Да, впрочем, мужиков уже совсем не остаётся… Мор на му- жиков – то в шахте сразу полсотни завалит, то на судне столь- ко же утонет, то на самолёте разобьётся… Посмотрела я в Родительский день на кладбище – лежат, родимые… С семидесятого года рождения, с восьмидесятого, с девяностого… Успокоились… И никаких проблем!..

А что – нормально живём! Мне нравится! Я к дочери согласна ездить только в гости, а на постоянное место жительства – ни за что! Ведь жизнь в постоянных стрессах – по нам! Другая нам представляется скучной, пресной. Я только представлю – тьфу, тоска!

Ой, я тоже плеваться начала! Извините…

Над Сингапуром собиралась разразиться гроза, с моря вздымалась громадная – в полнеба – туча, из-под неё каждые несколько минут шли и шли на посадку один за другим самолёты со всех сторон света. Жарко за стеклом, или прохладно – догадаться нельзя, в международном аэропорту такого класса всегда комфортная температура. Мы, прилетевшие из Австра- лии, тоже недавно совершили посадку. У нас здесь дозаправка. Семь часов полёта позади, впереди – ещё восемь, до Абу-Даби.

Всех выдворили из самолёта вместе с ручной кладью, и те- перь мы смотрим из окна, как вышел из нашего самолёта экипаж, а в воздушное судно поднялась группа китайцев. Их задача – привести салон в порядок. Кто-то из прилетевших пассажиров останется здесь, в Сингапуре, а кто-то полетит дальше.

Примерно через час мы продолжим полёт, а пока надо с пользой провести время. Я усаживаюсь в специальное кресло и засовываю ноги в массажёр, включаю кнопку. После продол- жительного полёта это – не лишняя процедура. Ого, больновато! Но ведь бесплатно, а, главное, полезно, и я терплю!

Достаю карту. Где мы, где этот Сингапур? Ага, вот! Островное государство. Крупнейший торгово-промышленный, финансовый и транспортный центр Юго-Восточной Азии…

Ба-а! А вот и Куала-Лумпур, совсем недалеко! Это отсюда поднялся несколько дней назад и загадочно пропал лайнер, направлявшийся в Пекин! «Господи, избави нас от такой уча- сти!», – мысленно молюсь я. И осматриваюсь.

Сейчас наступают последние дни перед большим мусульманским праздником Курбан-Байрам, и в аэропорту много паломников из Индонезии. Они намерены поклониться святыням в Эмиратах. По всей видимости, мы полетим в одном самолёте.

Длинные платья женщин и рубашки мужчин сшиты из оди- наковой, похожей на атлас, ткани с каким-то символическим рисунком. На мужчинах шапочки, на женщинах хиджабы, платки разных цветов, тщательно скрывающие волосы. Лица индонезиек открыты. Узкие лбы, полные щёки… Там, у них на родине, в лесах ещё живут дикие племена аборигенов, у этих же в руках дорогие айфоны.

А у меня до сих пор нет даже сотового телефона… Я живу, как новозеландский дикарь… Вы думали – таких людей уже нет? Есть!

Людей в аэропорту тысячи. Чёрные, белые, жёлтые. Этих, жёлтых, больше всего. Несколько огромных терминалов, в каж- дом – десятки рейсов. Заблудиться легко, поэтому дочь зака- зывает сопровождение, чтобы я чувствовала себя увереннее.

Так китайцы поплатились за тот ужас, который я испытала при первом перелёте через Китай в Австралию. Там, в Китае, легко не только потеряться, но можно быть убитой… Такая обстановка… А по стране ещё и шайки бандитов орудуют. Недавно они вырезали сразу тридцать человек и больше ста ранили на какой-то железнодорожной станции.

Я столкнулась с тем, что мало кто в аэропортах, в гостиницах и вообще никто, а что уж там говорить о водителях, не понимает не только по-русски, но даже по-английски. Допускаю, что так – не везде.

Аэропорты огромные, и если между рейсами всего полчаса, а тебе надо не только найти место посадки, но и открыть визу? И при этом ты вынужден таскать весь свой багаж с собой – его при всякой пересадке выдают на руки?

Теперь же меня в любом аэропорту мира у самолёта встре- чает услужливый гражданин Поднебесной с… инвалидной коляской, в которую нельзя не сесть. Он транспортирует меня по всем этажам, лифтам и переходам от самолёта к самолёту, отвечая за меня головой.

Я знакомлюсь со своей сопровождающей в Сингапуре. Это пожилая китаянка Дай-Ди-Ти. Родилась она здесь, вдали от родины. Не замужем. Вместе с незамужней, тоже уже не- молодой сестрой, они снимают квартиру. Ни мужчин, ни де- тей у обоих нет, вся жизнь их – это работа. Для собственных нужд они зарабатывают достаточно. Жизнью своей довольны и про родину предков слышать не хотят. Представьте – всё это я узнала из нашей беседы, когда каждая из нас знает только свой язык…

Ой, что-то массажёр долго не останавливается! Мнёт и мнёт мои щиколотки, икры. У меня же расширенные вены! А вдруг оторвётся тромб? Пожалуй, хватит… Хорошего помаленьку. Я останавливаю автомат-массажёр и снова подхожу к окну.

От нашего самолёта отошёл автомобиль-заправщик. Вот из салона спускается цепочка китайцев с большими чёрны- ми пакетами – мусором. Уже загрузили ящики с питанием. Скоро посадка.

Около регистраторов появился и наш экипаж – лётчики, стюардессы. Одна стюардесса, крупная женщина с шоколадной кожей и с неправильно поставленными ногами – иксом – кажется мне очень знакомой! Возможно, я с ней уже летала.

Пора на посадку.

За окном стемнело, дождь так и не начался. Туча рас- сеялась. Я сажусь на своё инвалидное кресло, и Дай-Ди-Ти везёт меня на проверку документов мимо очереди. Так положено, и я уже не стесняюсь. Рядом маленький китаец везёт здоровенного парня с ногой в гипсе. Ещё в таких же креслах везут двух-трёх неходячих старушек.

В руках многих пассажиров, идущих на контроль, вижу красные паспорта. Наши, русские? Нет. Оказывается, это ан- гличане! Моя молоденькая соседка в салоне тоже англичанка. Они летят с мужем в Ирландию, в Дублин. «Ну, как там у вас, война?» «Нет, сейчас пока тихо», – отвечает. Мы знакомимся.

– Чама! – представляется она. Боже, как можно дать девочке такое имя? Удивляюсь я не в первый раз. Впрочем, может, на их языке эти звуки – благозвучные и вызывают по- ложительные эмоции?

Девушка очень худа и очень красива. Ей двадцать пять лет. С таким же молодым другом она летит из Таиланда, где они отдыхали. Узнав, что я русская, парень, Ник, выдаёт весь запас известных ему русских слов: «хорошо», «здравствуй», «сколько стоит», «ты красивая»! Он бывал в Санкт-Петербурге!

Мои соседи частенько покидают свои кресла и удаляются в конец самолёта, где, видно, выпивают, потому что после каждой отлучки возвращаются повеселевшие, возбуждённые.

В салоне самолёта тепло, приятная атмосфера. И это в то время, как за бортом температура ниже -67*С, ведь летим мы на высоте более двенадцати тысяч метров! Стюардессы разносят напитки, алкоголь. Потом – плотный ужин. Самолёт полон, так что спать придётся сидя. Мы ещё «чирикаем» с Чамой, я показываю ей свои фотографии, она мне с сото- вого телефона – свои.

Поражаюсь в очередной раз: до чего бывают нефотогенич- ные люди! Красавицу Чаму я вообще не узнаю на снимках! Между делом она жалуется на друга, что тот любит выпить. Я жалуюсь на тот же порок у своего мужа. Чама достаёт из сумки альбом из папируса с выпуклым слонёнком на обложке и дарит мне на память – сувенир из Тайланда. Я достаю из своей сумки сувенир из Австралии – декоративное яйцо, которое надо по- класть в воду. Тогда через сутки из него вылупится страусёнок.

Мы обмениваемся своими данными в Фэйсбуке. «Gemma Hardaker», – пишет она. Что ж, оказывается, не так уж плохо звучало бы по-нашему: «Джемма», и я примиряюсь с именем своей симпатичной соседки.

Её муж к тому времени уснул, лёжа головой на коленях жены. Она кладёт подушку на своё худенькое плечо и предлагает мне положить на неё голову. Я в самом деле устала, и после плотного ужина меня клонит ко сну. Мы летим над Индией. Всего надо преодолеть больше семи тысяч километров! Ещё лететь пять часов. Я прикладываюсь к подушке на плече соседки. «Ненадолго», – думаю я и бессовестно засыпаю…