– Возможно, – в таком ракурсе я проблему не рассматривал.

– Надо пораскинуть мозгами, – продолжал Вождь, словно не слышал меня. – Может чего и придумаем.

Встал, развернулся и исчез.

Ну да, поблагодарить человечишку выше его достоинства. Впрочем, я привык. За все годы ни разу не услышал ни спасибо, ни пожалуйста.

Я пробежал глазами по датчикам еще раз. Вроде все в порядке. Разлом не расширяется, никакие другие миры или сумасшедшие полукровки к нему не приближаются. Вспышек энергии нет, жрать не просит.

Пойду, что ли чаю выпью.

(Пламя)

Сьерра исчез, и опустевшая комната начала действовать мне на нервы.

Необъяснимо.

Без единой эмоции прыгнула я в Разлом. Потом была жутковатая толпа рогачей, угроза швырнуть в подвал, издевательства Халка, ранки на руках и ногах… Ни единой эмоции не мелькнуло в мертвой безучастности.

Мендра унижал, волочил, обдирая ноги и руки… мне было наплевать. Сьерра то прижимал к стене, то выручал. Странный тип этот стальной, опасностью разит за версту. Проблеском фонарика в черноте подвала мелькнуло одно-единственное чувство противоречия. Еще бы! Чего-чего, а уж этого во мне всегда хоть отбавляй. Если хочешь вывести меня на эмоции – заставь возражать, бороться. Напомни об инстинктах самосохранения. Чувство вины притупило их, выжило за задворки сознания.

Когда я впервые повредила чужую ауру, и… сосед по многоэтажке вскоре умер, утешала себя тем, что это всего лишь совпадение. Второй раз списала на роковую ошибку. В десятый… решила остановить саму себя, прыгнуть разлом.

Мало кто из людей способен выдержать мой гнев, ярость, злость. Эмоции айшары приправлены энергетической волной такой силы, что аура жертвы рассыпается на части, как стеклянный шар от удара булыжника.

Думала, все закончится полетом в никуда, чавканьем чернильной реки и…

И что?

Опустевшая комната буквально взорвала душу переживаниями.

Страх одиночества. Боль утраты прежней жизни. Тоска по тому, что не сбылось, не суждено. Печаль… глубокая, сильная. Она давила на плечи, болезненно тянула внутренности… Я инстинктивно обняла себя руками, выпрямила колени так, что хрустнули суставы.

И лишь завидев в дверях между моей и соседней комнатой черноволосую девушку, поняла – откуда «накатило». В ее больших, темных глазах промелькнул весь спектр эмоций, что всколыхнули меня сейчас. Наши силовые поля соединились мыслесвязью – догадалась я. Она тоже айшара, только черная.

Девушка замерла в дверях и трогательно вытянулась струной, словно танцовщица перед поклоном. Изучала. Я делала тоже самое.

Пышногрудая и полнобедрая айшара выглядела немного полноватой, но не грузной. Короткие, почти детские пальчики теребили черную косу – толстую, ну прямо, как у русских красавиц с обложек сказок.

Она и, в самом деле, походила на древнюю славянку, как я воображала их по учебникам истории. Лицо круглое, нос – картошкой, губы – бантиком. Небольшие, по сравнению с глубокими глазами, они не портили, лишь придавали детской непосредственности.

Откуда она такая взялась? Да и кто в современном мире носит длинные платья, в пол? С рукавами, с кружевным воротничком под горлышко? Реконструкторы?

– Как тебя зовут? – спросила черноволосая. – Ой, прости! – осеклась вдруг. – Я же сама не представилась, не пригласила, не помогла, не напоила, не вылечила ранки! Еще хозяйка называется!

Ну точно как в древней Руси. Сперва гостя напои, накорми, спать уложи, а уж потом спрашивай. Я усмехнулась.

– В общем, я Рэйнарда. Здесь меня все зовут Рэйн. Я из бренлогов, с одного из клонов Земли.

Так-с… Бренлоги – племя, вроде наших славян, видела я этот клон Земли. Живут обособленно, любят все старинное. Медицину, новые технологии не отвергают, но одежду носят как в прошлых веках. Проповедуют терпимость к чужим ошибкам, помощь ближнему…

Рэйн подошла и потянула меня за руку. Я послушно последовала за ней, не уставая удивляться новой соседке.

Айшара ступала с какой-то странной настороженностью. Слегка касалась ногой черного паркета, и лишь затем опиралась на стопу целиком. Она словно бы все время шла по углям, проверяя – остыли ли.

Мы покинули розовый планетарий без окон и дверей и очутились в уютной комнате.

Площадь ее не уступала остальным в замке. Две противоположные стены занимали шикарнейшие диваны, явно рассчитанные на существ размера Сьерры или Халка. В центре красовался круглый стол – за ним уместилась бы дюжина рогачей. Стульев, однако, оказалось всего семь.

Рэйн усадила меня на один из диванов. Мягкая тканная обивка приняла как родную. Неожиданно для себя я поняла, насколько измотана и устала – ноги загудели, голова потяжелела. Я откинулась на спинку и вздохнула.

– Вздремни, – быстро предложила Рэйн, возясь в шкафу. Его так ловко задрапировали под стену, что я не заметила.

– Не-ет. Расскажи про бриталлий, – попросила, наблюдая, как бренлОга достает и выкладывает на стол: вату и две бутылочки из темно-красного стекла. Предполагаю – с дезинфектором и раствором для заживления.

– Снимай лосины, – Рэйн по-турецки присела на пол, поставив рядом склянки. Шмоток ваты водрузила себе на колени.

Я послушно потянула штаны вниз. Пару раз пришлось дернуть – ткань прилипла к ранкам… Я непроизвольно вздрагивала и морщилась – ссадины давали о себе знать режущей болью.

– Это Мендра? – нахмурилась Рэйн. Пока я соображала, как она догадалась, бренлога смочила ватку голубоватой жидкостью и осторожно промакнула царапины. Я поморщилась вновь – щипало свирепо. Словно перекисью протерла.

Рэйн подняла на меня глаза.

– Я не ясновидящая, – вздохнула громко. – Просто Мендра любит волочить… мне тоже досталось… в свое время.

– Он, – подтвердила я.

– Извини его, – Рэйн издала еще один вздох. – Он вообще неплохой. Просто… устал и напуган до жути… ОНО… знаешь ли.

– ОНО? С-С! – я зашипела от боли – Рэйн последовательно приложила к ранкам новую ватку с оранжевой жидкостью. Сначала резь вонзилась в кожу так, что я быстро задышала. Будто вот-вот рожу. Но уже спустя пару секунд, почувствовала, что ссадины… затягиваются. Пока с удивлением разглядывала корочки, Рэйн занялась моими руками.

– ОНО – какая-то жуткая энергетическая тварь, – поясняла, не замедляясь. – Все, что ни схватит, разлагает на молекулы. Забирает жизненную силу…

Я инстинктивно дернула руками – новый приступ боли не заставил себя ждать.

– Бриталлий, – Рэйн вернулась к шкафу, ловко захватив склянки. – Минерал такой… особенный… Если ударить его, выбрасывает мощный заряд силового поля. Если набрать нужное количество, можно…

– Вытолкнуть мир из разлома? – догадалась я.

– Угу, – кивнула Рэйн. – Только отличают его от обычного камня лишь дети аджагар. Вот, – она бережно достала из верхнего ящика… кусок чего-то…

Я, как завороженная, смотрела на то, что мерцало в ладони Рэйн.

Бриталлий напоминал камень и лед одновременно. Прозрачный, с синеватыми прожилками он испускал крохотные вспышки.

Рэйн бережно вложила минерал в мою ладонь. Размером с куриное яйцо он грел руку как чашка горячего чая. Только сейчас сообразила – пока восторгалась бриталлием, ранки перестали болеть.

– Нравится? – улыбнулась Рэйн, глядя как верчу в ладони камень. – А представь месторождение. Горы, усеянные этими мерцающими камушками…

– Хочу там побывать! – странное воодушевление поднялось изнутри. Казалось, чувства не умерли во мне. Замерзли, как засыпает на зиму насекомое. Только солнце пригрело, теплый воздух окутал невидимой шубкой, оно проснулось и развило бурную деятельность. Любопытство спорило с восторгом от одной мысли о чудесном зрелище. Желание поскорее добраться до месторождения удивительного минерала с трепетом от его внешней хрупкости. Улыбка впервые за сотни лет просилась на губы.

Рэйн, между тем, встала на цыпочки и достала со шкафа огромную карту. Развернула передо мной с победоносным возгласом.