Я же, тяжело вздохнув, поплелась к лежащему на снегу Кио. Мне совсем не улыбалось ухаживать за ним, если он заболеет. За Рен я согласна, а вот за этим хитрым лисом — точно нет!
— Учитель Сабуро! — отвесила я ему поклон, — Не соблаговолите ли встать и пройти в дом? — с легкой издевкой в голосе сказала я.
— Дерзишь? — послышалось снизу.
— Ну разве что чуть-чуть. Самую малость, — и я снова отвесила поклон.
— Помоги встать, — устало сказал Кио.
Я протянула руку, и он сам встал.
— Как же я устал с вами… Ты мне должна! — вдруг выдал он.
— И что именно?
— Сходи к Юри! Поговори с ней... Тебе она откроет. Скажи, что я могу… Да все, что она хочет могу…
— Вы явно тоже не в себе. Пошли в дом. Чай заварю, — вздохнула я.
— С Вагаси-Сакура моти? — жалобно сказал он и оперся на подставленное мною плечо.
Мне же оставалось только закатить глаза и мысленно вспомнить про дивизию.
Учитель Шиджеру остался спать у нас на диванчике. Он так трогательно на нем свернулся, поджав ноги и положив руки под щеку, что я немедленно умилилась. Рен хлопотала над ним: укрывала его одеялом и подсовывала ему под щеку подушку. Моя подруга, в отличие от прошлого раза, в успокоительном чае не нуждалась. Видимо, нервы у Рен с каждым приключением все закаленнее.
— В твоем доме ночуют все, кто в него попадает? Просто не дом, а ночлежка! Ты же в курсе, что можешь просто не впускать и не разрешать? — спросил, наблюдая за этой трогательной картиной, учитель Сабуро.
— Ага, — кивнула я, — Проходной двор какой-то! Пора начинать выгонять гостей. Интересно, кто будет первым в этом списке? — и я, протягивая ему чашку с чаем, выразительно так окинула Кио взглядом с ног до головы.
— Ой, дерзишь! — улыбнулся он, принимая у меня чашку, — Я, между прочим, опять выгорел. И у меня есть все основания задержаться до лета. Но, вообще, просто с тобой весело! То одно, то другое…
— Обхохочешься, — снова согласилась я.
А утром мы с Рен принялись готовить Вагаси-Сакура моти. Просто Рен настояла. Говорили мы при этом шепотом, боясь потревожить спящего рядом на диванчике учителя Шиджеру.
— У нас же нет листьев сакуры! Что же делать? — сказала Рен с таким трагизмом в голосе, как будто минимум озеро вышло из берегов и затопило Долину.
— Возьмём те, что есть? Виноградные? Тоже подойдут! Их в прошлый раз принёс учитель Шиджеру.
— Нет, нужно именно листья сакуры. Иначе будет не то. Розовые шарики риса должны быть, как лепестки на цветках вишни, — продолжала сокрушаться Рен.
— Свекла бы прекрасно справилась с этой ролью, — буркнула я, — Прекрати истерить, Рен. Это всего лишь лакомство. Никто не отличит листья сакуры от виноградных.
— Хозяйкааа! Вот, возьми. Бакэ раздобыл! — и сандалия протянула мне крючковатой ручкой, похожей на веточку, несколько зеленых листьев.
— Где ты их взял, мой хороший? — спросила я, забирая листья и протягивая их расплывшейся в улыбке Рен.
— Бакэ, как Хозяйкааа — хозяяяяйственный, — довольно сказал Бакэ.
— Звучит почти как домовитый, — хмыкнула я.
— Девочки? — вдруг послышался голос учителя Шиджеру.
— Учитель Шиджеру! — в один голос сказали мы с Рен и поклонились.
— Сейчас будет чай, — добавила Рен и поспешила накрывать на стол.
Мы уже сели завтракать, с удовольствием прислушиваясь к капели, что звонко пела за окном, когда вниз лениво спустился учитель Сабуро. Мы с Рен вскочили и поприветствовали его. И Рен побежала за еще одной чашкой.
— Ты к Владыке когда? — лениво спросил Сабуро.
— Сегодня, — ответил Шиджеру, — Ты со мной?
— Да, прогуляюсь, — кивнул Кио.
— Ты же понимаешь, что ему все это рассказывать ни к чему? — вскинулся учитель Шиджеру.
— Да. А еще ему не стоит говорить о том, что она с нами играла. Что, если бы она захотела, то убила бы девочку! — и он кивнул на Рен, — Просто она не захотела... А то бы выходка Рен могла стоить ей жизни. Еще одной жизни твоей новой рыженькой ученицы.
Учитель Шиджеру опустил голову и потер лоб.
— Она была сильна. Мы бы с ней не совладали. Она дала нам с собой справиться, — ответил он.
— Да! — снова кивнул Кио, — Скорей всего. Затянул ты с этим вопросом. С каждым годом сил у нее прибывало.
— Этого Владыке точно знать не следует, — прямо посмотрела я на Сабуро, а потом добавила: — Мы с Рен, кстати, тоже в гости собрались. К Юри. Так. Поболтать о своем, о девичьем.
— Мило. Теперь она мне угрожает! Ты слышал, Шидж? — улыбнулся Кио.
— Я?! И в мыслях не было! — и я встала и отвесила ему поклон, а потом снова плюхнулась в кресло.
— К Юри ты пойдешь одна! Нечего Рен там делать. Не доросла она до таких разговоров, — серьезно припечатал Сабуро.
— Согласна! — кивнула я, — Расскажу, как все прошло, поделюсь эмоциями, поведаю, как вы без нее страдаете, ночами не спите и не хуже Бакэ завываете. Юри проникнется! — и я снова показательно подскочила и отвесила ему еще один поклон.
А Кио звонко расхохотался.
— Шидж? Меня опять с грязной столетней сандалией сравнили! И это прозвучало как высший комплемент. Шидж? Ну, смешно же?
Только учителю Шиджеру смешно не было. Он все больше хмурился и тер лоб. Но мне почему-то, казалось, что это никак не связано с потерей Возлюбленной. С утратой он смирился. Мне почему-то подумалось, что его больше волнует визит к Владыке и желание не навредить своим рассказом нам с Рен.
Собирались они недолго, и ушли сразу после завтрака.
— Похоже, сегодня у нас выходной, — довольно потянулась я.
— Они вернутся. Оба, — вздохнула Рен.
— Почти наверняка, — подтвердила я, — Кио от нас так просто не отстанет. Ладно. Мне нужно выполнить свою часть и в самом деле сходить к Юри. Тем более, что Сабуро так подробно объяснил мне как добраться до ее домика.
— Смотри ничего не перепутай! — пожелала мне Рен, когда я уже выходила на улицу.
— Нет. Этого точно не случиться, — заверила я подругу.
А на крыльце в полу моего платья вдруг намертво вцепился Бакэ. И уже привычно заголосил:
— Хозяйкаааа! Возьми Бакэ с собой, хозяйка! На ручки возьми Бакэ! Не надо в сумку!
Я насторожилась и удивленно посмотрела на сандалию. Обычно он в это время слонялся по кухне и горланил песенки собственного сочинения, каждый раз добавляя новые слова и сюжет. Но потом я всё же присела и взяла Бакэ на ручки. Кроме меня этого, кстати, никто не делал. Я так поняла, прикасаться к старой обуви домочадцы особого желания не испытывали. Хотя, на мой взгляд, Бакэ был очень милый и красивый. Резьба на его платформе с обеих сторон с каждым днем становилась все искуснее и витиеватее, а руки и ноги все больше крепли. Он передвигался все быстрее и уже не шатался, то и дело заваливаясь на бок.
— Бакэ? Ты чего?
Но сандалия притихла, зарывшись в мои рукава и намертво вцепившись веточками-ручками.
— Аика? Что-то мне не нравится эта идея. Может не пойдешь никуда? — вдруг сказала Рен.
— Да что может случится-то? — махнула я рукой.
— Что может случится? Дай-ка мне подумать! — и Рен даже почесала подбородок, как будто у нее там борода росла. Этот жест она у меня переняла, я всегда так делала, — Да все что угодно! — наконец выпалила она.
— Ну… ты права. Но я пообещала Сабуро, что схожу к Юри. И не могу вот так взять и не сделать! И потом… Ну случиться? Вон у меня Бакэ есть, — и я улыбнулась Рен, хотя и у самой на душе было неспокойно.
— И чем может помочь старая сандаля? Но если что, ты знаешь, что делать? — наставив на меня пальчик сказала Рен.
— Да, знаю, — покорно кивнула я, — Бежать со всех ног.
— Правильно! — немного успокоилась подруга, — Иди уже.
Я развернулась и поспешила по тропинке к домику Юри. Я мысленно несколько раз прочертила дорогу к ней и сейчас торопилась, и никуда с тропинки не сходила. Я не могла перепутать домики. Мне его несколько раз подробно описали. Потому что, как я поняла, входить в незнакомые домики в Долине чревато неприятностями. В незнакомых домиках можно порой встретить всё что угодно. А ещё домики имели свойство появляться и исчезать, как будто их и не было. Исчезнуть внутри незнакомого домика, канув в небытие, совершенно не хотелось. Здесь очень следили за своим жильем и находиться на чужой территории можно было только по приглашению. А если ты заявился в пустой чужой дом, — будь готов к неприятностям.
