Подскочив на ноги, я закрыла глаза и шагнула через невидимый порог. Пора и мне выбираться отсюда.

Оказавшись на площадке наверху лестницы, я вытащила цветок из ящика и положила в пустой карман кафтана. Скатившись по ступенькам, подбежала к центру комнаты.

Как у вас тут дверь появляется?

Встав на место, откуда тень ушла в коридор, я выжидательно посмотрела по сторонам. Послышался знакомый шорох, зеленые прожилки на мраморе пришли в движение. Сложились в символы и превратились в стол, кресло и дверной проем, закрытый зеленой занавесью.

Я осторожно придвинулась к нему на полшага. На случай непредвиденных похитителей сунула руку в карман и сжала в пальцах цветок. Валяющийся на полу кусок хрусталя проще не заметить, чем прикидывающуюся мебелью девицу.

Зеленый полог разошелся в стороны, открывая вид на залитый лунным светом коридор. С одной стороны были широкие сводчатые окна от пола до потолка, с другой – стена. Ее украшали декоративные порталы с колоннами и лепниной. Внутри них – фрески с пасторальными видами чередовались с зеркалами. В местах, где лунный и отраженный свет касался белого пола и стен, они едва заметно мерцали, словно покрытые пылью из крохотных кристаллов.

Противоположный край коридора терялся за поворотом. Отсветы свечей плясали по стене, намекая, что там романтическому лунному свету предпочли более материальный.

Стиснув покрепче цветок, я шагнула в коридор.

За спиной зашуршало. Обернувшись, я увидела вместо дверного проема арку, сделанную из черного с зелеными вкраплениями мрамора. Темное полотно быстро светлело, превращаясь во фреску, на которой пышно цвел пасторальный весенний луг. Из хранилища казалось, что коридор прямой. А теперь правее арки обнаружился поворот. Коридор уходил в темноту.

Не лень же хозяевам тратить столько магии? Меняют пространство, а на освещении экономят! Чудаки. Или романтики. Обычный осветительный рожок, напоминающий мороженое с прозрачным шариком сверху, стоит чуть дороже свечки, светит ярче и работает в сто раз дольше. Для любителей экзотики есть: раковины ундин, посохи великанов, перья огненных птиц, блуждающие огоньки в бутылке и еще куча того, что светится. Но все равно находятся поклонники живого, не магического пламени.

Очевидно, я оказалась в доме одного и из них. И лучше мне отсюда поскорее убраться, пока не приняли за воровку.

Прежде чем соваться в освещенную часть коридора за поворотом, я подошла к окну.

Этажом ниже располагалась большая терраса. Под окнами и вдоль каменных зубцов, ограждающих площадку, мощенную серым, слегка сверкающим, словно покрытом льдом камнем, были высажены деревья с пирамидальными кронами. Они же в хаотичном беспорядке были разбросаны по всей террасе. Местный садовник явно был поклонником стиля «Как посадил, так и растет».

В кронах едва заметно мерцали огоньки, очевидно, светляки добрались и сюда.

Среди садового беспредела медленным шагом в сторону зубцов двигались две мужские фигуры. Одна странная: полупрозрачная, мерцающая… Словно туманное пламя, которое то расплывается, то собирается в один темный сгусток.

Призрак? Или какое-то другое мертвое создание?

Мое образование в том числе включало мертвоведение. Естественно, теоретическое. Практические знания по нежити для магов поиска не предусмотрены, подразумевается, что их есть кому защищать. Но я все равно не могла точно сказать, что за создание величественно шагало внизу.

Спутник мертвого существа шел на шаг сзади. Он выглядел обычно. Высокий. Одетый в короткую коричневую накидку с капюшоном поверх куртки того же цвета. Штаны, мягкие сапоги. На поясе сзади – небольшая сумка. Так обычно одеваются лесники или егеря. Не вязалась с образом только весьма экстравагантная прическа. Темные волосы коротко острижены у висков и с боков, сверху и сзади оставлены длиннее.

«Моя голова! И меня совершенно не волнует, что думают о том, что на ней, окружающие», – вспомнились слова Йена.

Прильнув к прохладному стеклу, я присмотрелась. Это он? Но увы, мои глаза были отнюдь не двумя подзорными трубами.

Лесник внизу догнал спутника и взмахнул рукой, показывая на что-то за зубцами. Жест был очень знакомым!

Йен? Неужели первые боги и их младшие братья и сестры решили дружно улыбнуться мне? Йен хоть и та еще язва на болоте, но лучше он, чем вообще никого! Несмотря на свой характер, он помогал мне, когда надо было разобраться с проблемными гостями моста. Правда, комментировал это так, что было желание подарить ему несокрушимый клей от нимф, изобретенный, чтобы заклеить что-нибудь намертво.

От радостных воплей и распахивания оконных створок меня удерживал странный спутник Йена. А еще некстати вспомнилась тень-девушка в хранилище бумаг. Вдруг это не Йен, а двойник? И тогда вообще непонятно, что это за место такое. Слишком много необычного.

Прислонившись лбом к прохладному стеклу, я прокручивала в голове все, что знала о двойниках. Это тени, слуги Тисового короля, которые на некий (по слухам – короткий) срок могут принимать чужой облик. На какой? Точно неизвестно. Потому что ни одну тень так и не поймали.

Не сидеть же мне тут, в конце концов, в ожидании, не сменит ли облик Йен?

А еще у двойников есть что-то вроде родимого пятна: черная полумаска из тонких, переплетающихся нитей. Она всегда находится на открытой части тела. Спрятать ее нельзя, тут же окажется на новом месте. Поэтому двойники стараются держаться в тени и избегают тех, кто видит в темноте. По крайней мере, так когда-то говорила кузина. А она целая королевская провидица.

Сейчас Йен явно не пытается спрятать какую-то часть тела. Значит, либо это он и мне надо срочно устроить совершенно неромантичное свидание, где «принцесса вместе с башней» требует вернуть ее «дракону»… Либо это двойник, и он не боится своего спутника. И мне лучше бежать отсюда подальше.

А у меня, как назло, ни одной подзорной трубы в наличии!

Я расстроенно сжала пальцы, ладонь укололи острые лепестки.

У меня есть целый «бинокль»!

Пристроив цветок в самом низу окна, впритык к стеклу, я перешагнула невидимый порог. Сразу же потянулась к серебряной грани.

Ну, показывай!

На поверхности послушно проступал вид на залитую лунным светом трассу. Мужчины стояли у зубцов. Странный спутник Йена колыхался в тени дерева. Сам тролль, опершись спиной о камень, что-то говорил, глядя куда-то вверх.

Я провела пальцами, увеличивая его лицо.

Четкие черты совершенно не портил крупный нос. Зеленые глаза прищурены, бровь заломлена. Длинная черная прядь свалилась на лоб. Он ее тут же смахнул. Заостренное ухо едва заметно дернулось.

Двойная брошь (два крохотных хрустальных моста, соединенные тонкой цепочкой), как обычно, криво приколотая на одну сторону накидки вместо ворота, болталась на груди. А в вырезе рубашки виднелся плетеный кожаный шнурок, на котором тролль носил дневной амулет. Дабы позагорать на солнышке, и не превратиться в статую.

Йен?

Поводив на всякий пожарный по изображению, я уныло выдохнула: вот он, пожар, полыхает! На внутренней части кисти у Йена красовалась полумаска из темных переплетенных нитей, напоминающая татуировку.

Двойник.

Да уж, улыбка богов явно была радостным оскалом.

Оглядев лже-Йена еще раз с головы до ног, я заметила знакомую царапину на носке правого сапога.

Вот, значит, кто отобрал у меня цветок на мосту! И запихнул в хранилище, потому что ему надо было встретиться с этим странным созданием.

Отдалив картинку, я осмотрела спутника двойника. Но тот был почти невидим в тени дерева. Покрутив изображение и так и этак, я неожиданно поняла: дерево – это тис! А они не растут нигде кроме Перепутья!

Нет-нет, это было бы слишком!

Как заведенная, я то отдаляла, то увеличивала изображение в грани, замечая новые детали.

Светляки в кронах тисов не светляки, а огненные бабочки, именно на них я часто смотрела с моста. Край каменных зубцов едва заметно курился туманом, за что замок Тисового короля и прозвали Туманным замком. Вдалеке, за зубцами, темнел лес. Его, словно ножницами, прорезали блестящие водопады. Они появлялись из тумана над кронами деревьев и исчезали где-то внизу.