я беззвучно кричал, глаза у меня вылезали из орбит от боли, а когда Анна добралась до самых "труднодоступных мест", я сильно опасался, останусь ли я мужчиной после этого.

В конце концов, когда Анна сказала: "Готово!", я почувствовал себя свежим, словно новорожденным, только без пеленок и с меньшим количеством волос. Разгоряченную кожу в области паха приятно охлаждал воздух, который больше не останавливали волосы.

— Вы большой молодец, справились отлично!

Поблагодарить ее язык не повернулся. Я выдавил из себя улыбку, не желая выдавать свое внутреннее состояние. Поднявшись с кушетки, слегка трясясь, я ощутил свободу и радость, что остался жив, но главное — гордость за мужество.

Заплатив за услуги, я торопливо вышел из салона.

По пути к машине я задавался вопросом, стоило ли оно того? Но, как говорится, красота требует жертв. Интересно, Амалия оценит мой подвиг во имя ухоженности?

Сев в машину, я ощущал странное чувство свежести. Все это, конечно, было ради Амалии. Повернулась ключ в замке зажигания автомобиля, я построил маршрут в приложении-навигаторе, зелёная дорожка рассекла экран телефона на подставке, и направился обратно к особняку.

Вскоре я выехал из города, дальше дорога шла через густой лес. Вечерело. Сероватые тучи затянули небосвод. Свет фар освещал узкую полоску асфальта, которая петляла между высокими деревьями. В темноте сквозь листву просматривались отсветы заката, которые окрашивали облака над горизонтом в мягкие оттенки розового и оранжевого. Странно, но в этот момент лес показался мне уютным.

Подъезжая к особняку, я заметил, как его контуры зловеще выделялись на фоне закатного неба. Свет в окнах мерцал, словно таинственные огоньки, которые манили к себе усталого путника.

Я припарковал машину в гараже, глубоко вздохнул и вышел, готовый продолжить знакомство с этим загадочным местом. Где-то в его недрах скрывалась БДСМ комната, которая внушала мне трепет. Однако теперь она уже не особо пугала меня. После того, что я вытерпел на шугаринге, кажется, мне уже ничего не страшно.

Амалия, наверняка, скоро приедет. Нужно бы успеть сходить в душ и втереть мазь от раздражения в область паха, чтобы сделать ей сюрприз. Вот она удивится, обнаружив меня голого в своей спальне.

Бодрой походкой я направился к дому. Особняк пустовал, наверное, у прислуги выходной. Мои шаги гулко раздавались в тишине. Я остановился у дверей, ведущих в спальню Амалии. Створка двойных дверей была приоткрыта, словно приглашая меня войти.

Невольно мои шаги замедлились, а взгляд застыл на огромных фотографиях в полный рост, которые располагались на стене в рамках с подсветкой. Наверное, в прошлый раз здесь было темно, иначе как я мог не обратить на них внимание?

Обнаженные мужские тела. Спортивная грудь, покрытая каплями воды. Скованные наручниками запястья. Лиц не было видно, все это создавало впечатление интриги. Взгляд медленно скользил по серии сексуальных снимков. Мне стало стыдно, оттого что я посчитал моделей, коих было девять, будто тайком пытался разгадать что-то личное и запретное из жизни хозяйки дома.

Амалия не перестает меня удивлять. Для меня стало сюрпризом, что она увлекается фотографией.

Только вот кто все эти мужчины? Модели или любовники? Хотя, возможно, зря я себе накручиваю, и она просто купила эти снимки.

Но, если фоткала сама, то у нее определенно талант! Волнующие моменты, запечатленные на фотографиях, буквально пронзали эстетичной эротичностью. Взгляд зацепился за грудь с рыжими волосами на одном снимке. Так-с… Тот пижон в ресторане, кажется, был рыжим?

Немного задержавшись в коридоре за разглядыванием фото, я вошел в спальню. Свет едва проникал в комнату, создавая игру теней и света. Тяжелые шторы слегка колыхались на легком ветру, проникающем через приоткрытое окно, вдалеке раздались шорохи леса. На кровати лежали вещи, раскиданные с небрежной грацией. Я улыбнулся, видя эту картину, и шагнул вперед, чувствуя, как волнение нарастает. Возможно, это был смелый шаг, прийти сюда без приглашения. Амалия еще, чего доброго, отшлепает меня за своеволие, но я настолько осмелел, что был готов поплатиться за это.

Ощущая ее присутствие в каждой вещи в этой комнате, я присел на край кровати. Пальцы скользили по шелковой ткани кружевного соблазнительного пеньюара, и я украдкой вдохнул аромат, который вдруг показался мне таким сладким. На тумбочке возле кровати лежал фотоальбом. Рука сама потянулась к нему. Вдруг там тоже эротические фотографии? Может, еще более откровенные, чем те, что в коридоре?

Прислушиваясь, не раздадутся ли шаги за дверью, я аккуратно положил пеньюар на место и взялся за альбом.

Допрыгаюсь же! Если Амалия поймает меня за тем, что роюсь в ее вещах, точно выпорет так, что сидеть не смогу. Но соблазн был так велик, что я ничего не мог с собой поделать. Открыл альбом и осторожно перелистывал страницы дрожащими от волнения пальцами. Мне было очень стыдно, но любопытство оказалось сильнее. Страница за страницей моему взгляду открылись мужские изгибы и напряженные фигуры, каждая из фотографий казалась воплощением страсти.

Одно из изображений заставило сердце пропустить удар. Рыжий мужчина с мускулистой спиной, лицо закрыто маской… На шее раба, склонившемся к лакированым сапогам госпожи, красовалась татуировка черного тарантула.

Альфред. Эта татуировка и кричаще-рыжие волосы привлекли мое внимание еще тогда, в ресторане, когда этот пижон подошел к нашему столику. Волнение и ревность смешались в груди, когда я осознал, что мои подозрения, насчет того, что они были любовниками, оказались не напрасны.

Альфред и Амалия!

Мысли заскакали, словно табун диких лошадей. Выходит, Амалия играла с этим насыщенным болваном до меня? Ревность разлилась по груди жаром, словно расплавленный металл.

Чем дальше я листал, тем интимнее становились фотографии. Амалия в самых соблазнительных позах. В ее абсолютной красоте и власти, она казалась недосягаемой богиней.

Вероятно, было бы очень унизительно, если она поймала бы меня с поличным за просмотром ее интимных снимков. Я понимал, что стоит вернуть альбом на тумбочку, но что-то заставляло меня смотреть, погружаясь все глубже в мир ее интимных фантазий.