Им предстояло посетить почти каждый город в империи, поэтому времени на налаживания отношений в команде у них было предостаточно. Однако их обоих это не интересовало. Северянка своим приоритетом ставила быстрое выполнение задания. Ей необходимо быстрее втереться в доверие к Вайнсу для регулярного пополнения своего кошелька. А Второй просто плыл по течению. Ни о каких деньгах он не думал. Дира, воспользовавшись этим, взяла на себя подсчет всех издержек их путешествия. Это она тоже любила.

Их первая цель находилась в небольшой деревушке недалеко от ближайшего к столице города. Это был старый северянин, который прожил всю свою жизнь в этой деревне. Парочка прибыла туда поздно вечером и попросилась к местному старосте на постой. За один серебряник он любезно уступил им свою комнату, а так же накормил досыта. Дира велела Второму не открывать рот и утром вывести лошадей за пределы деревни. Она решила расправиться с целью в одиночку. Кроме имени и примерного возраста северянка ничего не знала. Чтобы не вызывать подозрений у местных жителей, ей пришлось отказаться от расспросов. Вместо этого наемница слушала, отделяя бесполезную информацию от нужной. Самым болтливым оказался сам староста. Он жаловался путникам на плохую погоду, урожай, уезжающую молодежь и так далее. Заткнуть его было бы тяжело, если бы Дира не обладала убийственным взглядом, от которого в глотке тут же пересыхает. В местной пивнухе она подслушала разговор о грибоеде. Так называли одного деда любящего ходить по лесу в поисках своего любимого лакомства. По словам жителей он мог пропадать там до позднего вечера. Лесок оказался небольшим, поэтому в навыках миранина она не нуждалась. Грибоед нашелся довольно быстро. Он рылся в земле у подножья одного из деревьев. Дира окликнула его по имени и тот сразу обернулся.

— Мы знакомы?

— Нет.

Быстрый удар ножом в шею и старичок упал на землю, размазывая по ней стремительно покидающую его тело кровь. Когда он перестал дергаться, северянка нашла небольшой камень и подложила под голову трупу, перед этим как следует ударив ею о него. Затем она полюбовалась на результат, добавив к этой инсценировке еще и острую ветку, торчащую из горла.

— Подскользнулся, неудачно упал. Жестокая случайность, — довольная своей работой произнесла она.

Если бы не указания Вайнса избавляться от людей по-тихому, она бы поступила иначе. Можно было конечно просто зарубить и прикопать где-нибудь, но деревенские больно за своих держатся. Панику поднимут, соберутся толпой на поиски, еще и псин с собой возьмут. Нет, такого ей точно не надо.

«Еще столько глоток резать, лучше в крупных городах в переулках убивать и выдавать за грабеж. А когда нужда придет закопать, то пускай дикарь с этим разберется. Хоть польза от него какая-то будет».

На самом деле Дира называла так Форти просто из пренебрежения. Она считала его очередным странным имперцем, который таскается с луком. Последний аспект ее совсем не удивлял. Когда она служила в армии Дьютоса, там ходили слухи, что кто-то из разведчиков тоже стрелок. Бывший доблестный был довольно хитрым ублюдком, поэтому северянка допускала правдивость этих сплетен.

Второй ждал ее с лошадьми за деревней, как она и приказала.

— Хороший мальчик, — кинула Дира через плечо напарнику, запрыгивая в седло.

Форти недовольно насупился, но промолчал. Он тоже запрыгнул в седло, правда не с первого раза.

С каждым днем, находясь в «дружелюбной» компании северянки, миранин чувствовал нарастающее искушение пустить стрелу ей в спину.

«Лучше конечно парочку, но можно и с одной начать».

Второй считал себя самым добрейшим человеком в Мирании, однако во имя справедливости, он должен был отомстить Дире за тот подлый удар. У него до сих пор болел один зуб и Форти очень боялся его потерять. Ведь вместе с ним он лишится своей обаятельной улыбки. Пока миранин бороздил просторы империи, он стал проникаться спокойной и размеренной жизнью ее населения. Обенно Второй приглядываться к вражеским особам женского пола. Из-за своей нарастающей симпатии к ним Форти стал их всячески оправдывать: мол они не виноваты в войнах с его народом, их обманывали жадные правители, и вообще как можно злиться на таких милых созданий? А вот на грубых северянок сами Небеса велели! Она заставляла его делать всю тяжелую работу.

«Ветки собери, костер разожги, в карауле всю ночь посиди, а в седле спать с утра не смей, за лошадьми ухаживай. Еще и самой вкусной едой не делится! Убивать людей куда проще, чем исполнять все хотелки этой ста… страной женщины!»

Все его протестные намерения разбивались пугающим взглядом Диры. Она словно хищница — чуяла малейшие изменения в окружении, в которое поподал и сам Форти.

После пятой или шестой по счету их жертвы, у них состоялся достаточно продолжительный, для их пары, разговор на небольшой поляне в лесу.

— Вот скажи мне, дикарь, ты носишь лук в чехле просто так или от него есть какой-то толк? — развалившись у костра обратилась она к Форти.

Второй нахмурился приняв вопрос за очередную издевку.

— Тебе-то что?

— Да так, просто, — усмехнулась она.

Глаза миранина покраснели. Прям в точь как закатное небо за его спиной. Северянка не во что не ставила Форти и относилась к нему словно прислуге, а не напарнику. Даже у почти безграничного терпения Второго есть предел. Он рывком вытащил лук из чехла, наложив на него стрелу, прицелился в лицо Дире. Та с снисходительной улыбочкой поменяла свое положение на сидячее. Ее глаза с вызовом смотрели на миранина.

— Стреляешь или нет?

Форти отпустил натянутую до предела тетиву. Стрела поцеловав левую щеку мечницы и взметнув несколько ее локонов, пролетела дальше к деревьям, где со странным писком вонзилась в один из стволов. Дира даже не вздрогнула от появившейся маленькой царапины на лице. Она встала и направилась за стрелой. В этот момент злость Второго, которая улетучилась вместе с выстрелом, уступила место страху. Северянка вполне могла аналогично показать свое мастерство владения холодным оружием на нем самом.

— Удивил, не такой уж ты и бесполезный.

Она вернулась с пронзенной его стрелой белкой.

— Никогда их не пробовала. Тяжело поймать таких прытких зверьков.

В этот раз во взгляде Диры было однозначное уважение. Миранин всем своим видом излучал уверенность, чтобы никоим образом не вскрылась случайность связанная с белкой.

«Небеса на моей стороне», — довольный результатом подумал Форти.

На правах добытчика, он первый отведал хорошо прожаренное на костре мясо. В отличии от мечницы, ему уже приходилось есть белок, да и что похуже тоже.

— Я ожидала лучшего. В следующий раз подстрели кролика, — сказала Дира, вертя пальцами пушистый хвостик.

— На охоту требуется время, мы же вроде спешим.

Второй сам удивился себе, какой дерзки у него был голос.

— Спешим, — не обратила она на это внимание. — Но если вдруг попадется на глаза, можно и задержаться. Крольчатину я обожаю.

Миранин кивнул. Часть его все еще злилась на мечницу, а другая радовалось прогрессу в их взаимодействии.

С того самого момента Дира стала брать Форти с собой на устранения целей. Но его роль все еще была пассивной — он следил, чтобы их никто не заметил. Обидное прозвище тоже осталось. Хотя в голосе северянки уже не сквозило пренебрежением, как раньше.

— Мы оставили за собой довольно кровавый след, дикарь. Скоро уже можно будет возвращаться в столицу.

Они провели в погоне за выполнением задания пару месяцев. Второй успел порядком устать от такого образа жизни и командирских замашек напарницы. А больше всех устала его задница, не привыкшая к конной езде. Последнее время он только и мечтал о том, чтобы осесть в каком-нибудь городке, забыть про месть, притвориться имперцем, вести мирную жизнь. Совесть, конечно, первое время погрызет его за смиренное проживание бок о бок с врагами, но кто его теперь осудит? Молчун? Наврядли.