«Тут ты ошибаешься. Не всем людям нужны причины для убийств. Хайши предупредил тебя, а теперь он мертв. Учись на чужих ошибках».

Общение с Гансом выходило чаще болезненным для Гальвэра. Они оба упрямо стояли на своем. Все споры заканчивались обоюдным молчанием, а потом они разгорались вновь. Бывали моменты, когда северянин хотел бы, чтобы его воображаемый друг исчез навсегда. Тогда бы художник смог себя почувствовать нормальным человеком, наверное.

От их противостояния была и своя польза — северянин закалял свою решимость, которую Ганс называл упрямством. Но совсем недавно Гальвэр встретил кое-кого интересного. Способного поколебать уверенность в своем мастерстве.

Это произошло одним из прохладных дней, чья доля в империи летом была очень мала. После очередных закупок для художественного ремесла, северянин отправился в парк. Он хотел отвлечься от своего основного труда и вернуться к привычным пейзажам. Его глаза долго выбирали цель, пока не наткнулись на странную картину. Женщина, сидящая на скамье напротив, кормила местных птиц. Делала она это в странной манере: отщипывала от буханки хлеба здоровый кусок и кидала его в толпу голодных пернатых, наблюдая за их неистовой борьбой. Затем, когда угощение было полностью съедено, бросала следующий ломоть, целясь при этом какой-нибудь птице в голову. На протяжении всего этого процесса женщина довольно скалилась. Сначала, ее лицо показалось художнику довольно грубым, но приглядевшись внимательнее, он счел его очень привлекательным. Руки сами потянулись к угольному карандашу и листу бумаги. Гальвэр начал быстро накидывать набросок: круглый овал лица, глубоко посаженные глаза, острый нос, морщины на лбу. Возраст женщины было определить сложно. Художник предположил, что ей за тридцать. Она была северянкой с волосами, остриженными до шеи и несколькими косами, связанными между собой причудливым образом на затылке. Ее зеленые глаза резко обратились на Гальвэра, отчего тот замер, словно пойманный за руку воришка. Женщина пружинисто встала и в несколько прыжков преодолела расстояния между ними. Птицы, которые не оценили такого маневра со стороны своей кормилицы, разлетелись в стороны с недовольными криками. Незнакомка вырвала из рук северянина свой портрет и мерзко цокнув заявила:

— Мазня не твое, парень. Займись чем-нибудь полезным.

Ее голос был с приятной хрипотцой, а вот следующий звук для ушей Гальвэра оказался очень жестким. Это звук рвущейся бумаги на мелкие кусочки. После этого она кинула через плечо остатки хлеба и ушла.

«Приятная дама», — весело прокомментировал Ганс.

Художник не отреагировал. Он уже забыл даже о том, что его портрет был варварски уничтожен. Теперь все его мысли занимала только одна деталь, которую Гальвэр заметил в тот момент, когда северянка приблизилась к нему. На ее поясе был меч.

Великий океан 1397 год.

Шпион с трудом разлепил глаза. Он не спал уже несколько дней, а тут усталость взяла верх. Отчаянье — единственное чувство, которое осталось у Рабаха. Не успели они отплыть от родных островов, как он получил сведения о покушении на императора. К всеобщему удивлению, неудавшимся убийцей оказался единственный доблестный, которого сам же Элвар и приблизил к себе. Теперь золотоглазый тиран тоже отправился на восточный материк. Северянин не мог поверить в свой просчет. Не разглядеть шпиона хайши под носом императора? Может это никак не связано с правителем восточного материка? Тогда зачем это поспешное плавание?

Несмотря на их большое отставание от имперского корабля это еще не было серьезной проблемой. Плохие новости пришли, когда до цели оставалось меньше недели пути. Ржад вышел на связь. Ему было приказано следить за Элваром, как только он прибудет на восточный материк. Сын Рабаха справился со своей миссией. И похоже она стала для него последней. Камень связи до сих пор был зажат в руке шпиона, а в голове крутилось сообщение его мальчика:

«Шань До убит. Император непобедим».

Вместе с последними словами Ржад передал ему разрозненные образы битвы и ужас, захлестнувший его после ее окончания.

На корабле присутствовали пять членов ШЛС из шести. Старика Сидуса брать не стали. Сначала Рабах был рад факту, что бесполезный маразматик не будет присутствовать при историческом событии, но сейчас, по иронии, старик мог стать единственным выжившим из тайной организации.

Гастис Бахум принял решение продолжить курс на восточный материк. Хотя шпион практически умолял его развернуть корабль. Упрямый ледлорд просто еще не видел безумных золотых глаз, жаждущих крови, в отличии от Рабаха, который не раз с ними сталкивался.

Сердце ныло от потери сына, но его тело он мог похоронить позже, а вот умереть по глупости Гастиса возможность была уже сейчас. Взволнованные крики на палубе заставили шпиона вздрогнуть. Он поднялся наверх и сразу же увидел причину переполоха. Им навстречу плыло несколько кораблей. Сомнений чьи они были ни у кого не возникло.

Как только морские суда подошли друг к другу на достаточно близкое расстояние, с имперского корабля прыгнул человек и преодолел немыслимое расстояние между двумя палубами. За Элваром последовали и его шесть парящих в воздухе мечей. Император сразу же обратил свой взор на ледлорда.

— Куда направляетесь? — отстраненно сказал избранник Небес.

— Император Элвар Люрэн, полагаю. Мое имя Гастис Бахум. Я правитель ледяных островов, держу путь на восточный материк, чтобы подписать новое торговое соглашение, — невозмутимо произнес он.

По крайней мере так казалось.

— Новое, торговое, соглашение.

От того, как повторил эти слова император, всем северянам на палубе стало не по себе. Особенно Рабаху. Он приложил все силы, чтобы не выпрыгнуть за борт.

— Я предлагаю вам заключить это соглашение с империей, — продолжал Элвар своим жутким голосом.

Ледлорд слегка сдвинул брови к переносице.

— Мне нужно время, чтобы обдумать это.

— Разумеется, — избранник Небес повернулся в сторону своего корабля. — Но, если хоть одно ваше судно приблизится к восточному материку, империя в моем лице станет вашим врагом.

Элвар прыгнул на свое судно после этих слов, а бледный шпион сполз на пол и весь затрясся.

Через месяц «Клык хадука» вернулся в родную бухту. Рабах всю дорогу благодарил Небеса за то, что вернули разум ледлорду. Гастис развернул корабль и это дало им избежать конфликта с императором, а главное — они остались живы. У них появилось время придумать новый план. Шестеренки шпиона уже крутились во всю: «Если бы у них на корабле был тогда камнемет, они бы смогли потопить имперские суда и Элвара вместе с ними. Нужно будет снова выманить его на воду. Возможно, придется снова рискнуть, но по-другому нельзя. Император должен умереть. Никто из ШЛС, кроме идиота Сидуса, уже не может это не понимать. К следующему собранию я накидаю несколько схем. Да…все получится».

С одной стороны его вел страх, а с другой абсолютная уверенность, что теперь его стремления поддержат.

На следующий день состоялся совет ШЛС. Рабах обычно приходил одним из первых, но не в этот раз. Тайная пещера встретила его зловещим молчанием присутствующих. Шпион счел их подавленное настроение естественным. Они же еще не в курсе, что Рабах придумал сразу четыре плана! Он, не дожидаясь пока ему даст слово ледлорд, сразу начал вещать. Это заняло не меньше часа, а союзники не проявили никакого энтузиазма. Шпион искренне не понимал почему они молчат.

«Неужели они сдались?»

— Ты вооружил восточных миранов? — пристально смотря в глаза сказал Гастис.

Рабах потерял дар речи. Ледлорд встал со своего трона и направился к шпиону. Тот, почувствовав угрозу, пытался оправдаться:

— Я хотел, чтобы…

Правитель ледяных островов не стал дослушивать. Он уже получил подтверждения своим словам. Сильный удар кулака пришелся на челюсть шпиона. Он не смог удержаться на ногах и рухнул на лед, ударившись при этом обоими коленями.