— Степан Сергеевич, а что с моим назначением на должность директора нашего института, вместо Бессонова?

— Ты что, дура? Зачем ты теперь мне там нужна. Бессонов с этим сопляком сейчас начнут такие разработки, что они прославят меня на всю страну. А ты, что будешь делать? Интриги плести? Какой мне с тебя-то толк? Все! Нет, не все! Узнаю, что ты строишь козни и гадости им, сгною! Будешь им мешать делать меня знаменитым, отправлю в Сибирь! Будешь исследовать кал бурых медведей в тайге! Причем, образцы их кала будешь собирать лично! Все, будешь нужна, сам тебя найду!

Отец Кати вернулся в свой кабинет. Там его ждали Катя и Саша.

— Молодец! — похвалил он его. — Но нужно быть осторожнее. Язык мой — враг мой. Заметили, как быстро Степан Сергеевич переобулся! Приехал меня снимать с руководства, так сказать подсидеть, а в итоге сообщил, что вопрос о моем переизбрании можно считать решенным… в мою пользу. Артист.

— Спасибо Вам, Виктор Иванович! — ответил с благодарностью Старик-Саша.

— Ну что, берешь этот саквояж? — улыбаясь спросил отец Кати. — Я готов его тебе передать.

— Я не готов его взять! — твердо ответил юноша.

— Почему? — нахмурился академик.

— Потому что мало появиться новому молодому ученому, нужно, чтобы я был готов его поддержать!

— Что это значит?

— Сейчас, я его буду воспринимать, только как конкурента, и вряд ли буду готов ему помогать. Наверное, нужно время, возраст и признание собственных успехов. Чтобы я, к успехам других, относился с радостью и спокойствием! — уверенно заявил кавалер его дочери.

— Да. Ты прав, — задумчиво сказал отец Кати, и, подойдя ближе, долго смотрел ему в глаза. — Кто ты такой, Александр Иванов? И откуда у тебя такие мысли?

— Кажется я нашел ответ на этот вопрос, — не опуская взгляда, ответил Старик-Саша.

— Хорошо! Давайте вечером встретимся у нас и ты все расскажешь, — кивнул профессор. — Катя, дедушка придет. А сейчас, мне пора, все утро заняло это испытание!

— Ура! — запрыгала Катя, которая являлась любимицей своего деда. — Папа, и нам пора! Увидимся вечером.

Молодые люди вышли из здания института, намереваясь заглянуть в домашнюю лабораторию. В саквояже, бережно удерживаемом «юным дарованием», находились реактивы, оставшиеся после демонстрации эксперимента Учёному совету.

Всю дорогу, очаровательная девушка, вышагивающая рядом с Сашей, нежно удерживала его за руку. Новое молодое тело Старика бурлило смесью стрессовых и мужских гормонов после удачного выступления. Сознание пьянила эйфория одержанной победы, близостью красивой девушки, а также предвкушение обещанного приза. И как он не пытался их обуздать или хотя бы немного приглушить, у него ничего не получалось. Воображение рисовало ему такие картины, с участием знойной блондинки, что он не на шутку забеспокоился о непредвиденном казусе в виде… эрекции, прямо сейчас на улице. Его дыхание участилось, а кончики ушей и щеки предательски заалели. И все это, естественно, на фоне, бешено выстукивающего волнующий ритм, сердца.

— Что будем делать сегодня? До вечера еще далеко? — спросила Катя, прекрасно ощущая его состояние.

— Давай зайдем к нам, — Саша буквально вынырнул из мира грез. — Я переоденусь. Потом отнесем реактивы в лабораторию, а пото-ом… — многозначительная пауза затянулась.

— А пото-ом? — в бездонной глубине глаз девушки, излучающих небесную чистоту, заблестели лукавые огоньки.

— А потом, ты подаришь мне приз или… или я неправильно тебя понял? — низким от возбуждения голосом, едва выдавил парень, не сводя помутневшего взгляда с лица зардевшейся кокетки.

— Хорошо, — Катя часто захлопала пушистыми ресницами, — а какой именно приз ты хочешь?

«Если я откровенно признаюсь ей, чего именно я сейчас хочу, то просто ударом словарём по башке я уже не отделаюсь! Как же жаль, что она несовершеннолетняя! Вот почему природа так не справедлива и щедро одаривает вот такой роскошью, в виде, сносящей мужикам крыши, внешности, не созревшим для близких отношений девчонкам. Ну хоть на лбу у них пиши: Не таращиться! Малолетка! Глаза же у нас мужчин не на затылке и уж нашу природу точно не обманешь. Штаны чай не железобетонные. Обычные. И при виде такого благоухающего молодостью и здоровьем очарования, могут выдать возбудившегося хозяина с головой. И это в лучшем случае. Что же делать-то? Нет, с сексом, естественно, придется подождать, по крайней мере с вагинальным точно! — размышлял лихорадочно Старик-Саша, — Попробуем петтинг, но осторожно и ненавязчиво! И конечно же при условии, что девушка сама этого захочет. Но, не смотря на неудачный опыт с этим идиотом — моим предшественником, внутреннее чутье мне подсказывает, что она к этому готова…»

— Смею предположить, что после того, как я озвучу свое желание, мне либо прилетит от тебя смачная оплеуха, либо ты просто обидишься. В своих лучших традициях. Хотя, если совсем честно, это будет несправедливо, ибо ты сама же его мне и обещала. Приз. Или я ошибаюсь? — Саша лукаво сощурился.

— Ну-у! — Катя засмущалась. — Про приз я так просто сказала, чтобы тебя приободрить!

«Здрасьти, приехали. Так это было просто случайно брошенное слово, а не реальное обещание? Эх, женщины, женщины».

— Может быть ты сам скажешь, чего тебе сейчас хочется, а я подумаю. А?

— Хочу… — его тёмные как ночь глаза растворились в голубых бескрайних озёрах, — хочу тебя поцеловать!

— Ну-у… — Катя шумно выдохнула, даже не пытаясь скрывать своё облегчение, — это пожалуйста! Так только поцеловать? — улыбнулась его подружка.

— Вопрос не в том, чтобы поцеловать, а в том — что именно поцеловать! — осторожно забросил намек юноша, определяя границы дозволенного, и тут же почувствовал, как девушка вновь напряглась.

— И что же ты… хочешь поцеловать? — голос звучал сухо и взволнованно.

«Надо сдавать назад. Рано еще с ней говорить о таких взрослых вещах. Она же еще совсем ребенок, да еще и из советского прошлого! Ну принарядилась, в тёте взрослую захотелось поиграть, а мозг-то ещё не адаптирован к серьёзным отношениям между мужчиной и женщиной. Надо тормозить, пока она себе не нафантазировала чёрт знает что. А с другой стороны, я же должен понять, не фригидная ли она? Святые угодники, о чём я сейчас вообще. Передо мной стоит хорошенькая девочка с очень даже выпирающими во всех нужных местах формами, а я рассуждаю о её фригидности. Да конечно же она нормальная. Тем более, как там говорят: нет фригидных женщин, есть неумелые мужчины. Черт, черт, черт вот же засада! Чего же делать-то?!»

— Кать, ну что за распутные мысли у в твоей светлой головушке? Губы! Конечно же, твои нежные и красивые губы. Но по- настоящему!

— Только губы? — девушка с подозрением выгнула красиво очерченную бровь, при этом кривя лицо в саркастической гримасе.

— Да чтоб мне больше ничего не изобрести! — поклялся Старик-Саша запальчиво, при этом не богохульствуя, а лишь крепко постучав кулачком по левой половинке груди, в знак достоверности так сказать.

— Хорошо! — облегченно выдохнула его подружка. — А то я подумала, что ты хочешь повторить все, как в прошлый раз, когда мы поссорились.

— Котенок, на счет прошлого раза. Ты же понимаешь, что если у нас все будет хорошо, то рано или поздно мы будем это делать! И не только это! Тогда тебе не понравилось?

«Вот это попадалово! Какого рожна я должен оправдываться за чужие проступки?! Я в это тело не просился. Простите, но так уж вышло. И откровенно говоря, я не понимаю, почему я должен выгораживать какого-то левого парня. Хотя, этот парень теперь я, и вроде как обязан… Да что происходит вообще? Какая такая мистика нас накрыла? И вот это странное возвращение в прошлое, пронзающее время и пространство. Рассекающее столетия. И ладно бы в себя попал. Я такое кино как-то смотрел. Вот парень там рулил. А тут совершенно посторонний субъект. Девушка конечно достаточно приятный бонус. И возможность реализовать самые смелые амбиции несостоявшегося учёного. Но вот сам Александр Иванов личность несомненно подозрительная. Брат его хотел убить. А ведь я же не знаю, за что именно такая ненависть. Где у меня гарантии того, что он сам кого-то не шлёпнул. Тем более, если брать во внимание сумму вчерашней находки. Бабла-то сколько. Не прилетело бы мне… Ага. Ещё знать бы от кого именно может прилететь…»