— Уже знаешь свое первое задание? — спросил он.
— Да, Владыка. Как у всех лисичек. Выйти к людям, найти мастера мечей и выковать свое собственное оружие. Учитель Нобу Итиро обещал сходить со мной, Владыка, — открыла я рот и тихо, с почтением в голосе, ответила.
— Замечательно. Постарайся не натворить ничего там. У тебя будет на это другое время и другое задание. А сейчас просто сходи и вернись.
— Конечно, Владыка, — снова поклонилась я.
— Я всем приходящим ко мне в первый раз лисичкам делаю подарок. Даю возможность задать мне один вопрос, и я обещаю, что честно на него отвечу. Что ты хотела бы узнать? Вопрос нужно задать прямо сейчас. Обдумать у тебя шанса нет. Говори! Я слушаю! — приказал он.
Я быстро подняла на него взгляд и поняла, что отвертеться не получиться. Так почему бы и не спросить?
— Почему…
— Смелее. Обещаю, что ничего за вопрос тебе не будет. Это подарок, — вдруг подбодрил он меня.
— Почему Долина и вы, Владыка, так не бережёте лисичек-кицунэ? Почему не защищаете и даете совершать глупости, которые заканчиваются смертью. Почему даете погибнуть и не предотвращаете это? Дело ведь не в невозможности, а в нежелании? — спросила я и осмелилась посмотреть ему в глаза.
В его глазах был холод. Но на мгновение мне показалось, что в них мелькнуло любопытство. С таким любопытством за работой муравья можно наблюдать. Дотащит тяжелую соломинку или нет.
— Странный вопрос. Обычно спрашивают о любви… о страсти… Иногда просят древних знаний. А еще спрашивают, где можно раздобыть могущество. Или найти интересный артефакт. Или интересуются, какую магию добавить в рукоять будущего меча. Бывает, любопытствуют, как стать Владыкой…
Я снова поклонилась. От поклонов моя тренированная спина не отвалится, а вот голова в случае их недостатка может слететь.
— Что ж… Хорошо. Я отвечу тебе. Зачем… Скажи мне, девочка, сколько рисинок в колоске риса?
— Примерно сто, Владыка? — ответила я, пока мало понимая к чему он это говорит.
— Это в плохом колоске. А в хорошем может быть в два раза больше. Так зачем же мне выращивать плохие колоски? Все лисички — это Рис богини Инари. А риса в колоске много, но только хорошие зернышки нужны. От слабых нужно избавляться, — ответил он.
Я не возражала. Да, закон джунглей. Выживает сильнейший, и каждый сам за себя. Но это джунгли…. А я человек? Или все же лисичка? А значит животное, и должна жить по этим законам?
— Вот скажи мне девочка, твоя слабая подружка, что погибла вчера… Если бы ты смогла ее спасти, и она выжила, был бы хоть один шанс, что в дальнейшем тебе бы не пришлось спасать ее снова и снова? И не привело бы это тебя к гибели? Я уже не говорю про такую вещь, как предательство! Уверена, что нрав погибшей лисички был тебе по нутру? Как знать, возможно, однажды ее зависть и подлость привели бы тебя к смерти… — продолжал рассуждать он.
«Или второй шанс заставил бы ее задуматься и, став умнее, она бы научилась жить по другим правилам и законам? И это я уж не говорю о том, что смерть ставит окончательную точку, и уже ничему не учит того, кто погиб», — подумала я, но вслух этого не сказала, а только снова отвесила традиционный поклон. Удобная штука эти их поклоны. Может выражать все, что угодно. И согласие, и просто смирение, и преклонение, и нежелание спорить. Пусть Владыка сам выбирает, что ему по душе!
— Или вот эта твоя другая подружка? Та, что живет с тобой в одном домике. Ты, кажется, только и делаешь, что спасаешь ее? Я не вмешиваюсь, мне пока это совершенно безразлично. Но подумай, а что, если она всегда будет рассчитывать только на тебя? А что же она сама? Может быть пора заканчивать всех спасать? Ты Рис Инари. Твоя жизнь принадлежит Богине, Долине и мне. Ты пока не до конца это понимаешь. Но с возрастом это придет. Я сейчас не могу требовать от тебя слишком многого.
Он замолчал, продолжая меня разглядывать, как паук бабочку, что порхает и всё никак не угодит в паутину, хотя, казалось бы, все для этого имеется.
— Наша встреча подошла к концу. Следующая состоится, когда у тебя появится шестой хвост. Буду с нетерпением этого ждать, — завершил он свою речь.
Я отвесила очередной поклон и уже подумала, что все и обойдется, но это было бы слишком просто. А когда у меня что-то было просто? Уже и не припомню.
— Кстати, — и Владыка Кицунэ сделал шаг ко мне.
Он дотронулся тонкими пальцами до моей щеки и провел ими по лицу, остановившись на моих губах.
— Ты же знаешь, что перед тем, как отправиться со своим первым заданием к людям, ты должна будешь провести и первую ночь с мужчиной. У людей может случиться все что угодно. И ты можешь подвергнуться насилию. И такое случалось. Нельзя допустить, чтобы твой первый раз был болезненным, грубым или связан со страхом. Так что Долина не выпускает девственных лисичек в мир людей. Ты уже выбрала учителя, с которым проведешь ночь? — спросил он.
«Да твою ж дивизию!», — только и оставалось мне мысленно вскликнуть. Конечно, я читала об этом, только благополучно забыла. Все, что было связано с влюбленностью, я обычно пролистывала и смотрела одним глазком. Пальцы Владыки лежали на моих губах, не давая мне ответить, а я лихорадочно искала выход из положения, уже зная, что он скажет мне сейчас.
— Я бы мог помочь тебе в этой твоей маленькой проблеме. Я готов провести с тобой твою первую ночь. Что скажешь? — и он продолжал гладить пальцами мои губы, давая мне время.
Только оно мне было не нужно. Я уже знала, что отвечу.
Это уже было со мной. Кио Сабуро как-то собрался проверить меня на прочность и тоже предложил себя в качестве дара, и я должна была послужить грелкой в его постели. Сейчас ситуация повторялась. Только с тех пор ничего не изменилось. Я не собиралась спать с Владыкой, но и отказать ему я не могла. Будем выкручиваться, как только он наиграется с моими губами. Можно сказать, что я безумно влюблена, скажем… — в Шиджа, и не могу предать эту свою любовь? Вдруг получится и он поверит? Шанс есть. Не поверит, можно сказать, что не достойна такой чести… Ну… а потом… ну…
Кое-какие шаги уже можно предпринять, и я подняла на него глаза.
Так мы и стояли. Я твердо смотрела на него и глаза не отводила. В моем взгляде было все что угодно, но чего там точно не было, так это флирта, страсти и желания оказаться в его постели.
И, видимо, это снова показалось ему забавным. Он не стал давить на меня, хотя и мог бы. Он убрал свои пальцы с моих губ и сказал:
— Впрочем, не очень хочется возиться с девственной лисичкой. Пусть лучше этим займутся твои Учителя, раз уж у тебя их трое. А я с удовольствием понаблюдаю за твоим выбором, — и вот тут его губ коснулась вымораживающая улыбка, и он продолжил, — Но вот когда у тебя будут все девять хвостов, я с удовольствием познакомлюсь с тобой поближе.
Я не опускала глаз, боясь, что если сделаю это, покажу свою слабость хотя бы на миг, то он передумает и не отпустит меня. Но, скорее всего, ломать меня и в самом деле не входило в его планы, потому что он задумчиво провел еще раз пальцами по моим губам и сказал:
— Ступай. На сегодня всё.
Я не стала поворачиваться к нему спиной, а поклонилась и, медленно отступая мелкими шажками, двинулась, не разгибая спины, к дверям. И только когда оказалась в коридоре, позволила себе выдохнуть и распрямиться.
Двери перед моим носом захлопнулись.
— Глазам не верю, она выжила?! — изумленно сказал за моей спиной Кио.
Я резко развернулась, скрипнув зубами от злости. Все три учителя стояли в коридоре и с любопытством меня рассматривали, как некое чудо-чудное диво-дивное. Очень захотелось заорать. Вот прямо в голос!
— Мне нужен спарринг, — прошипела я, — И я накланялась на годы вперед. Так что в ближайшее время поклонов от меня не ждите!
— Давно уже не ждем. Было интересно, когда ты перестанешь расшаркиваться, — хмыкнул Нобу и заработал мой злобный взгляд.
— Это я еще и партнера на ночь лишения девственности не начала выбирать, а вы уже все трое меня бесите! — выдала я и, обойдя всех троих, понеслась к выходу из Замка.
